Космический беглец. Антология французской фантастики - Луи Тирион

Пока другие карабкались в люк батискафа, француз подошел к учительнице.

— Волнуешься, — с улыбкой сказал он, глядя на ее порозовевшие щеки. — Все нормально. Обычное погружение, может быть, на этот раз чуть глубже, чем раньше. Мы скоро вернемся. Вот увидишь, я принесу тебе красивую морскую звезду, которая прекрасно будет смотреться в твоих волосах…

По старому полинезийскому обычаю он потерся носом о нос девушки и шутливо рассмеялся. Она же смотрела на него своими огромными черными глазищами с мягкой грустью. Конечно, она не принимала всерьез этот полинезийский поцелуй, расценивая его как шутку со стороны этнографа, о чем свидетельствовал и весь его тон.

— Jg org na, Маева! Ты идешь, Жанна? — бросил он, берясь за железную лесенку, ведущую к люку батискафа.

Оставшись одна с учительницей, Жанна обняла ее за плечи жестом, не требующим никаких слов. Маева сорвала с шеи цепочку с крестиком.

— Передайте это ему, Жанна, — прошептала она и отступила к двери лазарета.

Члены экспедиции в батискафе наблюдали за действиями командана Лагранжа и его помощника. Оба офицера контролировали правильность хода аппарата, манипулируя многочисленными ручками и штурвальчиками, расположенными на пульте управления. В другом конце кабины этнограф только что включил магнитофон, готовясь записывать наблюдения с голоса. Жанна воспользовалась тем, что все заняты, и подсела к нему, протянув цепочку. Тот бросил взгляд на покачивающийся крестик и вернулся к своим делам, равнодушно проговорив:

— Неплохая безделушка…

Потом, поколебавшись немного, снова с удивлением взглянул на крест.

— Но ведь это же крест Маевы?

— Наконец-то дошло! Держи, это тебе!

— Но почему он оказался у тебя? Почему она не отдала мне его сама?

— Почему? Да ты просто слепой, Крис!.. И в тебе очень мало романтики!

Он взял подарок, покачал на цепочке и, вдруг поцеловав, положил в нагрудный карман, невнятно пробормотав слова благодарности.

— До дна менее трех тысяч пятисот метров, — объявил Лагранж, внимательно следивший за мигающим зеленоватым индикатором сонара.

— Три с половиной тысячи?! — удивился археолог Каррера, повышая голос, чтобы перекричать ритмические вибрации ультразвукового эхолота. — Но ведь эту глубину мы фиксировали с борта «Мендозы»? А спускаемся уже целых полчаса. Мы должны быть где-то около дна.

— Все так. Но мы спускались по косой линии и сейчас должны находиться над глубоким провалом, еще не нанесенным на карту. Впадина глубже на пятьсот метров. От нее отражаются волны, так что нет ничего удивительного.

— Океанское дно у острова Пасхи поднялось не столь давно. И впадину на наших картах еще не отметили. Так что не удивляйтесь, — поддержал лейтенант Фабр. — К востоку, в тысяче восьмистах километрах от Рапа-Нуи, глубина вообще достигает от пяти до шести тысяч метров. По крайней мере, это результат последних исследований. Но и эти цифры не точны.

Говоря так, он внимательно следил за осциллографами и другими экранчиками, на которых отражалась схема погружения, затем добавил:

— Дно прощупывается на глубине несколько меньше четырех километров, мы же сейчас ушли немного за три.

Прошло некоторое время, и лейтенант Фабр засек очень четкую модификацию эха, отразившегося от дна. Светящаяся зеленая полоска дробилась на экране и дрожала, как бы имитируя разлет осколков. Навязчивое звучание сонара переполняло кабину.

— Прибор отмечает какое-то препятствие на глубине трех с половиной тысяч метров, но на одном конце его возникает отметка четыре тысячи сто метров. Мы сейчас спускаемся во впадину с отвесными стенами. Когда подойдем поближе, то посмотрим, что это за стены.

Вскоре световой конус высветил на экране телевизора черноватую массу гряды. Батискаф медленно совершил разворот и опустился метров на двадцать вниз от этой гряды, волнистые контуры которой продолжали вырисовываться на экране.

— Странные какие-то очертания и вообще странная стена, возникшая из голых скал, без единого следа абиссальной флоры, — заметил Люсьен Буске.

— Вот вам и ответ, — воскликнул океанограф. — Эта стена является гигантским сбросом или, точнее, изломом, который произошел на морском дне очень недавно. Вот поэтому-то, кстати, мы и зафиксировали здесь четыре сто вместо трех тысяч пятисот, как свидетельствовал последний зондаж в этих местах.

— Вы что же хотите сказать, что этот провал в шестьсот метров открылся здесь всего… четыре дня назад? В результате подземного толчка?

— Я готов поклясться в этом, Денуае. Эти голые скалы, отсутствие водорослей и голотурий свидетельствуют о крайней «молодости» событии. Все это вызвано взрывом британской бомбы «Н»!

— Но ведь взрыв-то был произведен в тринадцати сотнях километров и даже больше, — напомнила Жанна.

— Ну, знаете. Ударная волна проходит в земной коре тысячи километров. Возможно, она здесь встретила зону малой сопротивляемости. Дно осело, может, на сотни километров в длину и тысячи метров в ширину.

Блоки жались бок о бок в одну линию и тянулись, слегка извиваясь, на сотни метров. Кое-где эта линия, правда, была похожа на гармошку, явно из-за геологических конвульсий. Глядя на проплывающие по экрану огромные каменные блоки правильной геометрической формы, Лоренцо Чьяппе удивленно ахнул.

— Вам это ничего не напоминает, Денуае? — взволнованно спросил он.

— Прямо волшебство какое-то, Лоренцо! Это похоже на циклопические конструкции Тиахуанако!

— Совершенно верно! Своего рода дамба или мол. Может быть, это порт Му, который когда-то находился на поверхности!

— Неужели это действительно остатки Му! — воскликнул этнограф, тоже охваченный необычайным волнением. — Вдруг это руины порта на восточном побережье древнего континента?! Какое необычное сходство с Тиахуанако, развалины которого обнаружены в Андах на высоте около четырех тысяч метров, на берегу древнего моря, тянущегося на расстояние около семисот километров[38]. В далеком, необозримо далеком прошлом часть этих гор находилась на побережье. Планетарный катаклизм, поднявший Анды, привел к тому, что Му поглотил океан.

Следя за фантастическими руинами, проплывающими по экрану по мере продвижения батискафа, он добавил:

— Страшной силы толчок сбросил вниз муанские города, и теперь перед нами следы этого катаклизма, того самого, что низвергнул в пучину континент Му!

— Значит, этот город и отмечен на таинственной металлической пластинке, найденной вчера в подводной пещере? Какой же счастливый случай мы должны благодарить за это!