Черный Город - Фернандо Гамбоа

— А мне пришла в голову другая идея, — сказал, почесывая подбородок, профессор. — Мы могли бы пока побыть здесь, а Иак тем временем выберется отсюда и обратится к кому-нибудь за помощью, и тогда нас спасут.

— Хм… Неплохая идея, Эдуардо, — одобрительно закивала дочь профессора.

— Теоретически — да, неплохая, — согласился я и продолжил, качая головой: — А вот практически… К кому, по-вашему, может обратиться за помощью Иак? И сколько пройдет времени, прежде чем он доберется до того, кто будет в состоянии нас спасти? Прежде чем это произойдет, нас тут всех затопит водой аж по самые уши… Кроме того, — сделав небольшую паузу, сказал я, — кто ему поверит — кроме, конечно же, тех, кто прислал наемников, чтобы те нас убили?

— Улисс, этот план, разумеется, не безупречен, но он может сработать, — возразил профессор. — Думаю, никакого другого выхода у нас нет.

Я предпочел пока ничего не говорить в ответ и уставился куда-то в пустоту, перебирая в уме, все ли у нас имеется для того, чтобы можно было реализовать возникший у меня в голове замысел.

— А я думаю, что есть, — наконец сказал я.

— И какой же?

— А такой, что мы вполне можем выбраться отсюда и сами.

— Каким же это образом? — недоверчиво поинтересовалась Валерия.

— Вы мне доверяете? — спросил я, решив для начала прощупать своих товарищей.

— Такой вопрос как-то раз задавал волк овцам… — со скептическим видом фыркнула Касси.

Я в ответ на ее слова лишь щелкнул языком. Однако не успел я начать излагать созревший у меня в голове план, как сверху снова донеслись звуки шагов.

— Что, черт возьми, они затевают теперь? — спросил, поднимая взгляд к потолку, профессор.

— Явно ничего хорошего. — Кассандра сердито покачала головой.

— Давайте на всякий случай снимем свое оружие с предохранителей и будем постоянно держать его наготове, — тихо произнесла Валерия.

Я посмотрел через выход из храма в ночную темноту — туда, где прятались существа, единственная цель которых заключалась в том, чтобы убить нас самым жутким способом, — и подумал, что Валерия, конечно же, права.

Шаги, звуки которых доносились с крыши, снова направились в сторону входа в храм и, как и в предыдущий раз, на несколько секунд стихли. Морсего, наверное, быстренько решали между собой, кто из них сейчас что будет делать. Они явно что-то затевали — по-видимому, еще какую-нибудь пакость.

Мне подумалось, что на этот раз они сбросят с крыши труп Соузы или кого-нибудь из его подчиненных — точно так же, как они поступили с трупом Клаудио, а затем это их жуткое развлечение, периодическое сбрасывание в костер трупов, будет продолжаться всю ночь.

Но они поступили по-другому.

Хуже.

Намного хуже.

Они совершили абсолютно неожиданный для нас поступок: никому из нас даже и в голову не могло прийти, что такое вообще возможно.

Мы увидели, как на костер, горевший у входа в храм, полетели с крыши большие комья земли и тины. Их было так много, что буквально через несколько секунд наш костер с шипением погас, как гаснет под каплями дождя свеча.

Будучи не в силах этому воспрепятствовать, мы лишь с ужасом таращились на то, что только что было костром, защищавшим нас, а теперь превратилось в кучу наполовину сгоревших дымящихся ветвей.

У меня по спине побежали ледяные мурашки: я понял, что означает этот неожиданный для нас поступок морсего. Он был для них всего лишь подготовкой.

Подготовкой к тому, чтобы войти в храм.

101

— Спускаемся в зал с рисунками! — крикнул я. — Ну же, быстрее! И не забудьте прихватить с собой свое оружие!

— Улисс! — сказала мне Касси. — Возьми Анжелику на руки! Носилки по лестнице не пройдут!

— Аптечку возьму я! — рявкнула Валерия.

— Проф, а вы прихватите немецкий ящик с патронами! — громогласно распорядился я, вешая автомат себе на плечо и засовывая пистолет за пояс.

— Зачем?

— Делайте, что я говорю! Объясню потом!

Очень быстро, но при этом осторожно, насколько это было возможно в данных обстоятельствах, я взял Анжелику на руки (она, к счастью, все еще находилась под воздействием морфия) и направился к винтовой лестнице, ведущей вниз, в «зал с рисунками», как мы уже привыкли называть расположенное сейчас под нами помещение, в котором имелась стенная роспись.

Возможно, пытаться укрыться в подвальном помещении было не очень разумно, однако ничего лучшего мы в данной ситуации придумать не смогли. У этого помещения, по крайней мере, имелся только один узкий вход, а потому обороняться в нем было намного легче, чем в огромном главном зале храма с большим входом. У меня мелькнула мысль, что это подвальное помещение станет для нас нашей Нуманцией[78] и, если этой ночью мы сумеем не позволить ворваться в него морсего, то, значит, нам удастся дожить до следующего дня.

Освещая себе путь налобным фонариком и стараясь не споткнуться, я спустился в «зал с рисунками». Вслед за мной туда спустились и все остальные: профессор, тащивший на себе тяжелый ящик с немецкими патронами и рюкзак; Кассандра и Валерия, несшие рюкзаки, аптечку, хворост и оружие с таким воинственным видом, как будто они намеревались начать вдвоем настоящую битву; Иак, который держал в руке факел и который, спустившись по лестнице и бросив встревоженный взгляд вверх, возвестил: «Я быть здесь».

Первое, что мы сделали, дабы организовать оборону, — это положили хворост, который принесли с собой, у подножия лестницы и поспешно подожгли его, надеясь, что дым, поднимаясь вверх по винтовой лестнице, как по печной трубе, отнюдь не покажется морсего приятным и они задумаются, а стоит ли им по этой лестнице спускаться.

Если это не сработало бы, то тогда единственным, чем мы могли попытаться дать отпор, были лук и стрелы Иака и имевшееся у нас огнестрельное оружие. Зная, что подобное оружие не очень-то помогло наемникам (а до них — немцам), я не верил в то, что нам будет от него большой толк, если все-таки придется его использовать, и поэтому, как только мы развели костер и я встал у основания лестницы, держа в руках готовый к стрельбе автомат, мне тут же пришлось попросить своих товарищей повытаскивать немецкие свинцовые пули из гильз и высыпать из этих гильз порох в одну кучку.

— А зачем? — тут же спросила Кассандра. — Что ты собираешься с этим порохом делать?

— Ты помнишь книгу, которую я забрал со стола мертвого нациста?

— Ту, что написал Гитлер?

— Да, речь идет о ней. Так вот, я подумал, что этой книге можно найти лучшее применение, чем просто использовать ее страницы в качестве туалетной бумаги.