Творения. Книга третья - Святитель, митрополит Московский Иннокентий

Промышленники разделяют котов на пять разрядов. К первому принадлежат — секачи, ко второму — полусекачи; к третьему — холостяки, к четвертому — матки, а к последнему — обыкновенные, так называемые, котики или серые коты.

Под именем секача разумеется совершеннолетний самец, которому от роду не менее пяти лет, и который уже владеет нескольким самками. Он, в сравнении с самкою, более, нежели втрое. Шерсть на нем темно-серая и с головы до половины тела длиннее, чем на других частях тела.

Секачь, как сильнейший из всех, есть страж и защитник стада от неприятеля, при виде которого он дает знать всем особенным криком и старается удержать в куче и порядке.

Полусекачем называют самца, которому от роду четыре или пять лет; шерсть на нем несколько светлее, чем у секача, а на загривке также длинная. Он есть также самец совершенный, но молодой и без самок, потому что, будучи малосильнее секача, не в состоянии противостоять ему и, следовательно, иметь самок.

Холостяками называюсь двух- или трехлетних самцов. И также разумеют и прошлогодних; но последних называюсь уменьшительным именем холостячков. У холостяков загривка нет и шерсть светло-серая, а особливо весною.

Матками называют самок, способных рождать. Шерсть на них почти так же, как и у секачей, по временам бывает то серее, то краснее. Матки, в сравнении с обыкновенным котиком, более в 2 1/2 раза.

Под именем котиков, или серых котов, разумеются четырехмесячные самцы и самки, родившиеся весною, которые составляют самое большое и почти существенное количество котов, употребляемых в торговле. Шерсть их есть самая лучшая из всех котов. Часто молодые сивучи цветом шерсти походят на котиков, но на них совсем нет пуху, и шерсть грубее и ниже.

Коты непостоянные жители островов Прибылова, но они на лето приходят с Юга (и более) при S и SW ветрах; и, как было замечено, они, как вперед, так и обратно, проходят преимущественно Унимакским проливом. Но откуда они приходят и куда уходят на зиму? Это еще неизвестно. И может быть, надолго останется задачею. Секачи появляются всегда первые, несмотря ни на какие препятствия, так что хотя бы на месте их лежбищ был лед или снег и проч. С 18-го по 23 апреля всегда можно увидеть на берегах сколько-нибудь секачей и каждого на том месте, на котором он лежал прежде[142]. За ними появляются полусекачи и холостяки; и выходят не всегда на то место, где лежали прошлого года. Холостяки, отдохнув после прихода, сходят в море за пищею и ложатся на других местах, и во время лета часто переменяют свои места, но когда выходят на берег, то всегда ложатся отдельно от секачей и дальше их от берега; и это оттого, что секачи из ревности не дозволяют им быть близ стада.

С 26 мая (или очень редко с 21 мая) появляются матки, которые не вдруг и не без разбору выходят на берег. Приход маток, или сказать вернее, появление их близ берегов продолжаются даже до 20 июня. Вероятно, к островам они приходят все вместе, но на берег выходят из них только те, коим приближается время родов. Известно за верное, что матки не выйдут на берег и даже на свое природное место, если тут, но каким-нибудь обстоятельствам, не будет секачей. По приближении маток к берегу, секачи закликают их к себе особенным ревом. Матки на знакомые места и к бойким секачам выходят охотнее. При выходе матки секач ее встречает с лобзанием.

Доказательством тому, что одни и те же коты приходят на котовые лежбища, кроме видимых признаков на теле у некоторых, служат: первое то, что шерсть котов, обитающих на острове св. Павла, имеет разность (разумеется, приметную только для опытного глаза) от шерсти котов, обитающих на острове св. Георгия, и что коты не меняют даже места своего рождения; второе то, что коты и при самом большом количеств их в прежнее время не занимали островков, находящихся подле самых их лежбищ, которые, по-видимому, едва ли не удобнее для них, чем самые их лежбища.

Всякий секач старается как можно более захватить себе маток, и для этого они употребляют разный средства, как-то: кричат, стращают, таскают за загривок зубами, отбивают друг у друга, а иногда употребляют даже хитрость, стараясь украсть маленьких котиков, и мать украденного котика по необходимости придет к нему.

Секачи ныне имеют от 10 до 150 маток, смотря по бойкости их и по склонности к ним сих последних. В прежнее время бывали такие секачи, которые имели от 500 до 700 маток. Есть секачи совсем без маток, и таковые не лежат так постоянно на берегу, как прочие.

Секачи приходят к островам чрезвычайно жирные, и, до появления маток, они почти беспрестанно спят, и даже не слышно их голоса. Секачи с первого времени появления маток и до тех нор, пока не оплодотворят всех их, отнюдь не сходят с берегу, разве за новопришедшею маткою, и, кажется, совсем не спят: иначе, стадо его маток разбредется. Бдительность их за матками до того простирается, что они даже на шаг не отпускают их от себя до тех пор, пока они не родят; маток, освободившихся от бремени, отпускают в море для сникания пищи, но в таком случае строго смотрят за детьми их, чтобы они не ушли в другие стада.

Во все время пребывания своего на берегу с матками, секачи совершенно ничего не едят и не пьют. Иногда, только в жаркие дни, они пьют морскую воду и не для утоления жажды, ибо, как замечали много раз, чрез час или менее извергают ее обратно белою пеною. Само собою разумеется, что от такого бдения и поста, секачи под конец ослабевают и истощаются чрезвычайно.

Коты всегда, и днем и ночью, кричат (крик их очень походит на овечий, особенно маленьких). Замечено, что к ненастью и худой погоде они кричат более.

Котовые лежбища бывают всегда на каменистых и некрутых берегах.

Матки начинают родить с 30 мая и продолжают весь июнь. Случалось видеть рождающих даже 10 июля. Котовые матки обыкновенно родят по одному и очень редко по два, и таковые случаи почти всегда стоят жизни матери. При родах никто не помогает и не препятствует; а подозревают, что песцы иногда крадут новорожденных котиков, потому что нередко в норах их находят котовые шкурки; впрочем, это, может быть, шкурки котиков, или родившихся