Письма и документы (1917-1922) - Ю Мартов

Съезду не удалось, однако, закончить голосование, так как наступили роковые 11 часов и заседание пришлось закрыть.

Утреннее заседание 6 декабря

Большая часть заседания посвящена голосованию резолюции о мире и перемирии. В качестве докладчика редакционной комиссии выступает тов. Дан, резолюция которого по вопросу о мире была съездом принята за основу. Большинство пунктов в окончательном виде принимается единогласно; некоторые с незначительными редакционными изменениями.

Абрамович предлагает дополнить мотивировочную часть резолюции указанием на недостатки нашей внешней политики: сохранение старого дипломатического корпуса, недостаточное давление на союзников.

Либер указывает, что эта мысль правильна сама по себе, но в ней лишь часть истины. Здесь не указаны объективные условия, делавшие нашу внешнюю политику нерешительной. Без этого же указания пункт будет однобоким и демагогичным. Ведь и наша социалистическая дипломатия тоже потерпела неудачу в вопросе о Стокгольмской конференции.

После непродолжительных прений принято соответствующее предложение Абрамовича, прибавление ко второму пункту резолюции.

Пункт резолютивной части также возбуждает прения. Мартов предлагает: место резолюции, где говорится, что переговоры должны вестись в согласии с союзниками на основе признания ими принципов демократического мира, должно быть формулировано так: поскольку они эти принципы признают. Иначе выходит, что в случае отказа союзников принять эти основы мы будем продолжать войну.

Дан возражает Мартову, указывая, что раз в резолюции указывается, что переговоры могут идти совместно с союзниками лишь на этой основе, раз в резолюции говорится, что России необходим немедленный мир, -- совершенно ясно, что отказ союзников не мог бы привести к затягиванию войны. Нам пришлось бы заключить в этом случае мир в одиночку.

Поправка Мартова отклоняется при разделении голосов: 45 за, 45 против. Голосование производится поименно.

Абрамович предлагает упомянуть, что разрыв с союзниками возможен лишь в том случае, если Германия будет согласна на демократический мир, и единственное препятствие будет в несогласии союзников.

Дан возражает и против этой поправки. Смысл ее тот же, что предыдущей поправки Мартова.

Если мы хотим действительно всеобщего мира, если мы считаем сепаратный мир несчастьем, а не подыскиваем себе только оправданий разрыва (что делают большевики), если мы не хотим, чтобы нашу позицию смешивали с позицией большевиков, об этом упоминать не следует.

Поправка Абрамовича после продолжительных прений принимается.

Затем большинством 62 против 7, при 11 воздержавшихся принимается и самая резолюция (см. "Новый луч", No 6).

Съезд переходит к обсуждению вопроса об обращении к Интернационалу. Тов. Горев делает сообщение о работе комиссии по выработке проекта обращения и в заключение оглашает этот проект, принятый комиссией единогласно. Вносится предложение о принятии обращения без прений. Товарищи Мартынов и Мартов возражают, указывая, что в проект необходимо внести ряд поправок не принципиального характера, но весьма важных в смысле усиления аргументировки обращения. Тов. Мартов предлагает принять в основу и поручить ЦК окончательно его редактировать.

Товарищи Зарецкая и Дан настаивают на выборах особой комиссии, к чему присоединяется и тов. Мартов. Голосованием решено принять проект за основу и избрать особую комиссию, которая должна окончательно отредактировать воззвание с тем, чтобы оно могло появиться в печати не позднее субботы. В состав комиссии избраны Мартов, Мартынов, Колокольников, Горев и Дан.

Объявляется перерыв для обсуждения вопроса о составе будущего Центрального комитета.

Вечернее заседание 6 декабря

Заседание открывается внеочередным сообщением Н.Д. Соколова о немцах в Петрограде685.

Затем съезд переходит к прениям по вопросу об отношении к Советам, органам местного самоуправления и общественным организациям. Решено, что каждое из трех течений, наметившихся в комиссии, будет представлено двумя ораторами. Первым получает слово тов. Ерманский.

