Драконовы сны - Дмитрий Скирюк

— А съесть нашу ладью он не может? — с беспокойством спросил Вильям, напряжённо следивший за его объяснениями.

— Сейчас нельзя: откроется угроза для дракона. Он может сделать ход лисом или пешкой, но пока думает. Похоже, мы здорово прищемили ему хвост.

— Так, — нахмурился Жуга. — Герта рядом… а второй лис? Где он?

— На краю доски, вот здесь, — Тил показал, где. — Нам он пока не опасен. Лис, конечно, фигура коварная, но не дальнобойная. Мы слишком далеко. На то, чтоб пересечь доску, ему потребуется хода три, а может быть, четыре… Вряд ли он позволит себе потерять столько времени.

— Чёрт… — Жуга провёл рукой по волосам. — Уж слишком складно всё выходит. С пятью фигурками мы обскакали целую армию. Тебе не кажется странным, что нам так везёт?

— Я тоже не верю, что нам и впредь будет продолжать везти, — поразмыслив, согласился с ним Телли. — Как не верю в то, что нам везло до сих пор. Навряд ли Рик играет хорошо. Нам или поддаются, чтобы заманить в ловушку, или…

Он умолк.

— Или… что? — нетерпеливо спросил Жуга. — Ну же, договаривай!

— Может быть, нам дали фору. Несколько ходов. Или фигур.

— Почему?

— Рик ещё маленький, вот почему.

За обсуждением игры они едва не пропустили момент, когда к ним подошёл Яльмар. Норвег остановился у костра, осклабился.

— Чего сидите? — он взглянул на небо. — Грейтесь, грейтесь: завтра холодно будет. Луна-то, гляньте, какая! Круглая, красная… — он облизнулся с показной жадностью. — Вкусная, наверное! Пошли есть.

Мореходы сгрудились у котлов, разобрали птиц и принялись за еду. Пингвины были очень жирными и неприятно пахли рыбой, но после двух недель в море свежее мясо казалось настоящим деликатесом. Кости так и хрустели на зубах. Травник был всецело занят своей порцией, когда ему вдруг показалось, что в темноте за кругом света проскользнула тёмная фигура. Он вздрогнул и всмотрелся в ночь, но ничего не обнаружил и уже хотел снова приняться за еду, когда Рэйо внезапно тоже напрягся. Лицо его стало тревожным. Финн медленно наклонил голову, прислушиваясь, отложил недоеденный кусок, вытер руки и медленно вытащил меч.

— Там кто-то есть, — сказал он.

— Не мели чепухи, — фыркнул Хельг. — Кто может жить на таком пустыре? Ешь давай, а то остынет.

— Там кто-то есть, — убеждённо повторил Рэйо. — Я видел глаза.

— Я тоже что-то видел, — поддакнул Жуга. — Вон там, за камнями.

Стукнул камешек. Прежде чем кто-то успел спохватиться, Винцент отбросил пингвинью ногу, схватил лежащий у костра арбалет и выстрелил навскидку в темноту. Послышался негромкий крик. Почти что сразу Бранд и Магнус бросились во тьму и после короткой, но очень шумной возни вытащили к костру упирающегося человека. Остальные викинги с оружием в руках напряжённо всматривались в ночь.

— Вроде, тихо, — наконец с сомнением проговорил Винцент.

— Отойдите от костров, — предупреждающе сказал Яльмар. — А то им будет легче в нас попасть… Чёрт, где мой шлем?

Однако ночь была тиха, и вскоре внимание мореходов переключилось на пленника.

Это был невысокого роста, худой и очень жилистый паренёк, одетый в грубо сшитые из шкур штаны, коричневую куртку из овечьей шерсти и сапоги невыделанной кожи. Оружием ему служил тяжёлый длинный нож, лезвие которого было источено так, что стало похоже на турецкий ятаган, и каменный топор, прикрученный к деревянной рукояти при помощи жил. Ни их, ни свой короткий лук он так и не пустил в дело. Был он грязен и небрит, на щеках симметрично друг другу выделялись прямые ритуальные шрамы. На вид ему можно было дать лет двадцать.

— Кто ты? — спросил Яльмар по-английски, затем по-норвежски. — Как тебя зовут? Откуда ты пришёл?

Ответа не было. На все вопросы пленник лишь угрюмо молчал и буравил мореходов острым взглядом тёмных глаз из-под завесы таких же тёмных, грязных и нестриженых волос.

— Круитни, — медленно проговорил Рой-Рой. — Этого-то я и опасался.

— Круитни? — вскинул голову Жуга.

— Да. Пикты.

Жуга вгляделся пленнику в лицо.

— Я думал, что они… что их… Что их давно уже здесь нет.

— Многие так думают.

Шотландец внимательно оглядел пленника со всех сторон. Ран на его теле не было. Стрела пропала.

— Кричал не он, — глубокомысленно сказал Рой-Рой. — Значит их было двое. Раз нас нашёл один, найдёт и другой. Теперь они нас в покое не оставят. Надо отплывать.

— С ума сошёл? — накинулся на него Яльмар. — Плыть ночью? Даже и не думай. До утра дотерпим, не впервой. Они живые. Значит их можно убить.

Рой-Рой покачал головой.

— Убить их очень трудно. Они умеют ловко прятаться и видят в темноте. Они настоящие дикари. Хитрые, упрямые как черти, своевольные и скрытные. Мы прогнали их до самого моря, но так и не смогли подчинить: они устраивают свои норы где-то под землёй, словно крысы поганые. Оттуда их не выкуришь.

— Полегче со сравненьями, шотландец, полегче, — послышался голос Ашедука. Гном выступил из темноты. — Жить под землёй — совсем не значит быть зверем. — Он огляделся. — Что вы собираетесь делать?

Тил вдруг выступил вперёд и подошёл к пленнику. Все притихли. Мальчишка протянул руку к пленнику, коснулся шрамов на его лице. Пикт не пошевелился, остался сидеть, как сидел и лишь смотрел на Телли молча, затаив дыхание, — глаза в глаза.

— Отпустите его, — сказал Тил. — Он нам не враг.

— А вот это, — вспылил неожиданно Яльмар, — решать не тебе! Может, и отпустим, но только утром, если на нас не нападут… Что скажете?

Мореходы молчали, в нерешительности поглядывая друг на друга.

— Выставим дозорного? — предложил Хуфнагель.

Яльмар нахмурился.

— Мы не можем доверять кому-то одному: он запросто может заснуть. Усталость — коварная штука. Пусть караулят трое. Согласны?

Спорить с ним никто не стал. Жуге выпало караулить в третью очередь, вместе с Вильямом и Сигурдом. Магнус растолкал его, когда пришло время сменяться, и завалился спать.

Ночь была темна. Поднялся лёгкий ветер. Волны с шорохом набегали на берег. Наледь на камнях матово поблёскивала в лунном сиянии. Вильям, позёвывая, выбрался к костру, уселся на бревно и запахнул плотнее плащ.

— Холодно, — пожаловался он.

— Тем лучше, — усмехнулся Сигурд. — Не заснёшь.

Пленник всё так же молча сидел у костра, там, где его оставили. Казалось, он не чувствовал ни холода, ни боли от верёвок. Глаза его были открыты; он не спал. Жуга протянул к костру озябшие ладони, посмотрел на пикта, нацедил из бочонка пива и направился к нему. Сигурд покосился на него. Ничего не сказал.

Жуга опустился на камни возле пленника. Поднёс кружку к его губам. Тот отвернулся.