Сердце Эрии - Эйлин Рей
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Эсса порывисто отвернулась, и я не сумела понять, о ком из друзей она говорила, на кого смотрела и что скрывалось за ее словами. Эспер тоже неожиданно закрыл свой разум – я будто ощутила порыв сквозняка от захлопнувшейся двери и возмущенно стиснула зубы.
Неужели после всего, через что мы прошли, у нас еще оставались тайны?
– Так в чем твой вопрос? – нетерпеливо рыкнул тамиру, явно пытаясь перенаправить мои мысли в иное русло.
Эсса ковырнула тростью землю, прочертив неровную линию.
– Маретта и Арий искали тебя очень долго. Я знала, что их ритуал, основанный на крови лиирит, сработал и это привело тебя к брату. Я видела, как ты следуешь за ним по пятам на протяжении последних лет, но никому не говорила о тебе, потому что ты сам был не готов.
Эсса выжидающе замолчала. Эспер не спешил раскрывать пасть, лишь навострил уши – пушистые кисточки на кончиках вздрагивали в такт сердцебиению.
– Я знаю, что ты последовал за ним в Дарион, – нетерпеливо выпалила девушка, и шерсть на загривке Эспера поднялась. Я физически ощутила его беспокойство. – А значит, ты видел, что там произошло. И я хочу знать: кто убил старосту и его людей?
– Поэтому ты все еще здесь? – ответил вопросом на вопрос тамиру. – Ты не ищешь его потому, что боишься найти монстра?
Эсса не ответила. Стиснув губы, она задумчиво сверлила взглядом землю у своих ног.
– Что бы ни случилось, но Арий – все тот же одинокий, потерянный волк, который нуждается в нашей поддержке, – попытался успокоить Эспер.
– Он больше не волк, – возразила девушка и строго посмотрела на рыжего пса. – По крайней мере, не тот волк, каким ты его помнишь. Арий не менял форму с тех пор, как Маретта напоила его людской кровью. Даже когда Охотники рвали нас на куски, он продолжал оставаться человеком…
– А человек – самый опасный зверь, кровожаднее даже волков, – закончил ее мысль Эспер.
Шейн возмущенно хмыкнул в тени беседки, но промолчал.
Эсса сжала трость так крепко, что побелели костяшки пальцев.
– Что случилось в Дарионе? – прямо спросила она.
– Я не знаю, – признался тамиру и стыдливо прижал уши. – Я сбился, потерял след Ария на подходе к городу, а когда снова нашел, было уже поздно. Но одно я знаю наверняка: Дарион погряз во тьме. И если уж она сумела сбить мой нюх, то не могла ускользнуть от твоих глаз.
– Когда я пришла, от нее остались лишь далекие отголоски, – признала Эсса.
– Так, может, Арий вовсе не убийца, а спаситель? Ответил монстрам их же оружием? Но чтобы узнать правду, нам нужно его найти.
Эспер с горечью посмотрел на Эссу, а затем предостерегающе уперся взглядом во мрак за моей спиной. Мне не нужно было его звериное чутье, чтобы почувствовать напряжение, растущее в душе Шейна, – я затылком ощущала его колючий, леденящий душу взгляд.
– Мы нужны ему, – вновь обратился тамиру к Эссе. – Что бы ни произошло в Дарионе, но Арий угодил в беду. Он в ловушке, из которой не способен вырваться в одиночку. Я действительно не знаю, что случилось. И не знаю, что произошло после того, как он сбежал из города. Но через несколько дней я нашел его в Акхэлле – злого, искалеченного и упорно рвущегося в Эллор.
– Зачем? – отчаянно всплеснула руками девушка, и альм на ее предплечье возмущенно пискнул. – Что он там искал?
– Странника, – спокойно ответил Эспер.
– Меня? – удивленно воскликнула я.
– Странника, – повторил тамиру и мысленно добавил: «Но ушел он именно потому, что нашел тебя».
Я растерянно потупила взгляд, не понимая, как реагировать на все, что сегодня услышала.
– Зачем ему понадобилась Алесса? – наконец подал голос Шейн, и в его ледяном тоне чувствовалась скрытая угроза.
