Колесо страха - Абрахам Меррит

Он смотрел в обширный зал, наполненный туманным серебряным светом. Туман стоял неподвижно, но ощутимо – как будто был сплетен из осязаемых нитей. Этот светящийся, переплетенный нитями туман делал зал огромным. Кентону показалось, хотя он не был уверен, что в серебряной паутине что‑то движется – появляются и исчезают смутные формы, но они не становятся полностью видимыми. Вдали он уловил другое движение, неумолимо, равномерно двигалась чья‑то фигура. Она медленно приближалась, стала хорошо видна – человек, в золотом шлеме через плечо короткий золотой плащ, вышитый алым, в руке золотой меч, голова наклонена, как будто человек пробивается сквозь сильное течение.

Жрец Бела, одетый в доспехи своего бога!

Не дыша, Кентон смотрел на него. Глаза, как и у него, но полны ужасом и благоговением – но и целеустремленностью и решительностью; неизбежностью. Рот сжат губы побелели, тело дрожит, дрожит – глубоко внутри – душа жреца. Реальные или призрачные, Кентон знал, ужасы этого места вполне реальны для этого его странного двойника.

Жрец Бела прошел мимо, и Кентон, подождав, пока тот наполовину скроется в тумане, выскользнул из‑за занавеса и пошел за ним.

Теперь Кентон услышал голос спокойный, бесстрастный, как тоТ, что призвал его встать с каменной скамьи; голос этот не был ни внутри зала, ни вне его. Как будто он рождался где‑то в бесконечно далеком пространстве.

Голос Набу, бога мудрости!

Слушая, Кентон ощущал себя не одним человеком, а сразу тремя: Один Кентон, целеустремленный, шел следом за жрецом и будет идти за ним и в ад, если там Шарейн; другой Кентон, связанный неразрывной нитью с мозгом жреца, чувствовал, видел и слышал, страдал и страшился, как и он; и Кентон, который вслушивался в слова Набу так же холодно и бесстрастно, как они произносились, следил так же холодно и отстраненно, как рисовалось в словах бога.

— Дом Сина! – звенел голос. – Главы богов! Наннар! Родителя богов и людей! Повелителя Луны! Повелителя бриллиантового полумесяца. Обладающего великими рогами! Наннар! Совершенного в формах! Открывателя судеб! Самосоздателя! Чей дом в первой зоне и чей цвет – серебро!

Он проходит через дом Сина!

Он проходит мимо алтаря из халцедона и сардоника, усаженного большими лунными камнями и горным хрусталем, алтаря, на котором горит белое пламя, из которого Син Созидатель сотворил Иштар! Он видит, как извиваются ему навстречу бледно–серебряные змеи Наннара, как сквозь серебряный туман, который скрывает рога бога, на него ползут белые скорпионы.

Он слышит топот миллиардов ног, ног тех, кто еще будет рожден под Луной. Он слышит плач миллиардов женщин, плач всех женщин, которые будут рождены и будут рожать. Он слышит гул несозданного.

И проходит.

Ибо ни Создатель богов, ни страх перед ним не могут остановить желания человека!

Голос прозвенел – и стих. И Кентон все это видел – видел серебряных змей, извивающихся в тумане и набрасывавшихся на жреца видел кидающихся на него крылатых скорпионов; видел в тумане гигантскую фигуру, на голове которой светился изогнутый полумесяц. Своими ушами слышал он топот армий нерожденных, плач нерожденных женщин, гром несозданного. Виде и слышал, как – он знал это – видел и слышал жрец Бела.

И шел следом.

Высоко над ним вспыхнул золотой шлем. Кентон остановился у основания широкой извивающейся лестницы, чьи широкие ступени завивались вверх, при этом цвет их постепенно переходил от серебряного к горящему оранжевому. Он подождал, пока жрец, не торопясь, не оглядываясь, поднимется и пройдет начало лестницы, и последовал за жрецом.

Он увидел храм, заполненный шафрановым светом, который, как и тот, через который он уже прошел, был переплетен лунными лучами. В ста шагах от него шел жрец, и Кентон, идя следом за ним, услышал спокойный голос:

— Дом Шамаша! Сына Луны! Бога дня! Живущего в сияющем доме! Уничтожителя тьмы! Короля справедливости! Судьи человечества! Того, на чьей голове рогатая корона! В чьих руках жизнь и смерть! Кто своими руками очищает человека, как сверкающую медную табличку! Чей дом во второй зоне и чей цвет оранжевый!

Он проходит через дом Шамаша!

Вот алтари из опала, усаженные бриллиантами, и алтари из золота, выложенного янтарем и желтым солнечным камнем. На алтарях Шамаша горит сандаловое дерево, кардамон и вербена. Он проходит мимо алтарей из опала и золота; он минует птиц Шамаша, чьи головы – сверкающие огненные колеса и которые охраняют колесо, вращающееся в доме Шамаша, – гончарное колесо, на котором вылепляются души людей.

Он слышит шум миллиардов голосов – голосов тех, которые уже осуждены, и тех, кому еще предстоит суд.

И он проходит.

Потому что ни Король справедливости, ни страх перед ним не может встать между человеком и его желанием!

Снова Кентон видел и слышал все это и следом за жрецом пришел к второй лестнице, цвет ступеней которой менялся от оранжевого к абсолютно черному. И все так же идя следом, он оказался наконец в большом мрачном зале, имя ужасного хозяина которого он знал раньше, чем спокойный голос донесся до него из тайного далекого пространства:

— Дом Нергала! Могучего в Великом жилище! Короля смерти! Разбрасывателя эпидемий! Того, кто правит над погибшими! Мрачного Безрогого! Чей дом в третьей зоне и чей цвет черный!

Он проходит через дом Нергала!

Он проходит мимо алтаря Нергала из черного янтаря и красного железняка! Он проходит мимо алтаря, на котором горит циветтин и бергамот! Он минует львов, охраняющих этот алтарь! Черных львов, чьи глаза как рубины, а когти кроваво–красные, и красных львов, чьи когти черны, и глаза черны; он минует ястребов Нергала чьи глаза как карбункулы и у которых бесплотные женские головы.

Он слышит шепот жителей этого великого жилища и ощущает пепел их страстей.

И он проходит!

Потому что ни Повелитель мертвых, ни ужас перед ним не могут отвернуть человека от его желания!

Теперь ступени лестницы, по которой Кентон поднимался от дома Нергала, из черных стали алыми, и ярко–алым и свирепым был свет, заполнявший зал, в котором он стоял, глядя на уходившего жреца.

— Дом Ниниба! – продолжал голос. – Повелителя копий! Повелителя битв! Хозяина щитов! Владыки сердец воинов! Правителя битв! Уничтожающего противников! Разрушителя замков! Молотобойца! Чей цвет алый, чей дом в четвертой зоне!

Из щитов и копий сделаны алтари Ниниба, а огонь на алтарях питается кровью мужчин и слезами женщин, на алтаре Ниниба горят ворота павших городов и сердца побежденных королей! Он минует алтарь Ниниба! Он видит нацеленные на него алые клыки кабанов Ниниба, чьи головы оплетены правыми руками воинов, видит слонов Ниниба, чьи ноги увешаны черепами королей, видит алые языки змей Ниниба, которыми они лижут города!