Проклятие лорда Фаула - Стивен Дональдсон

Но в конце спуска они вышли к неровной лестнице, вырубленной в стене скалы, под которой разинулись голодные пасти темных пропастей. А после этого они шли через извилистые туннели, по дну расщелин, над острыми скалистыми гребнями, вокруг ям со стонущей водой и зловонием разложения в глубине, под арками, напоминавшими входы в гротескные залы пиршеств, поворачивали, карабкались вверх и продвигались на ощупь в темноте, словно в полном опасности Лимбо, коварном и фатальном, однообразие которого нарушают только разные по виду и степени опасности угрозы. Нуждаясь в доказательствах своей собственной реальности, Кавинант двигался, прижав пальцы левой руки к сердцу.

Трижды отряд останавливался на широких ровных площадках, которые могли быть залами, выступами или вершинами пиков, окруженных бездной, и принимал холодную пищу при свете факела Биринайра. Каждый такой перерыв был облегчением: вид других лиц вокруг огня, потребление осязаемых продуктов действовали подобно утверждению или продлению способности отряда к длительному существованию. Однажды Кеан заставил себя даже пошутить, но голос его прозвучал в вечной тьме так тихо, что никто не смог найти в себе силы ответить. После каждой остановки отряд вновь бодро продолжал путь. И с каждым разом их мужество, получившее поддержку, улетучивалось все быстрее, словно тьма втягивала его в себя со все возрастающей прожорливостью.

Чуть позже старый Биринайр вывел из холодных продуваемых коридоров в душные туннели вдалеке от главных магистралей пещернятника.

Чтобы уменьшить риск быть обнаруженными, он выбрал тропинку через район пещер более мертвых, чем остальные — безмолвных и пустынных, где почти не осталось свежего воздуха. Но эта атмосфера чуть усилила напряжение отряда. Они двигались так, словно молча кричали в предчувствии какой-то слепой беды.

Они шли все дальше и дальше, и Кавинанту казалось, что это длится вечно, только по своему кольцу он мог определить, что это не так, поскольку оно еще не начало светиться от восхода луны. Но через некоторое время его Белое Золото начало поблескивать, как красное пророчество. Они не могли позволить себе отдых для сна или даже продолжительную остановку. До максимального пика силы Друла оставался всего один день.

Они шли по туннелю, стены которого, казалось, вот-вот сомкнутся вокруг мерцающего огня Биринайра. Внезапно из тьмы перед хайербрендом возник Террель, вернувшийся из разведки. Протхолл, Морэм, Гибкая и Кавинант поспешили подойти к ним. В голосе Терреля слышалось нечто похожее на тревогу, когда он сказал:

— Сюда идут юр-вайлы, около полусотни. Они видели свет.

Протхолл застонал. Морэм изрыгнул проклятие. Гривомудрая Гибкая с шипением вздохнула сквозь стиснутые зубы и сняла с волос шнурок, словно собиралась противостоять веществу, из которого были сделаны ночные кошмары ранихийцев. Но прежде чем кто-то успел что-нибудь сказать, старый Биринайр, казалось, издал треск, словно сухой сучок. С криком «За мной!» он повернулся и бросился в темноту.

Двое Стражей Крови тотчас помчались за ним. Лорды на мгновение замешкались. Потом Протхолл воскликнул:

— Меленкурион! — и устремился вслед за Биринайром. Морэм начал отдавать приказы, и отряд быстро пришел в боевую готовность. Кавинант бежал за подпрыгивающим и несущим огонь Биринайром. В голосе его не было слышно никакой паники. Его крик побуждал Кавинанта бежать вперед. Позади слышались первые команды и звуки сражения. Он не отводил взгляда от огня Биринайра и следовал за ним в низкий, почти совершенно лишенный воздуха туннель.

Биринайр все так же на шаг или два опережал Стражей Крови.

Внезапно раздался какой-то шипучий звук, похожий на искрение высоковольтного разряда, и пелена голубого пламени окутала хайербренда. Ослепительная и мерцающая, она перекрыла проход по туннелю сверху донизу. Пламя ревело, как если бы вырывалось из топки. И Биринайр замер в нем, словно распятый в воздухе, раскинув руки и ноги. Очертания его тела исказились судорогами. Рядом с ним вспыхнул и превратился в пепел его посох.

Не колеблясь, двое Стражей Крови бросились в огонь. Он отшвырнул их назад, словно они ударились о каменную стену. Они снова прыгнули к Биринайру, пытаясь протолкнуть его сквозь огненную пелену. Однако это было бесполезно — Биринайр оставался на том же месте, обугленная жертва в паутине голубого огня.

Стражи Крови готовы были прыгнуть еще раз, когда их догнал Высокий Лорд. Ему пришлось кричать, чтобы его голос услышали сквозь треск силы.

— Это было мое место! — крикнул он, почти рыдая. — Он умрет!

Помогите Морэму!

Казалось, он перешел границу отчаяния или безумия, в глазах его был ужас. Раскинув руки, он пошел вперед, как бы пытаясь обнять Биринайра. Огонь яростно отбросил его прочь. Он упал и долгое время лежал, прижавшись лицом к каменному полу.

Позади нарастал шум битвы. Юр-вайлы образовали клин, и даже с помощью Стражей Крови и воинов Морэм едва держался на ногах. Первый натиск атакующих отбросил отряд назад. Морэм отступил на несколько ярдов в глубь туннеля, где висел Биринайр. Там он остановился. Несмотря на крики Протхолла и рев пламени, он стоял лицом к юр-вайлам.

Протхолл тяжело поднялся. Голова его тряслась на усталой старческой шее. Но в глазах больше не было безумия.

Ему потребовалось еще мгновение, чтобы собраться, зная, что он уже опоздал. Затем, собравшись силами, он резко ударил посохом по голубой стене.

Древко с металлическим наконечником вынесло ослепительную вспышку. Мгновение Кавинант ничего не видел. Когда его зрение восстановилось, он обнаружил, что посох Протхолла тоже висит в пелене огня. Биринайр же лежал теперь в туннеле за огненной стеной.

— Биринайр! — воскликнул Высокий Лорд. — Мой друг!

Казалось, он считал, что смог бы помочь хайербренду, если бы вовремя успел добежать до него. Он снова бросился на пламя и снова был отброшен назад.

Юр-вайлы продолжали свирепую атаку в холодном молчании. Двое из Дозора Кеана пали при отходе в туннель, и еще один умирал сейчас с железным наконечником в сердце. Одна из воинов — женщина — оказалась слишком близко к клину, и у нее была отрублена рука.

Морэм со все возрастающим отчаянием сражался с мастером учения.

Вокруг него мастерски сражались Стражи Крови, но даже им редко удавалось отыскать уязвимое место в клине.

Кавинант смотрел сквозь голубую пелену на Биринайра. Лицо его не было повреждено, но на нем остались явные следы агонии, словно после того, как его душа была сожжена, он еще оставался живым в течение одного мгновения. Остатки его одежды висели на нем обожженными клочьями.