Из Тьмы (Арка 5) - Добродел
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Неужели я просчиталась и она не рада такой новости?
Примечания:
Пункт тапкоприёма открыт)
Автор и Куроме выражают признательность тем, кто поддерживает текст на Бусти или делает пожертвования на Тёмный Алтарь Печенек.
Артемьев закончил третью книгу цикла "Чёрной воды" https://author.today/work/241374 Я, признаться, чуть не пропустил этот момент. Может, и кому-то другому полезно будет.
Недавно активнее зашевелился Лемор с «Тяжело быть злодеем третьесортного романа»: https://ficbook.net/readfic/12176545
Вот ещё годный образчик тёмного фэнтези https://author.today/work/246956 бесплатно, пишется.
А.Н. — бечено... и местами дописано: вот не удержался!
Глава 12 часть 3
Ускорив сознание и сосредоточившись на эмпатии, понимаю, что от глупой старшей сестры повеяло не недовольством, а вполне себе ревностью, пусть и быстро подавленной. Ха! В существование неучтённой кровной родственницы просто не поверили и посчитали, что во время разговора в ванной коварная младшая сестра частично умолчала о своих отношениях, а теперь желает таким странным образом поведать о какой-то там девушке, с которой у неё, возможно, была — или есть!.. точно есть, раз говорит как о нашей младшей сестре! — определённая связь.
«Мнительная старшая сестра-извращенка-зоофилка, хех», — мысленно посмеялась я, но обижаться на подозрения не стала.
Всё же мы пусть и находимся на пути восстановления утраченного доверия, однако пока не обрели его в достаточной степени. Параноила Акаме, параною я (пусть этого и не показываю). Так уж мы воспитаны. Ну и неизбежная профдеформация даёт о себе знать. И да: в отличие от сестры, которая «вспыхнула», готовая к нафантазированному ею нападению, а потом по большей части «потухла», я до сих пор следила краем сознания за тем, что видят вороньи дроны, патрулирующие прилегающую к особняку территорию, а также за тем, что происходит у Юрэя с Булатом.
Но это о подозрительности вообще. Если брать оную применительно к отношениям, то тут надо кое-что прояснить: несмотря на то, что, плескаясь в тёплой водичке, мы с Акаме, считай, договорились до «свободных отношений», это соглашение на словах. Однако на деле обе, по большому счёту, остались не слишком довольными сложившимся пактом, ведь каждая хотела быть у любимой сестрицы единственной и неповторимой — притом не желая разрывать существующие отношения с другой и/или отрезать себе поле для манёвра.
Я, например, хотела спросить: что с посланием, которое я оставила на животе «подвергшейся нападению из засады» кошкоухой, и как оно сочетается с её россказнями? Но молчала и не лезла со своими саркастичными комментариями. Они, конечно, могут потешить моё ЧСВ, но вот на взаимоотношениях с сестрой могут отразиться негативно. И плевать, что она потом выскажет претензии хвостатой и (может быть) поругается уже с ней. Для меня важнее наша с Акаме связь, а не страдания всяких там конкуренток с кошачьими ушами и мозгами.
Эх-х… Тоже всё ещё ревную. Ничего, со временем всё это, так или иначе, выровняется: либо мы с сестрой таки решим быть только друг с другом, либо привыкнем к тому, к чему пришли в ванной. Пока сохраняется наша связь — я готова мириться с... обстоятельствами. Уступать, идти на компромиссы, отказываться от малого и второстепенного для сохранения большого и важного.
Однако порефлексировать я могу и после, не мучая свои мозги высоким уровнем ускорения разума, сейчас стоит вернуться к главной теме.
— Это не шутка, — с улыбкой покачав головой, отвечаю своей недоверчивой визави. — У нас действительно есть младшая сестрёнка. И не только она. Когда я была на северо-востоке, то решила найти наших с тобой родителей, если они ещё живы, — негромко говорю, устроив голову на тёплом плече Акаме. — Всё-таки, в отличие от многих других, нас продали Империи не из желания заработать или избавиться от ненужных детей, а чтобы спасти от голода. Я помню, как мама плакала, прощаясь с нами. Как хмурился охромевший отец.
При этих словах перед глазами вновь пронеслась сцена, воскрешённая в памяти той чередой событий, благодаря которой одна юная убийца-наркоманка сейчас стала той, кто она есть. Мой вздох превратился в хмык, а тот в усмешку, с которой я повеселевшим голосом добавила:
— Хотя он почти всегда хмурится — характер такой, вредный.
— Ты говоришь правду, — скорее утвердительно, чем вопросительно выдохнула Акаме, крепко сжав мою руку. — И ты всё это помнишь? — тут её интонация, наоборот, стала скорее удивлённо-вопросительной: родную деревню мы покинули совсем маленькими. — Как?
— Да, — тоже стискиваю чужие пальцы, — теперь — помню. Я не говорила раньше, но тот скачок синхронизации с Яцу странным образом заставил пересмотреть всю свою жизнь. Я вспомнила лицо отца, мамы. Вспомнила, как мы с тобой жили в деревне, пытались помогать по дому и в поле, дурачились и играли с деревенскими детьми, дрались с мальчишками, — на лицо помимо воли наползает улыбка.
— Ты вспомнила, когда перестала принимать ваши наркотики? — уточнила сестра, своими словами и прямо-таки кричащим намерением спросить что-то не слишком приятное выбив меня из благостных воспоминаний.
— Нет, от стимуляторов я отказалась позже. Организм был отравлен и нуждался как минимум в предварительной чистке. И даже после этого было… плохо. Но к чему ты подняла этот вопрос? — интересуюсь, не отрывая головы от такого тёплого и удобного плеча девушки.
— Прости, просто Леоне говорила, что от её противницы пахло какой-то химией. Я не стала этого спрашивать раньше, при остальных. Но… тебя ведь не заставили снова принимать препараты? — с беспокойством уточнила Акаме, ещё сильнее сжав мою ладонь.
— Химия? — удивилась я. — А! Это, наверное, средство от запаха. Оно довольно противное и само по себе плохо пахнет, но когда выветривается, забирает и всё остальное. Я как раз ходила по делам и на всякий случай… Впрочем, неважно. Твоя сестра завязала с сомнительными «лекарствами» и возвращаться к ним
