За пределами просветления - Шри Раджниш

Ну, что можно поделать с этими людьми? Можно посмеяться, но гневаться нельзя. Можно получить удовольствие, можно поблагодарить их за их воображение. На этих людях держится мир!

Просто следите за своими действиями и старайтесь не вести себя механически. Старайтесь делать то, что вы никогда раньше не делали в такой же ситуации.

Именно это имеет в виду Иисус, когда говорит: «Если кто-то ударил тебя по щеке, подставь ему другую щеку». Подлинный смысл таков: просто не действуйте механически — ведь механическим действием будет такое: кто-то бьет вас по щеке, а вы бьете по щеке его. Или, если вы не можете ударить его прямо сейчас, вы подождете подходящего момента. Но подставить ему другую щеку — это не механическое поведение, это очень сознательное поведение.

Но люди что угодно могут сделать механическим.

Я слышал об одном христианском святом, который постоянно цитировал: «Возлюби врага своего, и если кто-то ударит тебя по щеке, подставь ему другую щеку».

Однажды какой-то человек, который был против христианства, подстерег этого святого в уединенном месте, нанес ему сильный удар по щеке и стал смотреть ему в глаза... Святой чуть было не ответил ему ударом, но, будучи святым, вспомнил о своем учении... он также вспомнил, что этот человек всегда сидит в церкви в первом ряду... и святой подставил ему другую щеку, думая, что тот больше не ударит его. Но тот человек ударил его по другой щеке еще сильнее! И в то же мгновение святой бросился на него и нанес ему сильный удар в нос. Тот закричал: «Что ты делаешь? Ты же христианин, ты должен любить врага своего».

Святой сказал: «Забудь об этом. Иисус говорил только о двух щеках — дальше я свободен. У меня нет третьей щеки, чтобы подставить ее тебе. И он не говорил, что если кто-то ударит тебя и по другой щеке, то ему надо подставить нос».

Поскольку Иисус не сказал, почему бы...

Гаутама Будда в одной из своих проповедей сказал: «Изо всех сил старайтесь не вести себя механически. Если кто-то бьет вас, оскорбляет вас, унижает вас, прощайте ему семь раз. Будьте сознательны».

Иисус говорил прощать только один раз — ведь у вас только две щеки, а по одной уже ударили. Остается еще только одна щека, а это не много... Будда говорит, что прощать надо семь раз.

Один из учеников встал и сказал: «А как насчет восьмого раза? Семь раз мы простили, а что делать на восьмой раз?»

Даже Будда на мгновение умолк. Столько глубока механичность человека... Он сказал: «Тогда изменим это. Пусть будет семьдесят семь раз».

Ученик сказал: «Ты можешь назвать любое число, но вопрос останется тем же — как насчет семьдесят восьмого раза? Мы можем стерпеть семьдесят семь раз...»

Вы можете вести себя праведно, но если это механическое поведение, оно ничего не изменит.

Будьте бдительны и старайтесь увидеть, что вчера вы делали то же самое. Сегодня попытайтесь внести небольшое изменение — вы же не машина.

Вы говорили вашей жене то же самое, внесите небольшое изменение — вы же не машина.

И если на протяжении двадцати четырех часов вы непрерывно будете меняться, то мало-помалу вы выскользнете из механического поведения и у вас начнет возникать сознание.

Это сознание делает вас настоящим человеком. Раньше вы только казались человеком, но на самом деле не были им.

Беседа 32

Истине приходится ждать... но ждать не вечно

4 ноября 1986 г., Бомбей

Возлюбленный Бхагаван,

за последние четырнадцать месяцев в Вашем мире случилось много такого, что было весьма противоречивым и выглядело странно для духовной группы. Само чтение фактов и цифр, приведенных в 156-страничной статье в двух номерах журнала «Нью-Йоркер», могло вызвать гнев у большинства людей.

Хотя некоторые санньясины оставили Вас, я вижу, что многие из нас, в том числе и я, остались непотревоженными в нашем внутреннем существе. Без всяких сожалений многие из нас стали на новый путь, прыгнули в новое приключение.

Наши семьи, друзья и просто- незнакомые люди либо удивляются этому, либо подозревают, что мы марионетки с промытыми мозгами или безответственные типы. Есть ли способ объяснить это внутреннее доверие к учителю, которое возникает у ученика? Может ли кто-то из нас объяснить что-то, выходящее за пределы этих фактов и цифр, — любовь, веселье, тайну духовной трансформации, которые мы, на наше счастье, разделяем с Вами? И стоит ли мне вообще беспокоиться об этом или мне надо просто сконцентрироваться на Вас и на внутреннем путешествии, игнорируя любопытных и скептиков?

