Древняя душа (СИ) - Амеличева Елена

— Все верно. — Мягко проговорил он. — Я был Ангелом. Давным-давно. А потом Отцу стало наплевать на нас, его первых совершенных творений. Он заинтересовался новой игрушкой — вами, людьми. Говорят, младших детей любят больше. С нами так и случилось. Но мы не подчинились. И за это были изгнаны с Небес!

— Так ты?.. — я не смогла это произнести.

— Люцифер. Верно. — Его губы тронула усмешка. Казалось, он забавляется ситуацией. А вот мне было вовсе не до шуток!

— Ты снился моей матери?

— «Тот, кто приходит ночью», — процитировал мужчина. — Да, это я. — Теперь твоя очередь видеть меня во снах.

— Почему?

— Неправильный вопрос.

— Зачем?

— Ближе к истине. — Он подошел ближе, и вместе с ним приблизилась тьма, что витала вокруг его фигуры, словно поглаживая Люцифера по плечам, рукам и волосам. — Твоя мать исполнила дарованное ей право, более в ней нет необходимости.

— Если посмеешь ее тронуть! — я задохнулась от злости и сжала кулаки.

— Дитя, ты восхищаешь меня! — расхохотавшись, сказал мужчина. — Такая порывистая, вспыхиваешь, как сухая трава от молнии! Готова пожертвовать собой, чтобы защитить дорогих тебе людей. Этим ты напоминаешь мне ее. — Его взгляд наполнился грустью, на лице появилась нежная улыбка.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍- Кого?

— Узнаешь в свое время. Что касается твоей матери — я не собираюсь трогать ее. Если она не посмеет мешать моим планам, разумеется.

— Ты сказал, что она исполнила дарованное ей право, — напомнила я, — что это значит?

— Ей предначертано было родить сильное дитя, что способно позвать Богиню обратно. Тебя, Атапи.

— Причем здесь ты?

— Такая же, как Саяна, что на уме, то и на языке. — Он усмехнулся. — Не думала о том, что чрезмерная прямота может выйти тебе боком?

— Не сравнивай меня с ней! — ярость шипением сорвалась с моих губ.

— Да, тебя нельзя равнять с Ангелом! — в его глазах тоже полыхнула злость. — Ты недостойна пыль стирать с ее ног! А ведь когда-то она тоже была Избранной, как ты, ее выбрала ваша обожаемая Богиня. Но ей помешали исполнить предначертанное, и пошла череда воплощений во имя исправления ошибок — не ошибок Риэры, а того, что наворотили другие.

— Не понимаю.

— Тебе и не нужно. Выполни то, для чего создана, Атапи. Ничего более не требуется. Позови Богиню, открыв портал. Ангел придет туда сама. Более тебе ничего знать не надо. — Он прищурился, словно читая мои мысли. — А если посмеешь не подчиниться, твой обожаемый Рафаэль умрет — в адских муках!

— Я все сделаю. — Голос дрожал.

— Знаю, сделаешь. — Падший усмехнулся.

Тьма обняла его, неожиданно полыхнув в мое лицо непереносимым жаром и смрадом от сгоревшей плоти. Черный вихрь закрутился воронкой, и Люцифер пропал. Следом этот вихрь двинулся на меня. Безжалостная сила коснулась тела и обожгла небывалой болью, заставив изогнуться и закричать во весь голос.

— Атапи, проснись! Атапи!

Кто тряс меня за плечи. Я открыла глаза — надо мной нависала мать. Никогда прежде не видела такой тревоги в ее взгляде!

— Он явился тебе? — прямо спросила она. — «Тот, кто приходит ночью». Не отнекивайся, знаю, ты читала мои дневники.

— Прости, — стыд заставил отвести глаза.

— Атапи, не до этого сейчас! — взорвалась мать. — Отвечай на вопрос!

— Да, явился.

— Что он говорил?

Я кратко пересказала сон — если это вообще можно назвать сновидением, утаила только слова о Рафаэле, и в упор посмотрела ей в лицо.

— Не думаешь, что теперь ты должна мне кое-что рассказать, мама?

— Что ж, — она протяжно выдохнула, — ты права, пришло время.

