Произнеси её имя (ЛП) - Джеймс Доусон

— Мы можем оставить свет включенным?

— Мне все равно. Только прекращай болтать.

Бобби не могла вспомнить, как заснула. Пока Ная слегка похрапывала, она прочла немного своей истории, но, в конце концов, всё-таки отключилась. Она даже не помнила, как закрыла глаза — очень долго она пристально смотрела на сантиметровую щель под дверью, чтобы следить за тем, что мимо их комнаты не проходят ничьи ноги.

— МЭРИ!

Бобби была в классе. Это была музыкальная комната — те же окна с выступом от пола до потолка и видом на хоккейную площадку. Но, по какой-то причине, все было по-другому. Для начала, не смотря на ноябрь, день был умеренно солнечным, и в классе пахло свежескошенной травой. Во-вторых, мебель была расставлена по-другому: все музыкальные инструменты и пюпитры были убраны. Вместо них рядами были расставлены с виду винтажные персональные парты — вроде тех, которые, как видела Бобби, выкатывали только во время экзаменов. Они были очень старомодными, с откидной поверхностью и внутренним ящичком.

Все это было довольно странно. Над комнатой повисла легкая дымка, как если бы она смотрела на мир сквозь измазанные вазелином линзы. Возле нее толкались две девушки, раздавая тетради, но двигались они замедленно, словно гуляли по Луне.

— Мэри! — пропел тот же голос.

Бобби оглянулась и поняла, что сидела в последнем ряду. Ее волосы были заплетены в аккуратную косу — что-то, чего она не делала с очень юного возраста.

— Мэри Уортингтон, вы слышали хоть слово из того, что я сказала? — Бобби не узнала учительницу. Она была одета в самое небрежное из когда-либо виденных ею сочетание юбки и кардигана с плотными шерстяными колготками, спадавшими на консервативные туфли-лодочки. Ей потребовалось мгновенье, чтобы осознать, что суровая женщина пристально смотрела на нее.

— Я?

— Разве есть еще одна Мэри Уортингтон, о которой я не знаю? — Девушки захихикали, глядя на нее. Все они были незнакомками. Чопорные белые девушки, все одетые в форму Пайпер Холла, но с незначительной вариацией той формы, с которой она была так хорошо знакома. Килты были длиннее, а белые носки — выше. — Не могли бы вы, пожалуйста, ответить на вопрос?

Бобби почувствовала, как запылали ее щеки.

— Я… я не знаю, мисс.

— Конечно, вы не знаете — вы почти спали. Мисс Уортингтон, вы хоть представляете, как вам повезло? Девушка, вроде вас, в такой школе? — Слово «повезло» ударило, словно пощечина.

Зазвенел звонок — тот же колокольчик, который до сих пор сигнализировал смену уроков. Девушки собрали свои вещи.

— Не бежим все сразу, пожалуйста.

Другие девушки смотрели на Бобби с едва скрытым пренебрежением и демонстративно обходили, проходя мимо нее к выходу из класса. Сбитая с толку, Бобби последовала за ними. Это был сон, но он ощущался как-то неглубоко, словно она была на самой грани пробуждения. Сновидение, сделанное из самой превосходной сахарной ваты.

Коридор выглядел практически идентичным тому, как он выглядел сейчас, но Бобби почувствовала, что это было некоторое время тому назад — то, как была одета учительница, отсутствие табло, обычная школьная доска на месте интерактивной. Повсюду присутствовали едва уловимые различия.

Бобби перемещалась, чувствуя себя потерянной в своей собственной школе. Косые взгляды и шепот — все были направлены на нее. Она не была уверена, но, кажется, самый громкий шепот звучал примерно как «Жуткая Мэри».

Это был один из тех самых снов. Она наполовину находилась внутри него, наполовину смотрела со стороны. Она не была собой. Она не ощущала себя Бобби Роу, она чувствовала себя печальнее, словно ей нечего было ждать с нетерпением, и не было ничего, над чем можно было бы посмеяться. Она ощущала какую-то непроглядность, безнадежную темноту внутри — ту, о которой она только писала. Желая держаться подальше от других девушек, Бобби нырнула в ближайший туалет. Было кое-что, что ей нужно было сделать.

Ванная комната на первом этаже была почти такой же, как сейчас: все трубы выкрашены в стерильный нефритово-зеленый цвет, сочетающийся с голубовато-зеленой плиткой. Бобби добралась до ближайшего зеркала.

И тотчас же проснулась.

Из окон спальни пробивался рассвет, шторы едва сдерживали солнечные лучи. В какой-то момент, ночью, Ная заползла к ней в кровать и улеглась рядом. Либо разговор, либо кошмар напугали ее — Ная частенько пробиралась к ней, если ей снились страшные сны. Бобби прижалась к ней, чтобы было потеплее, но, если быть честной — чтобы почувствовать себя в безопасности. Сегодня ночью плохие сны были у нее. Рядом с Наей она чувствовала себя защищенной.

Бобби была почти слишком напугана, чтобы закрыть глаза. Она не могла вспомнить, что увидела в зеркале. Это было слишком ужасно.

Глава 7

Исчезновение

ДЕНЬ ВТОРОЙ

Бобби потребовалось сверхчеловеческое усилие, чтобы вытащить себя из постели на следующее утро. Ее сон был таким неглубоким, настолько поверхностным, что его едва ли можно было посчитать за отдых. Хотя в дневном свете казалось безопаснее закрыть глаза, так что она переводила сигнал будильника три раза подряд.

Наи уже не было рядом с ней, ее кровать была пуста, поэтому Бобби предположила, что она выбралась из постели, чтобы опередить массовый поход в душ. Завтрак был в семь, а уроки не начинались раньше девяти, так что ей было решать — отправиться в душ и одеться в свою форму до или после еды. В конце концов, Бобби выползла из постели без десяти восемь — в самую последнюю возможную минуту, когда она могла присоединиться к очереди на завтрак. Схватив леггинсы, толстовку Наи и какие-то шлепанцы, Бобби поплелась в сторону ванной комнаты.

Она не так далеко ушла, когда поняла, что что-то было неладно. Вместо того, чтобы завтракать, девушки сновали по коридорам вверх и вниз, из комнаты в комнату друг друга, словно взволнованные пчелки. Воздух был наполнен гулом деятельности и нервной болтовни. Кейтлин вышла из одной из комнат Бронте и поспешила в сторону лестницы.

— Кейтлин, что происходит?

— Боже, ты разве не слышала? Что-то не так с Сэди. Никого даже не пускают в Кристи. Некоторые поговаривают, что она… что она мертва.

Пол начал вращаться, Бобби заставила его остановиться — очевидно, мельница слухов работала сверхурочно. Она схватилась для поддержки за перила лестницы.

— Что? Не может быть.

— Клянусь. Я собираюсь найти Грейс. Она должна знать, что происходит.

Бобби сразу же спустилась по лестнице. Она-то знала, как быстро могут сплетни распространяться в этом месте. В прошлом году Мэйси Спенс-Гуиллейм рассказала одному человеку, что спала с мистером Грейнджером — сомнительно симпатичным учителем математики — и уже через два часа в школе была полиция. Это даже не было правдой, но продемонстрировало, что в школе, у которой есть уши, следует следить за языком.