Апокалипсис в шляпе, заместо кролика - Игорь Сотников

на которого она с интересом, анализирующе посмотрела, затем её вниманием завладевает то, что находится за спиной Ивана Павловича, куда она и переводит свой взгляд. После чего она, видимо осознав, где сейчас находится и у неё на этот счёт появились некоторые мысли, которые ей понадобилось прямо сейчас проверить, оборачивается назад, и… Она ничего никому не сказала, что она там увидела и что думает на этот счёт, – а там, и это может быть и невероятно, точно такая же присутственная картинка, что и в первую её встречу здесь с Иваном Павловичем: в углу, у двери, сидят те двое амбалов, чуть в стороне и ближе к ней сидит компания во главе с рассказчиком с широкой спиной, и так далее,– а это всё, наверняка, вызвало у неё свою ответную мысленную реакцию, раз она с таким пристрастным взглядом повернулась и посмотрела на Ивана Павловича, как будто он что-то от неё тут скрывает.

Но Иван Павлович, несмотря на то, что ему крайне удивительно всё это в Клаве видеть, и виду не показывает, что он здесь в чём-то причём. И тогда Клава ещё раз со всем вниманием заглядывает ему за спину, после чего возвращается к Ивану Павловичу, и со словами: «Позвольте на время воспользоваться вашей вилкой», не дав возможности Ивану Павловичу, может быть, возразить: «Я, знаете ли, не привык, есть с одной вилки с малознакомыми для себя людьми», берёт со стола его вилку, и резко сорвавшись с места, вперёд за его спину.

И Иван Павлович, ошалев от такого, не укладывающегося в обычное, поведения Клавы, и повернуться назад не решается, чтобы посмотреть, куда это там отправилась Клава с вилкой наперевес. При этом он подспудно догадывается о том, как опасна сейчас Клава, получившая такой удар под дых от Тёзки. И лучше для него будет, если она выпустит пар с помощью вилки на ком-то другом, чем на нём. – Может, побежала на кухню, чтобы там нарушить равновесие местных завсегдатаев, поваров, с вилкой наперевес заявив, что сейчас им всем покажет, как надо пробовать блюда. – Вполне резонно подумал Иван Павлович, догадываясь о том, как девушка в воздушном теле, как у Клавы, пристрастно всегда смотрит в сторону кухни, откуда столько завлекающего и отяжеляющего её воздушное тело выносится на поедание другими, а не ей.

Но эта версия отчего-то не приносит успокоения для Ивана Павловича, интуитивно чувствующего, что тут дело не только в выпуске пара Клавой. – Но что тогда? – задался вопросом Иван Павлович, как вот он, подоспел ответ в виде Клавы, вытирающей рукавом руки с вилкой в ней свой нос, из которого попыталась истечь кровь и даже капнула ей на губу, откуда она была слизана языком Клавы. Ну а сама Клава, не только не выпустила пар, а она всполошена чем-то неизвестным для Ивана Павлович, честно сказать, испугавшегося её такого, заточенного на решительные действия вида. Вот он и не спрашивает её ни о чём, выжидая, когда она сама объяснится.

А Клава, только присев на свой стул и, бросив перед собой на стол выхваченную у Ивана Павловича вилку, но уже со сломанными зубчиками, и откуда-то взявшуюся видеокассету, посмотрела на них усталым взглядом, да и в одно мгновение вся опала в себе – теперь от неё энергичной не осталось и следа, а теперь на Ивана Павловича смотрела потерянная, растерявшая все свои силы девушка. Правда, у Клавы ещё есть силы обратиться к Ивану Павловичу с просьбой.

– Я хочу их видеть. – От сквозящей безнадёжности в словах Клавы, у Ивана Павловича от жалости сердце сжалось, и ему большого труда стоило ей ответить. – Тогда идём. – Говорит Иван Павлович, посмотрев на свои часы. Дальше они поднимаются из-за стола и выходят на улицу из кафе. Где в полную грудь набирают воздух, и … Клава от него ждёт, когда он её поведёт. А Иван Павлович на неё знаково смотрит и, как будто читая её мысли, говорит. – Вы знаете, куда нам нужно идти.

И Клава действительно знает. И она, вспомнив то место у ресторанчика, где ей была назначена первая встреча, больше ничего не говоря, выдвинулась по направлению к этому пункту назначению. А Ивану Павловичу только и осталось, что поспешать за ней. И так всю дорогу, до конечного пункта назначения, того самого ресторанчика, рядом с которым Клава тогда обнаружила эту перевязь для глаз, не подозревая даже об истинном её предназначении.

Ну а дальше, при подходе даже не к ресторанчику, а к той самой лавочке, где тогда сидела Клава и откуда открывается отличный вид на прилегающее пространство у ресторанчика, Клава начала замедлять свой ход до такой степени, что Иван Павлович вначале её догнал после стольких усилий со своей стороны, а затем обогнал, не умея так медленно даже не идти, а пятиться вперёд ногами. И этому резкому сбавлению скорости хода Клавы были свои визуальные объяснения – ресторанчик оказался в поле её видимости, и она там увидела то, что уронило её сердце в самый низ и в результате сковало её ноги, и она с трудом их могла передвигать.

А вот Иван Павлович ничего такого за собой не чувствовал, и он, когда и сам заметил, что скамейка у ресторанчика не пустует, а на ней заняли свои места те самые люди с представленной им Клаве для рассмотрения фотографии, на время забылся и о Клаве в том числе забыл, и не сводя своего пристального взгляда с Тёзки и его визави, девушки с повязкой на глазах, приближался к ним. Когда же расстояние до них в визуальном плане вышло на свою качественную видимую прямую, он остановился за одним из деревьев, и не поворачивая голову, обратился к Клаве, кто по его рассуждению, шла вслед за ним и сейчас находилась рядом.

– Вот и они, сама видишь. – Со вздохом проговорил Иван Павлович, глядя на то, что происходило у ресторана. На что не звучит никакой ответной реакции со стороны Клавы, и Иван Павлович начинает осознавать, что рядом с ним вроде как никого нет. Он оборачивается назад и не видит там никого. И как им понимается, то Клава, как только увидела Тёзку, и не одного притом, как вкопанная замерла на месте и дальше не смогла сделать ни шагу. А когда он от неё вперёд оторвался, то она и убежала отсюда прочь.

– Хм. И что теперь делать? – Задался вопросом Иван Павлович, бросив взгляд в сторону лавочки у ресторана, где тоже было уже пусто.