– Странник, – поправил Эспер, устало выдохнув.
– И ты все это время молчал? – зло бросил Шейн.
– А что я должен был сказать? И кому? Тебе, что ли? – Эспер раздраженно хлестнул пушистым хвостом по земле и поднялся на лапы. – Ты слишком много на себя берешь, Шейн.
Половицы жалобно скрипнули под ногами парня; он приблизился к краю лестницы и гневно ткнул пальцем в сторону пса:
– В погоне за своим братом ты влез в наш дом, в нашу жизнь. И вы оба разрушили ее. Из-за вас мы лишились отца!
– Не из-за нас, – холодно прорычал Эспер.
Кровь отхлынула от моего лица.
Это все из-за меня. Я ворвалась в их дом. Я разрушила их жизнь.
– Никто из вас не виноват в том, что произошло и происходит сейчас, – вдруг раздался нежный голос Кассии. – Начало всем трагедиям было положено задолго до вашего рождения.
Ведьма, будто призрак, выплыла из темноты, раскрыла ладонь, и в ней затеплился крошечный осколок Слезы. Мягкий свет коснулся наших лиц, лишив храбрости и сил на споры и сожаления.
– Я хочу рассказать вам то, что люди предпочли забыть, – загадочно произнесла Кассия.
Она заняла место на скамейке рядом с Шеонной. Мы потянулись за ней, как завороженные. Я перебралась на верхнюю ступеньку, Эспер вытянулся у моего бока.
Гехейн никогда не принадлежал людям и их богам.
Он был сотворен иными созданиями, которые царствовали здесь тысячи лет, его населяли иные народы, которые процветали и не знали горя. Но сейчас от их городов остались лишь руины, затерянные в сердце Чащи или в недрах земли. Никому не ведомо, что с ними случилось, но однажды Гехейн опустел, и на вымершую пустошь этого мира пришли четверо: Ольм, его сестра Саит, Эрия и ее сестра Эсмера.
И там, где ступали новые боги, вновь зарождалась жизнь: расцветали зеленые луга, протягивали к небу пышные кроны молодые рощи, шумел ветер, а морские волны, омывающие скалистые берега, подпевали ему. Под лапами Ольма на свет появились первые люди, под крыльями Эрии – ар’сэт, а спустя многие века слезы Эсмеры вдохнули жизнь в ведьм. И лишь Саит не могла обрести счастья в Гехейне: ее дети задыхались от его воздуха и сгорали, касаясь земли.
Поэтому одинокая Саит неустанно следовала за своим братом и заботилась о людях, до которых Ольму не было дела: его душа и сердце принадлежали Эрии. Боги тонули друг в друге, позабыв о собственном долге.
Люди же нуждались в своем отце. Но вместо того чтобы заботиться и прислушиваться к отчаянным мольбам, Ольм откупался щедрыми дарами. Он дал детям язык, которому не было равных по Силе, и пропитал ею кровь тех, кто был покорнее и преданнее – кто продолжал верить в него, когда другие поддавались ненависти и гневу.
И пока люди, будто малые дети, играли с дарами и не молили о большем, Ольм не обращал на них внимания. Поэтому он слишком поздно заметил бреши в ткани Гехейна, которые сотворил дарованный им язык в неумелых устах. И когда Ольм запечатал последнюю дверь, этот мир пришлось делить уже пятерым: свет Гехейна притянул Гестафа и его собственных детей.
Из тогда еще Мирного моря подняли новые острова, поделив их между детьми, которым стало тесно на материке, ныне именуемом Дархэльмом.
Но спокойная жизнь продлилась в Гехейне недолго.
Самой первой треснула некогда крепкая дружба Саит и Эсмеры. Матерь ведьм не смогла смириться с красотой подруги, чей лик приковывал взгляд Гестафа, и прокляла ее. Не обладая Силой, равной хоть кому-то из четверых, Саит не смогла противостоять чарам и утратила себя, став призраком. Но даже тогда Гестаф не обратил свой взор на Эсмеру, а устремил его к Эрии, точнее, к той Силе, которую порождала ее с Ольмом любовь.
