Элвис Пресли. Безрассудная любовь - Питер Гуральник
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Ничто, впрочем, не могло испортить Элвису настроение в этот период. Закончив съемки, он вернулся в начале мая на Гавайи, и даже продажа ранчо 20 мая за 444 тысячи 100 долларов больше воспринималась как облегчение, чем что — то другое. Снова оказавшись дома в Мемфисе, он почти каждый вечер проводил у ворот со своими поклонниками, явно желая восстановить свои корни накануне своего возвращения к живым выступлениям. Обе мемфисские газеты — «Пресс — симитар» и «Коммершиал эппил» — обратили внимание на это разительное изменение в его образе жизни и поведении: он частенько катался на своей лошади, раздавал автографы и позировал перед фотокамерами у ворот поместья, а иногда даже дразнил своих поклонников, напевая несколько строк из той или другой своей песни. Когда его спросили, нравится ли ему быть дома, он ответил: «Чертовски нравится», — признавшись своему дяде Вестеру, что ему нужно снова привыкать к толпам.
Он явно испытывал волнение и беспокойство в связи с предстоящим выступлением в Лас — Вегасе. Он выразил парням свою тревогу: вспомнят ли его люди, примут ли они его, будет л и все, как в старые времена? И он бесконечно говорил с Чарли о той амбициозной программе, которую он задумал, о том, что он видел в этом возможность продемонстрировать всю ту разнообразную музыку, которая так много значила в его жизни.
В этот период он переговорил буквально со всеми знакомыми музыкантами о том, чтобы сопровождать его в Лас — Вегас. Он связался со Скотти и Ди Джеем, «Jordanaires», нэшвилльскими сессионными музыкантами, некоторыми из калифорнийских музыкантов и, среди прочего, ритм — секцией Чипса. В конечном счете, однако, он остановил свой выбор на группе, с которой никогда раньше не работал, возглавляемой музыкантом, которым он давно восхищался, но с которым никогда не встречался. Время быстро таяло, репетиции были запланированы уже на середину июля, и в конце июня он позвонил Джеймсу Бертону. Уроженец Шривпорта, Бертон, присоединившийся в 1957 году в восемнадцатилетнем возрасте к Рики Нельсону, после того как сперва оставил свой легко узнаваемый след на классической композиции «Suzie Q» своего земляка Дейла Хокинса, с начала шестидесятых годов входил в элиту лос — анджелесских студийных музыкантов. Он был поразительно разнообразным исполнителем, работал со всеми певцами от Мерла Хаггарда до Фрэнка Синатры и даже участвовал в наложении нескольких саундтрековых дорожек Элвиса Пресли. Именно легко распознаваемый завораживающий стиль Бертона обеспечил появление группы на популярной телевизионной программе «Shindig». Он уже несколько лет не играл в живых концертах, когда однажды в его доме в Толука — Лейк раздался телефонный звонок. «Я одевался, чтобы поехать на запись в студию, поэтому моя жена взяла трубку. Через секунду она сказала: «Тебе звонит Джо Эспозито». Имя мне ничего не говорило, поэтому я сказал, чтобы он оставил сообщение, но жена сказала: «Похоже, что — то важное». Я взял трубку и услышал: «Джеймс, было бы очень приятно с вами пообщаться, но тут хотят с вами переговорить по одному делу; я позвоню вам позже». Затем трубку взял Элвис, и мы проговорили два часа».
Они о чем только не говорили. Спустя какое — то время казалось совершенно неважным, что они даже никогда не встречались, после того как они выяснили, что у них столько общих впечатлений и общих знакомых. Элвис выразил свое давнее восхищение работой Бертона, а затем спросил гитариста, не мог ли бы он собрать для него команду. Он сказал, что ему нужны музыканты, которые способны играть «любую музыку», такие исполнители, как Бертон, которые классно делают свою работу. Он сказал Бертону, что смотрит его каждую неделю в шоу «Оззи и Харриет», потому что является его большим поклонником. Хотя Бертон не был особенно разговорчивым человеком, они, похоже, действительно нашли общий язык, и в конце концов Джеймс сказал, несколько неожиданно для самого себя, что он сделает это.
Он устроил прослушивания к возвращению Элвиса в Калифорнию через несколько недель. Первый музыкант, которому он позвонил, пианист Глен Д. Хардин, коллега по работе на «Shindig», отказался, поэтому он сделал предложение Ларри Муорбаку, уроженцу Мемфиса, который в 1965 году переехал в Лос — Анджелес и руководил группой, выступавшей на благотворительном концерте Элвиса в Мемфисе в 1961 году. Он также получил отказ от барабанщика Ричи Фроста, давнего коллеги по группе Рики Нельсона, который попросту не хотел усложнять себе жизнь работой вживую. Джерри Шефф, виртуозный бас — гитарист, с которым Джеймс не так давно работал над проектом альбома, поначалу тоже не проявил интереса, но согласился прийти на прослушивание в небольшую репетиционную студию на Франклин — и–Вайн. «Я сказал своей жене со смешком: «Я пойду и посмотрю, что там такое, но я не буду в этом участвовать». Я был далек от Элвиса; в то время я главным образом играл ритм — энд — блюз и джаз. Но я пошел на репетицию, а придя домой в тот вечер, сказал своей жене: «Ты должна сходить туда и посмотреть на этого парня!» На что она мне сказала: «Да брось ты». А я ей: «Нет, правда, ты должна послушать этого парня» — и больше ничего не сказал. Но на следующий день он попросту сразил ее. Сразил нас обоих».
А поразила так Джерри, рыжеволосого хиппи с альтернативными идеями и вкусом к альтернативному стилю жизни, глубина преданности Элвиса музыке; страсть, которую он вложил в то, что было всего лишь прослушиванием группы музыкантов. Элвис, как обнаружил для себя Шефф, вместо того, чтобы сидеть и отпускать замечания по поводу способностей музыкантов, устроил настоящее шоу. «Казалось, что, кроме него и музыкантов, никого больше не существовало. Он делал то, что и тебе хотелось бы делать, все те песни, которые было бы играть одно удовольствие. Он развлекал вас; он знал, что нравилось исполнять музыкантам. Я попросту сыграл то,