Знаменитые писатели Запада. 55 портретов - Юрий Безелянский

Его последний роман «Женщины перед речным пейзажем» остался недописанным. Но и то, что написано Генрихом Бёллем и увиденное им «глазами клоуна», вполне достаточно для мировой славы.

Умберто Эко — забытый член «Клуба 1932»

Умберто Эко — безусловно, культовое имя последних двух десятилетий. Многогранный деятель культуры. Но лично я его воспринимаю на свой лад. Для меня он прежде всего забытый член «Клуба 1932».

Кому довелось познакомиться с моей книгой «Клуб 1932» (издана в 2000 г.), тому объяснять ничего не надо. Ну, а если нет, то надо сказать, что это придуманный мною виртуальный клуб, в который входят все звезды и знаменитости, родившиеся в 1932 году. В этом-году родился и я, поэтому мне было интересно рассказать о своих ровесниках, а заодно сопоставить свою судьбу с другими. Когда вышла книга, то я с ужасом обнаружил, что кое-кого забыл (точнее, не забыл, а не нашел в имеющихся справочниках точной даты рождения). Среди «забытых» оказался и Умберто Эко. И не один он. Еще Джон Апдайк, певица Майя Кристалинская, художник Виктор Попков, скульптор Олег Комов, астронавт Дейвид Скотт, писатель Леонид Жуховицкий, журналисты Алла Гербер, Ярослав Голованов и Лев Колодный, Евгений Дунаевский, сын композитора Исаака Дунаевского, актер Джонни Кэш, дирижер Владимир Федосеев, эстрадный артист Вадим Тонков. На этом поставим окончательную точку и вернемся к Умберто Эко, который стал настоящим классиком, и, как ровесник, я горжусь этим.

Наша знаменитость Юрий Лотман (увы, член другого Клуба) представлял Умберто Эко так: «Семиотик, эстетик, историк средневековой литературы, критик и эссеист, профессор Болонского университета и почетный доктор многих университетов Европы и Америки, автор десятков книг, число которых он увеличивает со скоростью, поражающей воображение, Умберто Эко — один из самых бурлящих кратеров вулкана современной интеллектуальной жизни Италии…»

К этому следует добавить, что Умберто Эко — автор четырех романов-бестселлеров: «Имя розы» (1980), «Маятник Фуко» (1988), «Остров накануне» (1995) «Бодолино» (2000). Помимо этого, Умберто Эко печатает сборники публицистических и научных статей, работает над огромными энциклопедиями культуры («Семнадцатый век», «Восемнадцатый век»). Каждую неделю ведет рубрику «Почта Минервы» в журнале «Экспрессе» (наши «Итоги» — аналог итальянского издания). Выдумывает компьютерные экзамены для отбора студентов на свой семинар в Болонском университете (конкурс — 70 человек на место) и читает курсы лекций, на которые стекаются такие толпы, что не хватает и залов соседствующих кинотеатров, куда по видео транслируются лекции.

Но это не все. Умберто Эко беспрерывно путешествует — с конференции на конференцию, с континента на континент. В 1998 году он приезжал в Россию, прочел две лекции, дал пресс-конференцию. На вопросы отвечал, небрежно стряхивая пепел, в стакан с боржоми и отчаянно, по-итальянски, жестикулируя.

Живет в Милане. Его дом на Замковой площади смотрит окнами на Кастелло, точную копию Московского кремля (когда я увидел замок, то ахнул — «как похож!» — но это совсем не удивительно, ибо наш Кремль — точная копия миланского замка, их строил один и тот же архитектор — Солари). Квартира профессора напоминает средневековую аббатскую библиотеку: она круглая, посередине двор-колодец, а вокруг высятся книжные стеллажи. Море, нет, океан книг.

И, конечно, страшно любопытно, как Умберто Эко относится к такому культовому писателю, как Кафка. Выясняется, что он его чтит, но не разделяет при этом главную идею писателя: «Все в мире черное». Аналогично относится к Джойсу, у которого «в мире все серое». Умберто Эко ратует за многоцветие мира — это раз, а во-вторых, очень ценит русскую литературу, в которой Льва Толстого ставит выше Достоевского, а как драматурга выделяет Чехова. А еще, признавался Умберто Эко, когда пребывал с визитом в Москве, в ранней юности он прочитал всего Дмитрия Мережковского, а это, на всякий случай, 12 томов! И больше всего «Смерть богов. Юлиан Отступник», а в нем, как и в другом романе Мережковского «Воскресшие боги. Леонардо да Винчи», не только историческая ткань повествования, но и философские дискуссии. Именно эти две линии Умберто Эко перенес во все свои романы — они исторические, философские, но, в отличие от Мережковского, еще и детективные.

У Мережковского есть стихотворение «Morituri» («Идущие на смерть» — лат):

Мы бесконечно одиноки,Богов закинутых жрецы.Грядите, новые пророки!Грядите, вещие певцы,Еще неведомые миру!И отдадим мы нашу лируТебе, божественный поэт…

Эти строки написаны в 1891 году, а Умберто Эко — этот «новый пророк», «вещий певец» и «божественный поэт» — появился на свет через 41 год — в 1932-м. И еще из Мережковского:

Холод утра — это мы.Мы — над бездною ступени,Дети мрака, солнца ждем…

Но хватит параллелей. Лучше выясним, как Умберто Эко относится к русскому кино. Он краток: «Дивная формальная красота с невыносимым занудством».

А теперь о политике. Умберто Эко придерживается левых политических взглядов. Во время предвыборной кампании 1996 года ему предложили пост министра культуры, но он отказался, в отличие от наших Губенко, Сидорова и Швыдкого, которые с радостью пошли во власть. У Эко — другие интересы.

«Единственная эпоха, в которой я хотел бы жить, — эта та, в которой я живу. Я могу восхищаться древними египтянами, но я не хотел бы жить в Древнем Египте. Ну, а если бы я жил в средние века, то уже бы двадцать лет как умер», — сказал в одном из интервью Умберто Эко.

В ученом мире Эко ценят как специалиста по знакам и коммуникативным системам. Вместе с Романом Якобсоном Эко организовал Международное общество семиотики. Тогда-то, в 60-е годы Эко познакомился с русскими семиотиками, с тартуской школой и, в частности, с работами Юрия Лотмана. С Лотманом Эко стал переписываться и в 1974 году пригласил его и других русских семиотиков в Милан на Первый Международный конгресс семиотиков. Зная, как неохотно Академия наук СССР выпускала за рубеж своих ученых, Умберто Эко попросил прибывшего высокого чиновника из Советского Союза поспособствовать в этом поле. За ужином с вином Эко обратился к гостю из России: «Я вас очень прошу помочь вызвать в Италию десять русских ученых. Я прекрасно понимаю, что большинство из них вы не захотите пускать и подсунете на их место ваших кретинов. Давайте заключим джентльменское соглашение. Семь умных и три кретина».

Московский чиновник удивленно вскинул брови, и тогда Эко сказал: «Ладно, пять умных и пять кретинов» «Нет, это непроходимо, — ответил гость, — ты пойми, там в Академии такие сволочи, поэтому могу попросить у них лишь трех умных и семь неумных, как ты говоришь».