Пляска смерти - Лорел Гамильтон

Накидка Жан-Клода — нечто вроде элегантного черного плаща, но куда более современное — с коротким стоячим воротником, обрамляющим лицо и сверкающую белизну воротника рубашки. Галстук на шее заколот платиновой булавкой с бриллиантами, под пару моему ожерелью. Жилет облегал его как перчатка, поскольку был зашнурован сзади — корсетный жилет. Когда он предложил мне корсет, я сделала ошибку, ответив: «Надену, если ты тоже будешь в корсете». А ведь должна была уже понимать — он только улыбнулся и ответил «да». На самом деле он снабдил жилетами разных стилей всех мужчин, кто согласился их надеть. Безупречно сшитые черные брюки и сверкающие лаком туфли завершали его наряд. Ну да, и еще россыпь бриллиантов по жилету, будто кто-то сыпанул горсть звезд на ночное небо. Когда же я спросила, почему не сделать было такой же бриллиантовый узор, как у меня на корсете, он ответил: «У нас не будет конкурса на лучшую пару, ma petite».

Все остальные мужчины были в черных смокингах, кое-кто во фраке, некоторые — в только что сшитых. Единственное отличие в цвете жилетов создавали драгоценности. Чертовски скромно для вечеринки Жан-Клода.

Длинный лимузин высадил нас у дверей — всех восьмерых, почему лимузин нам и понадобился. Пришлось пройти сквозь строй вспышек, камер, микрофонов — я всегда это ощущала как прогон сквозь строй, только вместо того, чтобы бежать изо всех сил, надо улыбаться и отвечать на вопросы.

Жан-Клод всегда играл в эти игры с вопросами и фотовспышками как профессионал. Я научилась более или менее цепляться за его руку, не зыркая злобно на камеры. Иногда даже можно было поймать у меня улыбку. К остальным отнеслись просто как к свите, а ее вопросами не закидывают.

Вообще-то мне театр «Фокс» нравится. Построен он был в двадцатые как кинотеатр, но ни в одном известном мне кинотеатре нет китайских собак со светящимися глазами у подножия мраморной лестницы. Интерьер блещет роскошью и позолотой, полон резных индуистских богов и животных отовсюду, как можно более экзотичных. Обычно я бы стала глазеть на все это, сегодня это было укрытие от бури.

Мы вошли через боковой вход, вход в клуб «Фокс». Частный клуб, со служителями на парковке, с хорошим рестораном, если заказать столик заранее. За постоянную ложу в театре люди и корпорации платили тысячи долларов в год. Насколько мне известно, своей ложи у Жан-Клода не было, но сегодня у нас были заказаны две. Креслам клуба «Фокс» стало не хватать места раньше, чем кончились важные персоны, желающие абонировать кресло. Жан-Клод сказал, что некоторые из гостей-мастеров будут в партере вместе с простолюдинами, но в специально зарезервированной секции передних рядов, с местными знаменитостями.

Быть может, пресса бы не устроила такой ажиотаж, если бы среди гостей не было мастера Голливуда со свитой. В Голливуде любят Голливуд, и оттуда за ним бросились сюда. Кто-то сказал, что его новая подружка — молодая восходящая звезда, сыгравшая в недавнем прогремевшем сериале, о котором я даже не слышала. Когда работаешь от шестидесяти до ста часов в неделю, на телевизор как-то времени не остается. Как ни странно. Очевидно, репортеров она интересовала не меньше, чем все прочее. Явно очень горячая новость.

И слишком много вампиров собрались в VIP-секции, чтобы сперва устроить обед, и слишком много вопросов возникло на тему, кто что будет есть. Жан-Клод ушел от проблемы, сказав только, что ресторан будет сегодня закрыт, и руководство клуба «Фокс» было этим вполне довольно. Ну да, вампиры легальны, но Сент-Луис все равно входит в Библейский Пояс. И никто не знал, как будут восприняты публикой фотографии вампиров, пирующих на людях в театре «Фокс», так что лучше от проблемы уйти. Когда дойдем до «Данс макабр», все вопросы снимутся, но там люди ожидают декаданса — все-таки дансинг, которым управляют вампиры. Не только ожидают, но и разочарованы были бы, если бы не увидели чего-нибудь хотя бы непристойного. Я точно знала, что некоторые «шаловливые» экспромты на эту ночь запланированы. Фокус в том, чтобы пощекотать посетителям нервы, но не напугать до смерти и не заставить бежать за полицией.

В конце концов мы добрались до своих мест. Мы с Жан-Клодом сели рядом за столиком в середине, напротив нас — Мика и Дамиан. Ашер, Натэниел, Джейсон и Реквием сели в ложе рядом с нами. Клодия и Лизандро, в черных на черном смокингах телохранителей, встали у входа в ложи. Еще много охранников рассыпались по всему залу — мы разрешили гостям привозить с собой не больше двух телохранителей, а значит, обеспечить их охрану должны были мы. Снаружи повсюду были копы в форме, как всегда бывает, когда в «Фоксе» какое-нибудь событие. Но сегодня дело было не только в этом: никому не надо было, чтобы какой-нибудь психованный правый экстремист завалил мастера вампиров на глазах у репортеров. Никому не надо, чтобы вообще кого-то убили, но, если честно, куда больше никому не нужна плохая пресса. Нам — тем более, поэтому по всему зданию рассыпались крысолюды, гиенолаки и вервольфы. Разница в том, что копы следили, как бы кто из правых психов не стал валить монстров, а у наших охранников была другая работа: следить, чтобы никто из приехавших монстров не сошел с рельсов. Жан-Клод был вполне уверен, что они будут себя прилично вести, но ручаться за это чьей бы то ни было жизнью никто из нас не мог. Никто не хотел рисковать испортить такую потрясающую рекламу для вампиров каким-нибудь инцидентом на последнем представлении. Вести себя прилично сегодня, а не то…

Я закрывалась щитами изо всех сил. Совершенно мне не хотелось, чтобы мои способности — что слуги Жан-Клода, что некроманта, что еще какой чертовщины, которая у меня завелась, — торчали наружу. Но есть вещи слишком мощные, чтобы их спрятать. Есть такие, которые слишком с тобой переплетены, чтобы их не чувствовать. Свет стал тускнеть, и я ощутила… вампиров. Ощутила даже сквозь щиты. Сквозь внезапное прикосновение Дамиана, протянувшего руку через стол, чтобы помочь мне держать щиты, держать себя в руках, не поддаться. Жан-Клод взял другую мою руку, но это не очень помогло. Он был перевозбужден.

Я отняла руку с улыбкой и вцепилась в Дамиана. Мне нужно было нечто холодное и спокойное, а не нервное и заведенное. Дамиан возбужден не был — он был напуган. Я напрягалась по поводу всех этих приехавших мастеров, но не самого балета. В конце концов, просто балет, просто спектакль. Но реакция двух ближайших ко мне вампиров сказала мне, что, быть может, зря я не уделила внимания этому вопросу.

Я глянула на Ашера в соседней ложе. В основном была видна пена его волос, но он тоже был неспокоен. Что должно было произойти?