Второй обряд - Женева Ли

инициативу на себя. Он снял мое пальто с крючка у двери и помог мне облачиться в него в прихожей. Затем мы пошли в сторону лифтов. Я смутно чувствовала присутствие других людей. Когда двери лифта открылись, Джулиан подтолкнул меня внутрь. Он не позволил войти врачу. ― Подождите следующий.

Я не знала, внушил он ему или напугал. Мне было все равно.

Он нажал кнопку на панели и обнял меня. Я прижалась к нему и зарыдала. Он молчал, но гладил меня по спине ладонью, давая выплакаться. Когда мы достигли уровня подземной парковки, он взял меня за руку. В местах соприкосновения нашей кожи заиграло тепло, словно напоминая мне, что я не случайно выбрала его.

Мы подошли к его BMW, и он открыл мою дверь. Он скользнул на водительское сиденье, прежде чем я успела пристегнуть ремень безопасности.

― Домой? ― спросил он, протягивая мне руку. Я тупо уставилась на него, и он уточнил. ― В твою квартиру?

Меньше всего мне хотелось объяснять все соседям по комнате.

― Где ты остановился? ― спросила я, мой голос дрожал от боли, пульсирующей в горле.

― Я не думал ни о чем, кроме того, чтобы найти тебя, ― признался он.

― Мне все равно. ― И мне было все равно. Он мог бы сбросить нас с моста «Золотые ворота», и я бы ничего не сказала. ― Увези меня куда-нибудь.

У него, должно быть, появился план, потому что он выехал на улицу со скоростью, которая свидетельствовала о его целеустремленности. Я не стала спрашивать, куда он направляется. Мне было все равно. Единственное, что имело значение, ― это его рука. Он был моим якорем. Он был всем, что у меня сейчас было.

Когда он наконец затормозил, я уставилась в окно на здание, которое выглядело как крепость. На мгновение мне показалось, что он везет меня туда, но потом он заехал в соседний частный гараж. Я не стала пытаться обогнать его и выскочить из машины как можно быстрее. Я отстегнулась и обнаружила, что моя дверь открыта, а его рука ждет меня. Он задержался, чтобы закрыть дверь гаража, и я огляделась вокруг, гадая, какое здание принадлежит ему. Он потянул меня в сторону крепости. Я осталась стоять на месте.

― Куда мы идем? ― спросила я.

― Ко мне, ― ответил он так, будто мы направлялись не к чему-то похожему больше на укрепленный замок, чем на дом. ― Я купил его, когда Национальная гвардия выставила его на продажу. Не волнуйся. Большую часть я сдаю в аренду.

― Хорошо. Не хотелось бы мыть все эти туалеты, ― пробормотала я. По крайней мере, это отвлекало. Как и большинство коренных жителей Сан-Франциско, я видела Оружейную. Мне и в голову не приходило, что кто-то может назвать ее своим домом. Он обошел главный вход и направился к маленькой боковой двери. Он прижал большой палец к панели, и стальная дверь с жужжанием открылась.

― Завтра мы добавим твои отпечатки пальцев, и ты сможешь приходить и уходить сама.

Я сглотнула, пытаясь осознать, что завтрашний день не просто наступит, а что Джулиан будет в нем.

― Ты устала? ― спросил он, когда мы вошли в узкий подъезд с решетчатой лестницей внутри. Его руки легли мне на плечи, снимая пальто. Я покачала головой. ― Голодна?

Я повернулась и ухватилась за лацканы его пиджака. Приподнявшись на цыпочки, я потянула его вниз. Джулиан тихо зарычал, когда наши губы встретились. Меня пронзила дрожь от этого первобытного звука. За долю секунды он оторвал меня от пола. Он начал подниматься по ступеням, его язык жадно переплетался с моим, пока он преодолевал подъем.

Завтра мы будем воевать или разговаривать, или справляться с тем, что должно произойти. Завтра мы выпутаемся из этого дерьма. Сегодня вечером мы сотрем нашу боль пальцами, губами и кожей.

― Хочешь экскурсию? ― пробормотал он, прервав наш поцелуй, когда мы поднялись на второй этаж.

Я прикусила его губу и снова притянула его обратно. Он зарычал, и с головокружительной быстротой я оказалась прижата спиной к прохладному стеклу окна. Я коснулась его ладонью, успокаиваясь, когда голова Джулиана опустилась к моей шее. Клык провел по моему горлу. Мурашки побежали по коже, дыхание перехватило.

― Давай, ― вздохнула я, вспомнив ночь в опере, когда я кончила от одних его клыков. ― Сделай это.

Он замолчал, словно обдумывая мое предложение.

― Не испытывай меня, котёнок, ― предупредил он, ― иначе я могу потерять контроль и взять тебя у этого окна, а внизу оживленная улица.

― Я не против, ― промурлыкала я, опуская руку, чтобы погладить выпуклость, напрягшуюся в его брюках. ― Я твоя пара. Все это твое.

― Тея. ― Мое имя прозвучало предупреждением на его губах.

Я слышала его. Я понимала, что рискую. Но мне было все равно.

― Возьми меня, ― потребовала я.

Он выпрямился, самообладание сковало его лицо. Но его глаза ― те самые голубые глаза, которые когда-то смотрели на меня через переполненную комнату убийственным взглядом, ― были совершенно дикими.

― Я твоя. ― Слова сорвались с моих губ. Он начал отворачивать голову, но я поднесла ладонь к его щеке. Молния пронзила меня в месте, где наша кожа соприкоснулась. ― Моя кровь. Мое тело. Все принадлежит моей паре. Принадлежит тебе. А теперь заяви свои права.

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

Джулиан

Ее рука горела на моей щеке ― прикосновение моей пары ощущалось сильнее любой магии, которую я когда-либо испытывал. Я не мог дышать. Я не смел. Не после таких слов.

Существовал миллион причин, по которым я должен был отказать ей сегодня вечером. Но причина номер один ― ее нынешнее эмоциональное состояние ― заставляла меня опасаться, как она воспримет отказ.

― Я не могу, ― сказал я, не оставляя ей места для сомнений. Тея поникла в моих руках и начала вырываться. Я прижал ее к окну. ― Выслушай меня.

― Все вампиры такие болтливые, или мне просто повезло? ― проворчала она.

― Дело не в этом, и ты это знаешь. Сейчас неподходящее время.

― Никогда не будет подходящего времени, ― печально сказала она. ― Опусти меня.

Я должен уважать ее желания. Не только потому, что она важна для меня, но и потому, что трудно сопротивляться ее предложению, когда она прижата к моему телу. Я повернулся и поставил ее на ноги.