Рыжая птица удачи - Татьяна Иванова

Он встал, походил по комнате.

— Мне тут за долги отдали одну виллу. Она находится в Новом Орлеане, тебе не придётся даже делать ремонт. Разве что подогнать помещение под свои специфические нужды. Найдёшь профессионалок — красивых умных девочек, знающих, на что они идут и чего хотят. Наберёшь себе команду или как там это у вас называется… Охрану, врачей, поваров, визажистов, массажистов, парикмахеров. Я помогу тебе, дам денег на раскрутку дела. «Крышу» обеспечу.

Рада выглядела ошеломлённой.

— Я просто не знаю…

— Да всё ты знаешь. Тебе давно пора начинать свой собственный бизнес. Ты знающая, мудрая, с хваткой… почти всегда, — Орест не скоро забудет этот случай, и тем более не скоро перестанет ей о нём напоминать в воспитательных целях. — В общем, у тебя получится.

— Ты просто так отдашь мне виллу? Даром? — Рада на этот раз явно пропустила сарказм мимо ушей.

— Да, это мой подарок тебе.

— Мы будем партнёрами?

— Ну, уж нет! — Орест помотал головой. — Этим я заниматься не буду, всё в твоих руках. Я лишь помогу немного в начале.

— Немного? Ты только что сам ко мне работать не идёшь! Пятьдесят процентов твои!

— Нет. Ни пятьдесят, ни тридцать, ни десять. Мне этого не нужно. И потом, основную составляющую успеха, всё-таки, внесёшь ты.

— И какую же?

— Ну, во-первых, саму себя. Я очень верю в тебя, дорогая. А во-вторых, маленькую чёрную книжку.

— Ты имеешь в виду…

— Клиенты. Не простые там клерки и мелкие чиновники, а самые настоящие сливки общества. Политики, бизнесмены, богема. Они знают тебя и доверяют, а это главное.

Рада сжала и разжала кулаки, нервно покачивая головой.

— Но, всё-таки, ты наверняка что-то хочешь? Я не замечала за тобой тягу к альтруизму.

Орест вздохнул. Да, эта женщина знала его лучше, чем мать — своего ребёнка.

— Ну, хорошо. Мне иногда будут нужны твои связи и тонко организованные встречи в твоём доме.

— И всё?

— Нет, не всё. У меня появилась парочка идей, которые имеют отношение и к тебе. Но, в любом случае, без твоего согласия ничего не будет, да и говорить о них пока ещё рано.

Рада кивнула. Она, конечно же, доверяла ему и знала, должна была знать, что ничего, вредящего ей и её имиджу, он не сделает.

— Ох… я согласна! Если честно, то я давно начала задумываться о своём будущем. Но что же делать со всем этим? — она обвела рукой пространство.

— Ничего. Выкинь на помойку вместе с обитательницами. А если хочешь, оставь им эту развалюху, пусть доламывают.

— О, Новый Орлеан! Я никогда не была в этом городе, но чувствую, мне понравится! Мне так надоела Европа!

— У тебя мысли прыгают как зайцы, — усмехнулся Орест. — Да, город красивый. Наймешь на работу креолок… Если они там ещё остались.

Когда они уже стояли у аэрокара, готового сорваться с места, Рада оглянулась на старый, полуразвалившийся особняк.

— Думаешь, она это специально сделала? Так и не простила меня старушка.

Орест помолчал, глядя вдаль.

— Может, и не простила. А может, ей больше не к кому было обратиться за помощью. — Он приобнял Раду за плечи. — Пойдём, холодно.

Она кивнула и больше не оборачивалась…

…С Никой всё должно было быть проще. Какие проблемы могут быть у такой юной девочки, не связанной ни с кем, хотя бы отдалённо напоминавших братьев Стравинских? Если, конечно, не считать одного нюанса.

Орест всё время помнил её рассказ о шлюшке-наркоманке, которую она приютила в своей квартире с месяц назад. Орест тогда достаточно ругал себя за то, что дал Нике слишком много свободы. Да, это он говорил, что на Земле аквариум, где нет никого серьёзнее мирного наркодилера и дворового хулигана. Но это не значит, что мирный наркодилер не мог испортить жизнь его девочке.

— Скажи, как твоя подруга? — словно невзначай спросил он, когда они шли по затенённой тропинке к ближайшей поляне, облюбованной им для занятий стрельбой из лука.

Ника непонимающе вскинула ресницы.

— Подруга?

— У которой были проблемы с наркотиками. Когда я звонил, недели три назад…

Он знал, что девчонку поместили в клинику, за немаленькую сумму, что оплатила счета Ника, но глубоко не влезал, незачем было. Деньги у Ревнёвых что трава в джунглях — растут практически сами, и выкашивать их даже полезно, чтобы не застаивались. Она выбрала самое простое и правильное решение, умница. Заплатить и забыть. Но хорошо бы, чтобы на этом все проблемы и закончились.

— Она в клинике.

— То есть, трудностей не было? Всё решилось, тебе не нужна помощь?

— Всё хорошо. Помощь не нужна, спасибо.

Она слегка нахмурилась, дёрнула ладонью, словно отмахиваясь, небрежно, раздражённо. Орест поймал её за руку, развернул к себе и пытливо заглянул в лицо. Зелёные глаза смотрели открыто и просительно — отстань, ничего нет, не напоминай об этом, не хочу… Он знал, что ей было неприятно, когда он вмешивался, а этот жест и этот устало-умоляющий взгляд убедили его в том, что ничего серьёзного не произошло, про наркоманку можно забыть. Его девочка действительно сама вляпалась и сама разобралась.

День настиг внезапно. Ударил по ещё не открывшимся глазам солнечным светом, тупой, распирающей виски болью и отвратительной тошнотой. Справившись с первой волной этих мерзких ощущений, Дмитрий осторожно открыл глаза. Не сразу понял, что находится в своей комнате. Однако это была именно она. И он даже лежал на кровати, раздетый и под одеялом. Попытка напрячься и припомнить, как он сюда попал, успехом не увенчалась. Он напрягся, пытаясь сообразить, что последнее из происходившего он ясно осознавал. «Весёлый Роджер», Стас, Артеми… или нет, Ариадна. И три девочки на алых подушках. И вино. Осёл, кто же после водки пьёт вино, да ещё столько.

Дмитрий поморщился. Немного подумал и решил встать. Организм настаивал на совершении этого подвига для осуществления некоторых своих естественных потребностей. Пришлось повиноваться, хотя сволочной организм сам же этому подъёму и сопротивлялся. Однако нет ничего невозможного для бывшего спецназовца. Через пару минут Дмитрий стоял посреди комнаты, даже в ботинках на босу ногу, и судорожно соображал, в какую сторону ему двигаться. Он огляделся, стараясь не слишком резко поворачивать голову, и тут рассеянное внимание привлёк его собственный браслет, лежащий на столе рядом с небольшой красной розой. Два неуверенных шага — и при первом же прикосновении включился голографический передатчик, поставленный на воспроизведение недавно сделанной записи. Дмитрий от неожиданности чуть не выронил браслет, когда прямо перед ним возникло полузнакомое лицо из его туманных ночных видений.