Шекспир. Жизнь и произведения - Георг Брандес

Посмотрите, с каким искусством и как добросовестно подобраны здесь все те соображения, которые способны смутить и запутать здоровый жизненный инстинкт!

Поэт старался далее защитить свою моральную точку зрения. Кажется, ни в одной из своих пьес Шекспир не подчеркивал так преднамеренно мораль драмы, притом в словах очень мало гармонирующих с характером действующих лиц. Обратите, например, внимание на монолог герцога, заканчивающий собою третье действие:

Кому Господь вручил небесный меч,Свят должен быть и честь свою беречь;Пример другим, ведя их за собою,Идти он должен твердою стопою.Он мерить должен мерою однойКак их вину, так и проступок свой.Позор тому, кто смертию караетПорок, который сам в душе питаетСтыдись, Анджело, ты казнишь порок,Который заглушить в себе не мог.

Поэт указывает очень настойчиво на то, что князья подвергаются чаще других людей непониманию, презрительной оценке и клевете. В конце третьего действия герцог восклицает:

И власть и сан — ничто не сохранитОт жала клеветы; оно язвитЧистейшую невинность, даже тронОт ран ее опасных не спасен!

Или в другом месте:

Величие и власть! Мильоны глазНа всех устремлены; вслед ваших делНесется гул ничтожной болтовни,Исполненной противоречий ложных,И тысячи язвительных насмешекВас делают творцами слов своих,Бессмысленных и пошлых, истязаяВас до конца в фантазии своей.

В этих намеках на безрассудную критику подданных нас поражает особенно то обстоятельство, что поэт ищет постоянно защиты за спиною государя, т. е. Иакова I, только что вступившего на престол и сразу возненавидевшего при своем отрицательном отношении к шотландскому пресвитерианству английское пуританство. Вот почему поэт заявляет неоднократно, что все грехи достойны прощения, исключая клеветы на государя.

Из всех действующих лиц только один Луцио должен подвергнуться наказанию, он, который так забавно обманывал государя и наговорил ему в шутку так много злых колкостей. Зритель убежден до конца пьесы, что он будет приговорен к истязанию кнутом и повешению, даже в тот момент, когда он получает приказание жениться на женщине легкого поведения, дабы веселое настроение, вызываемое пьесой, не нарушилось, причем поэт настойчиво заявляет, что он, собственно, заслужил вышеупомянутую кару. Герцог начинает заключительную реплику словами:

Ты этого достоин за хулу на государя!

Здесь Шекспир высказывает то же мировоззрение, которое 60 лет спустя высказывает Мольер в последней сцене «Тартюфа», где государь является совершенно в духе теории Иакова — воспитателем своего народа. Отсутствие короля в Лондоне во время чумы как бы извиняется в виду той полезной деятельности, которую обнаруживает здесь в пьесе герцог в продолжение своего мнимого отсутствия. Никто другой, как он, разоблачает ханжу, которому врожденная гнусность и дерзость давали такое превосходство над другими. Таким образом, апелляция к государю в пьесе «Мера за меру» вполне соответствует большой реплике в «Тартюфе», которая вводит личность государя как некоего deus-ex-machina и освобождает грудь зрителя от угнетающего кошмара:

Nous vivons sous un, prince, ennemi de la fraude.Un prince dont les yeux se font jour dans les coeursEt que ne peut tromper tout Г art des imposteurs.

Дело в том, что в XVII в. государи еще являлись защитниками искусства и его служителей против нравственного аскетизма и религиозного фанатизма.

Глава 47

Восшествие на престол короля Иакова и королевы Анны. — Судьба Рэлея. — Труппа Шекспира получает звание актеров короля. — Шотландское влияние

Читая пьесу «Мера за меру», вы чувствуете не только по общему настроению, но и в отдельных, определенных местах, что ее возникновение совпало с восшествием на престол короля Иакова в 1603 г. В первой сцене встречается намек на страх нового государя перед большими народными сборищами, возбудивший во время его английского путешествия столько недовольства и удивления. Здесь в драме этот страх истолковывается самым лестным для короля образом. Герцог восклицает:

Я еду тайно. Я люблю народ мой,Но не хочу являться перед ним.Хотя восторг и возгласы егоВсе от души. Но мне они противны,И не считаю умным я того,Кто любит их.

И если Анджело порицает в четвертой сцене второго действия народ за то, что он обыкновенно толпами сопровождает своего государя, считая этот обычай непростительной назойливостью, то эти слова содержат опять-таки намек на ту же самую боязнь короля:

Так глупая толпа теснится вкругЛишенного сознанья и, желаяПомочь ему, спирает только воздух;Так скопище народа, покидаяЗанятия свои, бежит туда,Где их монарх любимый показался,И так шумит, что взрыв любви нелепыйПокажется обидой.

24 марта 1603 г; Елизавета, скончалась.

Лежа на смертном одре и потеряв способность говорить, она руками описала вокруг головы фигуру короны, как бы желая этим сказать, что избирает своим наследником коронованную особу Долго уже ее министры находились в тайных сношениях с шотландским королем Иаковом I. Они обещали ему английский престол вопреки завещанию Генриха VIII, лишившего шотландских потомков его старшей сестры всяких прав на наследство. Однако этот пункт завещания можно было игнорировать. Никто из представителей младшей линии не пользовался достаточной популярностью, чтобы выступить претендентом. Кроме того, все прекрасно понимали, как выгодно было слияние шотландской и английской корон. Ведь оба государства давно ухе враждовали друг с другом. Все партии соглашались с министрами, что лучшим наследником будет Иаков. Протестанты доверяли ему, так как он сам был протестантом. Католики возлагали на него надежды, так как он был сыном католической мученицы. Пуритане думали, что миролюбивый король внесет такие изменения в установившийся кодекс богослужения, которые позволят им, без вреда для их душевного спасения, принимать в нем участие Словом, на Иакова возлагались самые блестящие надежды.

Едва только Елизавета закрыла глаза, как один облагодетельствованный ею вельможа, сэр Роберт Кэри, желая заручиться расположением нового короля, бросился на коня, — на каждой станции его ожидала свежая лошадь — чтобы первым известить Иакова о его избрании. Дорогой он упал с лошади и получил ушибы головы. Однако вечером 26 марта он прибыл в эдинбургский дворец. Король только что лег спать. Кэри тотчас привели в его спальню, он опустился на колени и приветствовал Иакова — королем Англии, Шотландии, Ирландии и даже Франции «Иаков, — писал Кэри, — дал поцеловать свою руку и обещал в благодарность чин камергера», что ему не помешало забыть свое обещание, как только он вступил на английскую почву. В Англии все давно приготовились к этому событию. Еще при жизни Елизаветы Сесиль составил прокламацию и послал ее в Шотландию, где ее одобрили. Теперь, через несколько часов после кончины королевы, первый министр прочел ее от имени Иакова в собрании государственного совета и высшего дворянства, при большом стечении публики и при кликах всеобщего одобрения. Когда три герольда, сопровождаемые трубачом, повторили прокламацию в Тауэре, все заключенные возликовали, и «особенно обрадовался граф Саутгемптон» И не без основания. Одним из первых желаний Иакова было приказание послать верхового к лорду Саутгемптону с известием, что король желает его присутствия во время путешествия в Лондон, где должна была совершиться коронация.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});