Вечно - Дж. М. Дарховер

Когда они приехали, Кармин припарковал «Мазду» на школьной стоянке. Хейвен, тем временем, с беспокойством осмотрелась по сторонам.

– Расслабься, колибри. Мы поможем моему брату должным образом распрощаться со средней школой, а затем займемся тем, чем ты пожелаешь.

– Все в порядке. Просто мне не хочется тебя опозорить.

– Ты никогда меня не опозоришь, – ответил Кармин, обнимая ее.

– Вдруг я упаду с лестницы у всех на глазах?

– Тебе не придется ходить по лестницам.

– Я могу упасть и без них. Вдруг я просто возьму и упаду?

– Не упадешь. Я тебя удержу.

– А вдруг я потяну тебя за собой?

– Думаешь, тебе действительно удалось бы это сделать? – спросил Кармин шутливо. – Полагаю, в таком случае я просто упаду. Вынужден тебя разочаровать, это меня нисколько не смутит.

Хейвен шумно выдохнула.

– А вдруг я начну икать и прерву тем самым церемонию?

– Если подобное случится, то я, вероятно, рассмеюсь, но это все равно ничего не изменит. Ты в любом случае меня не опозоришь.

– А вдруг…

К тому времени, когда у Хейвен иссякли вопросы, они уже благополучно заняли свои места в задней части зала. Когда все расселись, в зале появился выпускной класс, возвестивший о начале церемонии. Хейвен наблюдала за происходящим с большим интересом. Какой бы нелепой церемония ни казалась Кармину, он понимал, что для Хейвен данное мероприятие имело большое значение. У нее никогда не было возможности узнать, что же представляла собой средняя школа.

Он не мог подобрать правильных слов, поэтому сохранял молчание, наблюдая за директором Рутледжом, говорившим о том, как сильно он гордится всеми выпускниками. При других обстоятельствах Кармин с радостью пропустил бы мимо ушей все высокопарные речи, обычно произносимые на подобных церемониях, однако сидевшая рядом с ним Хейвен слушала выступающих с таким интересом, что Кармину захотелось узнать, что же именно она слышала.

– Я хочу, чтобы вы хотя бы на секунду представили свое будущее, – начала свою речь выпускница, поднявшаяся на сцену. – Представьте каждый аспект своей жизни – свою работу, своих мужей или жен, своих детей, и даже своих друзей. Но представляйте не то будущее, к которому, как вам кажется, вы движетесь. Представляйте то будущее, которое вы действительно желаете. Забудьте обо всем том, чего ожидают от вас другие люди и сосредоточьтесь на том, чего вам хочется по-настоящему. Визуализируйте тот путь, который приведет вас к желаемому. Это ваш путь. Ваше место в жизни.

Притянув Хейвен к себе, Кармин поцеловал ее волосы, когда она опустила голову на его плечо.

– Поистине выдающиеся люди никогда не стали бы великими, займись они тем, чего ожидали от них другие. Если бы Исаак Ньютон стал фермером, как того хотела его мать, или если бы Элвис послушался чужого совета и продолжил водить грузовик, то мы никогда не узнали бы о них. Но мы знаем, благодаря тому, что им хватило храбрости пойти той дорогой, которую они сами для себя избрали.

Хейвен впитывала каждое слово, произносимое выпускницей. Когда речь закончилась, выпускники подбросили свои шапочки в воздух и начали покидать зал.

Хейвен стояла в стороне вместе с Тесс и Дией, в то время как Кармин присел на кирпичную стену, граничащую со школой. Он молча наблюдал за Хейвен, отмечая каждую ее улыбку.

Услышав позади себя шум, он обернулся и увидел присевшего рядом с ним Доминика.

– Поздравляю, – сказал Кармин, доставая свою флягу, делая глоток и протягивая ее брату.

– Спасибо, – сделав глоток, Доминик поежился. – Знаешь, а Хейвен выглядит счастливой.

Кармин кивнул, снова смотря на нее. Она над чем-то смеялась, ее лицо светилось от радости.

– Да, так и есть.

– Она очень изменилась за минувшие девять месяцев. Она больше не та запуганная девушка, какой была в первый день появления в нашем доме. И она умна. Как-то она поправила меня, и это при том, что школу-то заканчиваю именно я. Я сказал, что чувствую себя тошно, а она сказала, что я, наверное, имел в виду «тошнотворно». Черт побери, бро. Я и не знал, что есть какая-то разница.

Кармин усмехнулся.

– Похоже на нее.

– И она больше не вздрагивает.

– Да, я на дух не переносил эти вздрагивания.

После того, как они вновь обменялись флягой, Доминик снова заговорил.

– Это ведь была она, да? – Кармин с беспокойством посмотрел на брата, по его лицу понимая, что именно тот имел в виду. Кармин кивнул, и, вздохнув, Доминик протянул флягу брату. – Так я и подумал.

– И давно ты знаешь?

– С тех пор, как мы устроили семейные «переговоры», – ответил Доминик. – У тебя было такое лицо, словно она разбила твою машину или что-то вроде того.

Кармин сделал глубокий вдох, чувствуя себя виноватым из-за того, что он винил в случившемся Хейвен. У него по-прежнему время от времени случались такие моменты, когда правда казалась ему невыносимой. И она всегда будет причинять ему боль, но он научился жить с этой болью.

– Думаю, мама была бы рада увидеть ее, – сказал Доминик. – Увидеть, как сильно она изменилась. Полагаю, именно этого она и хотела, и ты сделал это за нее.

– Это не моя заслуга.

Доминик рассмеялся.

– Как бы ни так. Думаешь, это заслуга отца? Он привез ее к нам, но именно ты помог ей измениться. Мама всегда говорила, что ты совершишь в своей жизни великие вещи, и теперь я вижу, что она была права, потому что, независимо от того, что ты сделаешь завтра, Кармин, значение имеет и то, что ты сделал сегодня.

Кармин вновь посмотрел на Хейвен, обдумывая слова своего брата. Она казалась такой расслабленной, такой непринужденной, она так сильно походила на обычную девушку. Смотря на нее и наблюдая за тем, как она смеется и разговаривает, было очень трудно представить, что на ее долю выпало столько испытаний.

– Я не дал ей ничего, кроме любви.

– А ты никогда не думал о том, что именно в этом она и нуждалась? Порой нам и не нужно ничего делать. Мы должны просто быть рядом.

Они сидели на стене до тех пор, пока фляга не опустела. Он убрал ее в свой карман, когда Доминик поднялся на ноги.

– Знаешь, а в этом есть нечто забавное. Ну, возможно, и не забавное, но уж точно ироничное. Она живет с нами уже девять месяцев. И на формирование новой жизни тоже уходит девять месяцев. Кажется, что она родилась заново. И то, что завтра тебе исполнится восемнадцать, завершает общую картину. Возможно, все еще только начинается. Возможно, мы находимся на пороге чего-то нового, а не на финишной черте.

Отойдя от Кармина на несколько шагов, Доминик вновь обернулся к брату и слегка нахмурился.