Жизнь была бы очень легкой, если бы она состояла только из фактов и цифр, легкой, но скучной... легкой, но плоской... жить было бы легко, но жить не стоило бы.

А ум озабочен только фактами и цифрами.

Великим благословением Существования является то, что ум — это не все, что в жизни есть нечто гораздо большее, которое не может быть втиснуто в факты, объяснения, теории. Нечто таинственное всегда остается необъясненным, и это — самая ценная, самая важная часть жизни.

Невозможно объяснить любовь, доверие, красоту, милосердие, благодарность, безмолвие. Похоже, что все многозначительное недоступно для ума, а все незначительное находится в пределах его досягаемости.

Я вспомнил о Джунайде, великом суфийском учителе. Однажды один из его учеников — который каким-то образом заставил себя довериться Джунаиду, с огромным трудом сумел отказаться от скептицизма — отправился в лес на охоту. И там он увидел Джунайда, сидящего на берегу прекрасного озера в обществе красивой женщины. Он увидел их издалека, а издалека все кажется красивым — особенно мусульманские женщины.

Среди мусульманских женщин нет некрасивых — их лица закрыты чадрой. Это великий заговор некрасивых женщин против красивых, и таким образом красивые проигрывают.

Все его подавленные сомнения и подозрения вышли на поверхность, — а Джунайд не просто сидел рядом с красивой женщиной: эта женщина наливала из бутыли вино в чашу для Джунайда.

Все его доверие к Джунайду был разбито, со всей его любовью к нему было покончено: «Всему есть предел. Это зашло слишком уж далеко. Этот человек — обманщик!» И если бы он ушел, не поговорив с Джунайдом, он так и остался бы с убеждением, что тот — обманщик. У него были все факты, он все видел собственными глазами, он был свидетелем. Он не нуждался в других доказательствах, в других свидетельствах. Никакой аргумент не убедил бы его в том, что он мог ошибиться.

Но Джунайд громко крикнул: «Не уходи! Подойди поближе, ведь когда подходишь ближе, многие факты оказываются фикциями. И чем ближе подходишь, тем более фиктивными они оказываются. Так подойди поближе!»

Немного испуганный, он все же подошел.

Джунайд поднял чадру с лица женщины, и она оказалась старухой, матерью Джунайда. И он сказал: «Ну, как насчет той красавицы, которую ты видел? Ведь ты видел ее своими собственными глазами. Мог ты себе представить, что это — старая женщина, моя собственная мать? Твоему воображению это было не под силу. И присмотрись к этой бутыли, попробуй ее содержимое. Это чистая вода, а не вино. Просто в таких бутылях обычно хранят вино. А ты собирался уйти в абсолютной уверенности, что я — обманщик, который тайком в лесу наслаждается вином и женщинами, а на людях носит маску великого учителя».

Ученик припал к его ногам и сказал: «Пожалуйста, прости меня!»

Джунайд сказал: «Дело тут не в прощении, а в понимании. Твое доверие было вынужденным, а вынужденное доверие рано или поздно будет разрушено. Твоя любовь — усилие, а любовь не может быть усилием: либо ты любишь, либо нет, вопрос об усилии не возникает. Ты пытался подражать другим ученикам, а путь истины не для подражателей. Я пришел на это место только ради тебя, зная, что ты собираешься на охоту и обязательно придешь к этому месту. Тебе надо начать все с самого начала, и на этот раз твоя любовь не должна быть усилием, а твое доверие не должно быть вынужденным. Любовь и доверие прекрасны, когда они растут естественно, и когда они растут естественно, тогда никакие факты и никакие цифры не могут уничтожить их. Они обладают такой огромной собственной энергией, что все факты и цифры просто испаряются».

Факт — это не истина, он подобен мыльному пузырю. Да, мыльный пузырь существует — но его существование почти равно несуществованию.

Истина же обладает вечностью: она была истинной, она истинна, она будет истинной. Истина не может быть никакой другой.

Факты продолжают меняться. Факты зависят от толкований. Один и тот же факт можно истолковать тысячью и одним способом. И именно этим мы и занимаемся, иначе не было бы так много религий, так много философий, так много идеологий.