Духи Великой Реки - Грегори Киз

— Ах, что за прекрасная стая, — вздохнула она, и Перкар узнал жестокий голос, который так хорошо помнил. Охотница взглянула на юношу и широко улыбнулась. — Немногим удается ускользнуть от меня, — сказала она ему. — Такого больше не случится, если я вздумаю на тебя охотиться. Я знаю теперь силу Харки. Помни об этом, малыш. — Богиня прошла между своими воинами-волками; ее взгляд скользнул по Караку, и она рассмеялась серебристым смехом. Однако Охотница ничего ему не сказала и вместо этого подошла к Хизи, сидевшей на коне позади Ю-Хана.

— Ну, дитя, ты готова? Сейчас начнется последняя гонка.

— Они убили Гана, — сказала Хизи, и Перкар понял, что девочка пробудилась к жизни: удивление в ее голосе сменилось яростью. — Они убили моего учителя.

Тзэм спрыгнул с коня и встал между Охотницей и Хизи, но богиня просто кивнула в ответ на слова девочки.

— Не будет никакой последней гонки, — возбужденно сказал Карак, — если мы немедленно не тронемся в путь.

— Как прикажешь, благородный… Шелду, не так ли? Как прикажешь.

— Я не ожидал твоего появления, — продолжал Карак.

— Мне больно это слышать, — ответила Охотница. — Больно подумать, что ты мог не позвать меня на такую замечательную охоту.

Карак промолчал. Что происходит? Что за игру затеяли боги? Но времени на размышления у Перкара не осталось — богиня снова повернулась к нему, и у юноши побежали мурашки по коже от воспоминания о равнодушной веселости, с которой она однажды его убила.

— Ну, милый мальчик, — сказала она, подойдя так близко, что Перкар разглядел ее кошачьи клыки и черный язык, — поскачешь ли ты со мной?

— Поскачу с тобой?

— На них, — ответила Охотница, показывая в ту сторону, откуда доносились крики приближающихся менгов. — Кто-то должен их остановить, иначе твои друзья никогда не доберутся до истоков Изменчивого. Но мне нужна помощь, пожалуй, а я хорошо помню, как любишь ты шум битвы.

— Никогда особенно его не любил, — пробормотал Перкар.

— Но ты сражался со мной однажды и даже убил моего скакуна, моего любимого скакуна. Теперь я даю тебе возможность биться вместе со стаей. Немногим смертным выпадало такое удовольствие, и уж совсем единицы сражались с обеих сторон моего копья.

Перкар оглянулся на своих спутников. Взгляд Нгангаты ясно говорил «нет», но Карак удовлетворенно кивал, а в глазах Хизи… в глазах Хизи было столько разных чувств, и ни в одном из них Перкар не был уверен…

— Хорошо, — ответил он. — Да, я согласен, если ты обещаешь, что тискава будет мой.

— Ты обнаружишь, что это грозный противник, — ответила Охотница. — Но как пожелаешь.

— Подожди минутку, — сказал Перкар и направил Тьеша к Хизи. Он взглянул ей в глаза и понял по ответному взгляду, что девочка оправилась после шока: ее глаза стали ясными и умными, как всегда.

— Если мы больше не увидимся, — сказал он, — прости меня.

— Не езди с ней, — прошептала Хизи. — Останься со мной.

Перкар покачал головой:

— Я не могу. Я должен это сделать. Но, Хизи… — Он наклонился с Тьеша, почти коснувшись губами уха девочки. — Смотри за Шелду, — выдохнул он. — Это на самом деле Карак. Он знает, что нужно сделать, чтобы уничтожить Изменчивого… но не доверяй ему. И будь осторожна. — Перкар поцеловал Хизи в щеку и присоединился к Охотнице.

— Вперед! — проскрежетал Карак, и отряд поскакал дальше; стая Охотницы расступилась, пропуская Ворона и его спутников. Только Нгангата остался рядом с Перкаром.

— Ты должен отправиться с ними, — сказал ему Перкар. — Ты единственный, кому я могу доверить безопасность Хизи. Только ты знаешь достаточно о богах и о Балате, чтобы догадаться, что нужно делать.

— Может быть, и так, — ответил Нгангата, — но я не хочу, чтобы ты погиб в одиночестве.

— Я совсем не стремлюсь погибнуть. Я теперь для этого слишком взрослый. И ведь я же еду вместе с Охотницей! Что может нас остановить?

— Тогда ты не должен возражать, если я присоединюсь к тебе, — настаивал Нгангата.

Перкар положил руку на плечо друга.

— Я очень хотел бы иметь тебя рядом, — признался он. — Я никогда не признавался в этом, потому что стыдился того, как обошелся с тобой сначала. Но никого, кроме тебя, я не хотел бы иметь рядом — ни брата, ни друга я не ценю так высоко. Однако я сказал тебе правду. Я боюсь за Хизи и нуждаюсь в том, чтобы ты был с ней. Верь или не верь, мне почему-то кажется, что там ты будешь в большей опасности, чем рядом со мной. Прости меня. И все-таки я прошу тебя отправиться с Хизи.

Обычно бесстрастное лицо Нгангаты исказилось, и Перкар подумал, что полукровка сейчас закричит на него, как он сделал однажды. Но вместо этого Нгангата протянул ему Руку.

Перкар стиснул его пальцы.

— Да будет Пираку с тобой и всюду вокруг тебя, — сказал он своему странному белокожему другу.

Тот скупо улыбнулся:

— Ты же знаешь, такие, как я, Пираку не заслуживают.

— Тогда его не заслуживает никто, — ответил Перкар. — Никто.

Охотница — далеко впереди — протрубила в рог. Перкар выпустил руку Нгангаты и повернул Тьеша.

— А потом ты должен показать мне земли, что лежат за Балатом! — крикнул он Нгангате. Тот приветственно поднял руку, кивнул и повернул своего коня, чтобы догнать Хизи и остальных.

Перкар пустил Тьеша в галоп. Вокруг него бежали волки, огромные черные звери, не уступающие размером коню, и устрашающие руткирулы, боги-медведи, принявшие вид людей-дикарей. Через несколько минут бешеной скачки Перкар оказался рядом с Охотницей, которая теперь сидела верхом на пантере с клыками величиной с кинжал. Богиня величественно кивнула юноше и улыбнулась довольной свирепой улыбкой. Вопреки собственной воле, забыв о своих страхах и сомнениях, Перкар тоже ощутил радостное предвкушение битвы, и мальчишка в нем — мальчишка, которого он считал давно не существующим, — стал гадать, какие песни когда-нибудь споют об этом подвиге, о сражении вместе с Охотницей.

И когда враги оказались совсем близко, Перкар издал воинственный клич под стать вою окруживших его зверей. Стая промчалась через один холм, через другой — и тут воздух наполнился черными менгскими стрелами. Одна из них отскочила от кольчуги Перкара, и он ощутил судорогу в животе, но тут перед ним в передних рядах менгов мелькнуло лицо его врага, того, кто убил его возлюбленную, и алая пелена застлала глаза Перкара, а ярость смыла все сомнения и большую часть человеческих чувств.

Во второй раз Перкар Кар Барку поднял Харку против твари, которую когда-то звали Гхэ, и под грохот копыт расстояние между ними стало быстро уменьшаться.