Речь Ерманского

Я буду говорить исключительно по вопросу о вхождении в ЦИК. Внутри нашей партии по этому вопросу существует расхождение, но расхождение это не носит принципиального характера, так как сводится лишь к различию в оценке условий момента. Те, кто говорит, что нет еще подходящих условий для вхождения в ЦИК, говорят, что, если мы войдем туда сейчас, мы будем лишь покрывать большевистскую политику. Я в качестве гостя бывал на заседаниях ЦИК, и я утверждаю, что входящие в состав ЦИК левые социал[исты]-революционеры, объединенные интернационалисты и группа Викжеля не только служат декорацией. Между тем та критическая работа, которую они там проводят, могла бы вестись много лучше. Нужно отметить, что там бывали уже голосования, когда Ленин получал большинство всего в один голос. Достаточно твердая оппозиция могла бы заставить Ленина с ней считаться.

Если мы были в третьеиюньской Думе686, если мы входим в Комитеты спасения, были в ставке, то тем более мы должны быть в ЦИК, где обсуждаются важнейшие с точки зрения интересов масс вопросы. Массы, не видя меньшевиков, естественно приходят к выводу, что меньшевики не с массами.

Мы должны быть в ЦИК не только для того, чтобы вести борьбу внутри [н]его, но и для того, чтобы не оторваться от масс.

Я не надеюсь, что меня поймет правая часть съезда, так как я убедился, что в этом зале представлены два различных мира.

Речь Дана

Я не могу согласиться ни со вступительной, ни с заключительной частью резолюции Мартынова. Вступительная часть предполагает развитие Советов как центров революционных сил, действующих параллельно и согласованно с органами местного самоуправления, т.е. таких центров, которые оказывают давление на органы всеобщего избирательного права.

Я не отрицаю необходимости классового давления на такие органы. Но Советы отнюдь не являются подходящей формой. Они перестали уже быть пролетарскими, превратились в организации солдатские, и давление их неизбежно сведется к подготовке вооруженного восстания.

Признание такой формы давления подводит русскую революцию к той черте, за которой начинается кровавое подавление пролетариата.

Я не призываю, конечно, к бойкоту Советов. Участие в нормально функционирующих Советах необходимо. Но мы всегда должны помнить, что Советы естественно отмирают. Попытка вывести Советы за нормальные исторические рамки приведет лишь к тому, что Советы будут убиты и так, что подведут под секиру рабочий класс.

Заключительная часть резолюции Мартынова не может быть объяснена никакими законами логики. В посылках говорится, что ЦИК представляет из себя и то-то и то-то, а вывод -- следует войти в ЦИК. Очевидно, это построение приходится обсуждать на почве психологии. И вот пришел товарищ из другого мира и дал нам образец такой психологии. Оказывается, все дело в том, чтобы плохих представителей оппозиции ЦИК заменить хорошими. В резолюции говорится, что мы войдем в ЦИК тогда, когда за нами будут массы. Я полагаю, что если так будет, то мы не пойдем к большевикам, а будем обсуждать вопрос, допускать ли нам большевиков.

Речь Мартова

Я разделяю мнение, выраженное в резолюции Мартынова. Я полагаю, что войти в ЦИК возможно, но лишь тогда, когда для этого создадутся подходящие условия. Мы ушли со съезда потому, что увидели крушение прежней линии Совета и вместе с тем политическое крушение нашей партии. Мы не считали возможным оставаться в качестве маленькой, слабой, протестующей группы. Но в этом отношении положение сейчас не улучшилось. Это показали выборы.

Однако я надеюсь, что как быстро отхлынули от нас массы, так же быстро они могут и возвратиться к нам. А в этом случае мы, уже опираясь на массы, должны вести борьбу не только вне Смольного, но и в Смольном. Не следует поэтому связывать рук Центральному комитету.

Дан проявляет большую близорукость, не замечая, что вопрос об участии в Советах тесно связан с политикой, выраженной в формуле "от энесов до большевиков".

Я считаю преждевременным и опасным говорить, что Советы должны уже уступить место нормальным политическим организациям. Если опять, подобно тому, как это было в корниловские дни, возникает контрреволюционная опасность, то вновь создастся почва для существования Советов. Все революции знают самочинные массовые организации. И всегда эти организации проявляли тенденции к борьбе с органами всеобщего избирательного права.

Фатально ли это?

Я именно и полагаю, что наша политика соглашения дает возможность безболезненного перехода от революционного периода к нормальному демократическому строю. Эта политика содействует превращению Советов в органы нормального политического давления.