Ярлыки - Гарольд Карлтон

Когда она вошла в квартиру, та показалась ей незнакомой и пустой — в ней было что-то чужое и неприветливое. Закрыв дверь, Корал рассталась со своей гордой осанкой. Она ожидала от этого вечера большего — гораздо большего!

Она включила свет и сразу же прошла в спальню. Где-то должна быть одна капсула ЛСД. Реальность была сегодня слишком тяжелой, чтобы выносить ее весь вечер, она изменит ее, совершив небольшое путешествие. Она нашла коробочку, вынула капсулу, проглотила ее, затем прошла в гостиную, чтобы поджечь газеты, лежавшие в камине под поленьями. Ей хотелось растопить камин, чтобы почувствовать тепло, уют, услышать потрескивание огня. Вскоре газеты загорелись, потом схватились дрова. Она легла прямо на коврик у камина, она слишком устала, чтобы двигаться…

— Леди Брайерли? — Она где-то слышала этот гнусавый голос. Маккензи бросила взгляд на часы — восемь утра. — Говорит Джим Леопольд — вы меня не помните? Мы с вами беседовали на прошлой неделе. Вы хотели узнать, сколько платят рабочим в Калифорнии? Ваши братья уволили меня, леди Брайерли. Они сказали, чтобы я передал вам, что платили минимальную зарплату. Поскольку меня выгнали с работы, могу сказать вам, что они платили пятьдесят центов в час — намного меньше минимального. Ваши братья пользуются тем, что большинство рабочих находится в стране нелегально. Они рады получать и по пятьдесят центов.

Маккензи села в кровати и протянула руку за ручкой и блокнотом.

— Спасибо, что позвонили, Джим, — сказала она. — Вы мне действительно оказали услугу. Вы не могли бы мне дать свой номер телефона и адрес, чтобы я…

— Лучше не надо. Желаю удачи, леди Брайерли.

Она позвонила в «Американ Эйрлайнз», чтобы подтвердить свой билет на дневной рейс в Лос-Анджелес. Оставшуюся часть утра она провела, укладывая вещи, разбирая одежду Джордана и названивая в свою студию. Велела модельерам подготовить последние варианты моделей к ее приезду, чтобы она могла дать им окончательную оценку.

— А когда ты вернешься, Мак? — спросил главный модельер.

— Представления не имею, — ответила она. В полдень позвонил Эд.

— Как прошел твой завтрак? — спросил он. Она удивленно подняла брови.

— Как обычно. Два тоста из ржаного хлеба. Джордан ел кашу…

— Так ты не пошла на свой деловой завтрак? Ты говорила, что у тебя встреча в восемь!

Она прижала трубку к губам и затараторила:

— Эдди, ты на меня разозлишься, но мы сегодня улетаем в Лос-Анджелес. Я не хотела тебе говорить заранее, потому что боялась, что ты меня попытаешься отговорить…

— Кто это «мы»?

— Мы с Джорданом.

— Это все твое идиотское желание встретиться с рабочими? И что ты собираешься делать, Мак? Изменить жизнь?

— Я не знаю! Может быть, выдать премию? Показать им, что хоть кто-то в «Голд!» думает об их благополучии! Найти какое-нибудь агентство, чтобы заботились о них… что бы я ни придумала и ни сделала, будет лучше, чем просто так сидеть в Нью-Йорке, сложа руки.

— Я сейчас же еду к тебе, Мак! — сказал он. — Пока задержись.

— Не собираюсь я задерживаться! — закричала она. — Мы в три выезжаем из дома! — Но он уже повесил трубку.

Он был у нее через двадцать минут.

— Чтобы приехать к тебе, мне пришлось отменить две важные встречи, — сказал он, когда она открыла дверь.

Она быстро обняла его, и они поднялись по винтовой лестнице наверх, в ее спальню, где на полу возле кровати стоял огромный чемодан. Он сел на кровать, глядя, как она укладывает джемперы.

— И надолго ты собралась? — спросил он. — На год?

— Я бы с удовольствием уехала и на десять лет, — ответила она, садясь рядом с ним. — Поедем со мной, Эдди?

— Я не могу так подвести Дэвида. Мы должны показать осеннюю коллекцию.

Он наклонился к ней, и они поцеловались. Он протянул руку и коснулся ее груди, поглаживая сквозь шелковую блузку ее напрягшиеся соски. Его язык проник в ее рот. После почти недельной разлуки все, что он делал с ней, ей казалось необыкновенным, возбуждая ее, как всегда. Она сделала над собой большое усилие и отстранилась со словами:

— Не сейчас, Эдди. У меня тайное подозрение, что ты просто хочешь меня соблазнить, чтобы я опоздала на самолет.

— Позвони и откажись от билета! — сказал он, хватая ее за руку. — Это глупо. Ты ничего не сумеешь изменить! Ты даже можешь навлечь опасность на себя и парнишку.

— Тогда поехали со мной, — опять повторила она. — Если ты меня любишь, если ты действительно хочешь быть со мной — поехали! Мы вдвоем начнем новое дело, намного лучше прежнего! В нашей фирме мы не станем обращаться с людьми, как со скотиной!

— Я не могу подвести Дэвида, и ты об этом прекрасно знаешь. Мир моды не вращается вокруг тебя, Мак. Мы все должны соблюдать какие-то этические нормы в отношениях друг с другом. Так в любом деле. Я не знаю, что происходит у твоих братьев, но нам надо производить то, что создано Дэвидом, по приемлемым ценам.

— И как ты это делаешь? — спросила она. Он покачал головой.

— Стараюсь различными способами снизить издержки.

— Готова поспорить, что ты не используешь труд нелегальных рабочих?

Эд глубоко вздохнул, глядя прямо ей в глаза:

— Послушай, Мак, — сказал он. — Я всего лишь самый обычный парень, я зарабатываю себе на жизнь, стараясь не нарушать законы. Реджи и Макс не делают ничего незаконного. Может быть, это аморально, но об этом может судить лишь Господь Бог…

— Когда? — фыркнула она. — В Судный День? Если людей вроде Реджи и Макса вовремя не остановить, то нам его вообще не дождаться.

Он притянул ее к себе, лаская, его рука скользнула между ее ног.

— Не надо сейчас ставить передо мной все эти вопросы. Я не знаю ответа на них. Я просто хочу жить спокойно. — Он задрал ей юбку и, опустившись перед ней на колени, зарылся лицом между ее ног. — Но сейчас я просто хочу тебя. О Боже, я так сильно хочу тебя!

— Осторожно, Джордан, — прошептала она.

— Я просто должен взять тебя, малышка, — простонал он. — Иначе я кончу прямо сейчас себе в штаны…

Испытывая такое же сильное желание, она бросилась к двери и заперла ее. Ей придется предупредить водителя, чтобы ехал в аэропорт побыстрее. Но оно того стоило.

Он притянул ее к себе, поднимая ей юбку и стягивая с нее трусики. Она почувствовала, как его всего лихорадит, и это еще больше возбудило ее. Она легла поперек кровати и притянула к себе Эда. Они уже целую неделю не занимались любовью, и она соскучилась по нему. Он облизывал ее лицо, как голодный щенок, в то время как их бедра касались друг друга, терлись друг о друга, и наконец он без труда вошел в нее. Он спрятал лицо на ее шее, покусывая ей ухо. Поворачивая к нему голову, она хотела, чтобы его язык как можно глубже проник в ее рот, а член — в нее самое, ей хотелось, чтобы он полностью завладел ею. Эд двигался внутри нее, постанывая от наслаждения, и она почувствовала, что ее тоже очень быстро начинает захлестывать волна наслаждения.