Восточные сюжеты - Чингиз Гасан оглы Гусейнов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Эй, принеси мяч!
В другой раз Юра сам бы бросился за мячом, но той парня с соседнего двора обозлил его:
— Сам неси!
— Посмотрите, как разговаривает этот… — И парень сказал такое обидное слово, от которого все нутро загорелось.
Юра уже кинулся к парню и занес кулак, как голос, раздавшийся, казалось, над самым его ухом, остановил его:
— Как вам не стыдно! Он же сирота! Его усыновили!..
Дворничиха произнесла эти слова, желая спасти Юру от хулигана, но, еще не успев договорить, поняла, какой грех взяла на душу, и с оханьем закрыла рот рукой.
Юра медленно опустил поднятый кулак, глядя, как молча расходятся со двора ребята. На него никто не смотрел, только дворничиха виновато качала головой. В ушах стоял звон, и он понял, что это — правда. Юра бросился по лестнице вверх: запыхавшись, открыл дверь и вбежал в комнату, выдвинул ящик письменного стола и, взяв деньги, которые копили ему на велосипед, вышел из дома. Сквозь шум льющейся воды Белла услышала, как хлопнула дверь. Она прислушалась: «Нет, показалось».
Юра добежал до трамвайной остановки. В горле стоял горький ком. Казалось, даже трудно глотать. «Все знали! Скрывали от меня!» Ко всем росла в его душе злоба. С трамвая пересел на метро и вышел у Курского вокзала. Нашел кассу:
— Есть билет до Севастополя?
— Только в мягкий.
Пришлось отдать почти все деньги. Поезд уходил через полчаса.
В купе уже был один пассажир — высокий, полный мужчина. Расстегнув ворот рубашки, он вытирал платком шею. Синий китель висел на вешалке. На широких погонах блестели три звезды. Юра тотчас определил: капитан первого ранга. Вскоре в купе вошли еще двое, видимо муж и жена.
Капитан заметил, что парень пришел без вещей, и это его насторожило. Но по тому, как тот был одет и вел себя, капитан понял, что за воспитанием парня следили. Когда поезд тронулся, Юра еле сдержался, чтоб не расплакаться. Но вернуться в свой двор, где его оскорбили, он не мог, как не мог и представить чужими родителей, хотя вдруг сразу поверил, что они — не родные ему.
Проводник стелил белье. Когда он подошел к Юриной полке, Юра тихо сказал:
— Мне не надо.
— Без постели нельзя! — громко заметил проводник.
Когда расплачивались, капитан понял, что Юра отдает последние деньги, и снова сомнения зашевелились в нем: «Почему тот, кто ему купил билет, не дал ему денег на дорогу? И вообще, куда он едет?»
Проводники разносили чай. Капитан выложил из портфеля свертки с колбасой, вареной курицей. Соседка по купе тоже готовилась к ужину.
— Садись к столу, — предложил Юре капитан.
— Спасибо, я сыт, — сказал Юра и вышел из купе.
Он вернулся, когда соседка убрала уже со стола.
— Сбежал, значит, — шутливо сказал капитан, а Юру от этих слов бросило в жар. Но капитан тут же добавил: — Сбежал от нашего угощения!.. И имя свое от нас скрываешь. Меня вот зовут Андреем Андреевичем, а тебя как?
— Юра.
— В Севастополе живешь?
— Нет, в Москве.
— Что же ты такое время выбрал для путешествия? Разве ты не учишься?
— Хочу стать юнгой.
«Сбежал!» — твердо решил на сей раз капитан, но не подал вида: резкое слово, неуместный вопрос могли бы заставить мальчика соврать и замкнуться в себе.
— Что ж, — сказал Андрей Андреевич, — дело хорошее.
— Ничего хорошего в этом нет, — возразила соседка. — Лучше поступить в институт. Самое благородное — в медицинский. Врачи всегда нужны.
Странное совпадение: когда дома говорили о будущей профессии Юрика, мать и отец мечтали, что он будет врачом, а ему всегда хотелось быть капитаном, водить корабли.
— Ты думаешь, легко стать юнгой? — спросил Андрей Андреевич.
— Я хорошо плаваю, умею завязывать морские узлы.
— Это пригодится, — задумчиво сказал Андрей Андреевич и предложил Юре выйти, чтобы соседи легли: надо спать, уже поздно.
— А как к твоим планам относятся родители? — спросил он, как только они вышли. — У меня родителей нет.
— А с кем ты живешь?
— Жил у знакомых.
Больше Андрей Андреевич ни о чем не спрашивал.
Как всегда, Юра по привычке проснулся рано. В купе еще спали. Положив подбородок на руки, он долго смотрел в окно. Телеграфные провода то взбирались вверх на столбы, то провисали между ними, столбы убегали назад, а деревья вдалеке забегали вперед, и вся земля перед глазами кружилась, как карусель.
Юра тихо вышел в коридор, умылся и не заходил в купе, пока все не встали.
Андрей Андреевич настоял, чтобы Юра завтракал с ним.
— А теперь иди к проводнику за шахматами, — сказал капитан.
— В шахматы я не играю. Только в шашки.
— Значит, юнгой хочешь быть? — возобновил Андрей Андреевич за шашками разговор. — А дальше что? Ведь не вечно тебе юнгой быть? Потянет в дальние страны, в Африку, в Америку. А туда юнгой не пойдешь, что-нибудь посущественнее надо, скажем, штурманом или инженером… В каком классе учишься?
— В седьмом.
— Значит, в Нахимовское можешь поступить. А потом — в Высшее мореходное. Не так ли?
— Так, — подтвердил Юра.
— Говоришь «так», а сам поспешил, все до конца не обдумал. Есть у тебя документы из школы?
Юра опустил голову.
— Нет! — продолжал капитан. — А метрики? И их дома оставил. А есть где в Севастополе жить? Тоже нет! Ведь правда!.. Но на сей раз тебе крупно повезло. Потому что я тебе повстречался!
С этой надеждой Юра и успокоился.
На вокзале Андрея Андреевича встречала жена. Он представил своего спутника: «А