Глава 7 Трон

Риэра

Я вновь смотрела на Пандемониум с того же холма, с которого увидела его в первый раз. Город Падших вырос, обзавелся крепостями и замками, а в центре, оберегаемом широкими лентами вотчин Экзархов, блистал он — дворец Люцифера, словно несравненный бриллиант в короне. Несмотря на то, что небо казало темный лик, он переливался огнями, сиял изнутри белым светом и казался огромным кристаллом, устремленным ввысь.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Мое сердце учащенно забилось от восхищения этим произведением искусства. Но не только. Как ни странно, я предвкушала встречу с его господином. После того дня, когда он наведался ко мне в гости с тем приглашением на праздник, не могу перестать думать о нем.

Почему все так внезапно изменилось? Ведь совсем недавно намеревалась забыть мужчину и продолжать жить, как и до встречи с ним. Видимо, мне это свойственно — чувства к Гаяну тоже вспыхнули внезапно, да еще именно в то время, когда в душе зарождалась любовь к Деметрию, пробудившему мою чувственность.

Но несмотря на странность этих ощущений, они были мне приятны, будоража душу, сжимая сердце в сладкой тоске, заставляя глупую улыбку бродить на губах. Я пришпорила коня, и Красавец стрелой понесся к Пандемониуму, где меня уже ждали — чувствовала это сердцем.

Люцифер

Праздник не радовал. Громко, ярко, надоедливо. Поприсутствовав на его начале, я ушел в свои покои и встал у окна, глядя на темный диск луны, плывущий по сиреневому небу. Мне нравилось это время дня, его тайна, неспешность, истинная красота.

Оно похоже на Риэру — даже в самом простом платье из грубого сукна девушка будет выигрывать на фоне самой ярко разряженной и красивой демоницы. Потому что обладает настоящей красотой, которую не спрячешь ничем, той самой, что никогда не приобрести искусственным путем, раскрашивая лицо и укутываясь в самые дорогие ткани.

А ведь раньше я презирал тщедушные смертные тела, обремененные бесконечными нуждами, нуждающиеся в тщательной заботе и постоянном уходе. Моей силе было тесно в той телесной оболочке, в которую меня заточило Падение. Я словно ворочался в узком шкафу, упираясь боками в стены, согнувшись в три погибели и бодая лбом дверь.

Ничего, ей придется стать гибкой и послушной, ведь моя мощь будет только расти. Особенно после того, как мы полностью наладим перехват душ. Многие после смерти поступают сюда, проходя через Ось, чтобы отправиться дальше на пути реинкарнации. Даже это Отец дал им — возможность исправить те ошибки, которые полностью запороли предыдущее воплощение. Для нас же, Архангелов и ангелов, детей Света, ошибки были табу, за которые следовала вечная расплата!

Отчего такая суровость? Почему требование быть непогрешимыми предъявлялось именно нам, а не им, этим смертным, которым и так всего дано с лихвой?! Но теперь души, отягощенные грехами, не будут очищены так легко, пусть и не мечтают! Отныне мы, Падшие, будем использовать их, как энергию, топливо, как простые дрова для костра! На большее они и не годятся!

Никто более не видит эти души, кроме демонов. Ни одно существо этого мира не в состоянии использовать подобный дармовой источник. А мы сможем. Уже смогли. Я вгляделся в темно-лиловые под светом луны горы. За ними спрятано сокровище — глубоко под землей, там, где пролегают пути магмы, покоится он, кристалл, через который в этот поступают души из других миров. Его сила перенаправляет их.

Вернее, так было до сегодняшнего дня. Отныне все изменилось. Я уже ощущаю, как эта энергия питает меня, делает сильным, неуязвимым, пробуждает новые способности, раскрывает те возможности, о которых и не догадывался, дарует могущество. Вскоре мне будет по плечу обуздать Ось бытия. И тогда я не удовольствуюсь властью над этим миром! «Ветки» многочисленны, и каждой из них придется покориться мне, Люциферу!

— Господин? — вкрадчивый голос Баала змеей вплелся в сознание. За каждым из них нужно следить, все они спят и видят, как занять мое место!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Что ты хотел? — я посмотрел на демона. Его костюм почти в точности копировал мой.

— Сообщить тебе приятную весть, — он едва заметно усмехнулся. — Риэра прибыла в Пандемониум.

Сердце, сделав кульбит, провалилось в нутро. Лишь собрав всю силу воли в кулак, смог остаться невозмутимым — внешне, а внутри же царил такой же праздник, что сейчас громыхал и переливался в главной зале дворца.