Баллада о диване - Александр Арбеков

— Ага, значит, кто-то всё-таки уцелел… — сначала печально, а потом весело произнёс я и оглянулся назад.

— Ваше Превосходительство! Честь имею! Капрал Первого Взвода Первой Гвардейской воздушно-десантной Бригады! Родина или смерть! Победа будет за нами! Ура!

— Да, капрал… Родина Родиной, а Смерть Смертью… — неопредёлённо и иронично усмехнулся я. — Как у нас обстоят дела в данный момент? Какова текущая геополитическая обстановка? — я поднял голову к тусклому небу и улыбнулся ему радостно, широко и открыто. — Ах, моя любимая девочка, Леди Ли… Обожаю!

— Что?!

— Не что, а кто!

— Так точно! И кто же?!

— Леди Ли… Неужели вы ничего не слышали об этой удивительной даме, свете моих очей, звезде моей негасимой!?

— Конечно же слышал и неоднократно её созерцал. Извините, но её фотография всегда покоится у меня на груди. Боже мой! Какая женщина! Если что-то есть совершенное на этом свете, то это она, Леди Ли! — чуть не заплакал воин. — Когда я вижу её, то надолго теряю сознание и у меня, как ни странно, пропадает всяческая охота к мастурбации!

— Вот как? Странно… Действительно крайне странно, — глубоко задумался я и загрустил, а потом назидательно произнёс. — А что тут, собственно, странного?! Леди Ли, — это самое совершенное и святое существо в мире! Она подобна Мадонне! Какая уж тут мастурбация?! Разве можно мастурбировать, любуясь Мадонной?!

— Так точно! Никак нет! Да! Именно так, Ваше превосходительство! Совершенно с вами согласен! — отчеканил Капрал.

— То-то…

— Однако, смею напомнить о существовании у этой дамы живого и вполне здорового мужа, — тактично и негромко кашлянул Капрал. — Маршал Федерации, знаете ли… Это очень и очень важный, и весьма существенный момент в данное время.

— Знаю… А способность к мастурбации при виде Леди Ли, честно говоря, я тоже теряю. Ладно… Бог с ними, с бабами! Как обстоят дела в смысле тактики и стратегии?

— Мы победили! Блестящая победа! Только что получил сообщение об этом по внутренней связи. Вы были великолепны, господин Полковник!!! Это невероятно! Как вы сражались! Уму не постижимо! Как вам удалось уцелеть?! В первых рядах, — так беззаботно, мужественно и бесстрашно! Очень много наших ребят полегло. В живых осталось мало кого, и все они ранены, — кто легко, кто тяжело. А я вовремя укрылся под подбитым танком, потому и стою перед вами, будучи абсолютно живым, невредимым и здоровым! Признаюсь, струсил немного. Чуть-чуть… Просто в конце боя патроны закончились. Куда же было деваться…

— Да, без патронов никуда. У меня их тоже нет. А что касается трусости… Суть не в трусости, а в признании и осознании её, — светло и весело улыбнулся я, глядя в бездонное небо. — Сознаться в трусости, — это сознаться в том, что вы способны преодолеть это нехорошее, но всем нам известное чувство, и навсегда избавиться от него или, что более вероятно, затолкнуть куда-нибудь подальше, в потаённые уголки разума! Признаюсь, что я и сам в глубине души страшный трус. Представляете!?

— Не может быть!

— Всё может быть, мой юный друг, — усмехнулся я. — Но сила воли — это основа бытия!

— Да, согласен, Ваше Превосходительство!

— Так вот… Она, и только она, эта сила воли, способна противостоять любой самой мерзкой трусости и ей подобным чувствам!

— Так точно!

— Ну, а что касается моего удивительного героизма и вкупе с ним неуязвимости, и самопожертвования во славу Отечества, — весело, беззаботно и вязко произнёс я. — Бронежилет, однако, довольно не плох… Ах, моя Королева! На тебя молюсь и тебе одной уповаю! Солнце моё негасимое! Звезда моя, незатухающая вечно и бесконечно!

— Что, что!? — удивился Капрал. — Не понял.

— Да, я так, — о своём…

— Теперь понятно…

— Выпить у вас чего-либо не найдётся, случайно? — спросил я, совершенно не рассчитывая на положительный ответ.

— Найдётся, Ваше Превосходительство!

— О, как!? И что же вы припасли? Надеюсь, — спирт?

— Конечно же. Только спирт! — вздрогнул Капрал. — Именно он и только он способен после кровавого боя облегчить душу воина, обременённую тяжким грехом смертоубийства!

— Однако! Как хорошо сказано! Истина из ваших уст произнесена на все времена! — восхитился я. — А вы, оказывается, — пацифист. Приятно встретить брата по духу. В Бога веруете?

— Только из-за веры в него я и уцелел в этом сражении! И только на него одного уповаю!

— Ну и подбитый танк конечно же сыграл свою немаловажную роль, — грустно усмехнулся я.

— Танк был вовремя дарован мне Богом!

— Ах, ну да…

— Слава ему, всемогущему и всё видящему!

— Слава!

— Слава!

— Наливайте же, мой друг!

Капрал быстро достал из заплечного походного ранца небольшую фляжку. Мы выпили, одновременно крякнули, зажмурились и запили искомую жидкость тягучим томатным соком, непонятно каким образом присутствующим на ристалище.

— А это откуда? Можно сказать, — нектар! Из каких неведомых далей возникла эта волшебная субстанция? — недоумённо поинтересовался я. — Обожаю томатный сок! Он всегда просветляет мой уставший разум и дарует силы почти немощному и истощённому от странностей судьбы, организму.

— Господин Полковник, если честно говорить, был определённый запас в передвижной кухне. Ну, я и умыкнул оттуда одну упаковку этого превосходного сока.

— Понятно… Запас жопу не ломит, а конфискованный запас перед кровавой битвой, тем более.

— Ах, как хорошо, однако, сказано, Ваше Превосходительство! Как тонко подмечено!

— Вот так! Бывает, что иногда выдаю я нечто гениальное, — ухмыльнулся я. — Наливайте ещё!

— Да, да…

— Капрал, вы кого-нибудь любите?

— Конечно, Господин Полковник! Есть у меня такая классная девчонка! Слава Богу, не блондинка! — вдруг почему-то сурово произнёс парень, поморщился и насупился.

— Шатенка?

— Нет, брюнетка. Жгучая, — тяжело вздохнул воин. — Была раньше одна блондинка… Не дай Бог! Дура и сука, полная жажды наживы, изменница и предательница! Вы уж извините меня за грубые выражения, Ваше Превосходительство! Ненавижу!

— Я вас очень сильно понимаю… — я тоже вздохнул. — Была и у меня как-то блондинка. Изменяла нещадно, и в конце концов бросила. Случается… А та дама, что у вас ныне? Красивая?

— Симпатичная… Но фигура великолепная! Лодыжки у неё!!!

— С некоторых пор я тоже, люблю брюнеток, особенно с хорошими фигурами и с лодыжками, — усмехнулся я. — Но Бог с ними, с бабами. Пока, конечно. Не о том говорим! Так вот… Если мы с вами уцелеем, то обещаю вас представить к офицерскому званию. Собственно, мы уже вполне успешно уцелели. Почти все вокруг, вроде бы, безнадёжно и навсегда мертвы.