Год на острове Врангеля. Северная воздушная экспедиция - Эдуард Лухт

В глазах все еще стояла картина прощания с жителями острова, которые лишь через год, может быть, увидят новых людей, увидят самолет, увидят морское судно…

Прощаясь с нами, они вероятно мысленно посылали на крыльях наших птиц горячие приветы близким, родным, милым, от которых они оторваны…

Скорость моего самолета значительно превышала скорость «Юнкерса», а поэтому, чтобы итти вместе, я вел «Савойю» легкомысленными галсами, то подходя к «Юнкерсу», идущему по прямой, то удаляясь от него.

— «…13 лет назад, думал я, — зимой 1914 года, от мыса Гаваи, что расположен на юго-восточной оконечности острова Врангеля, вышел во льды капитан погибшего «Карлука» — Бартлет. Он удачно пробрался сквозь льды, первым в мире пересек пролив Лонга и прибыл на Чукотский полуостров.

А на острове остались люди, ожидающие помощи. Шли дни за днями, приблизилась весна, прошло лето, продукты кончились, а помощи все не было.

Один из оставшихся сошел с ума: ему чудилось, что в заливе Роджерса стоит шхуна. Он бросался в воду, желая добраться вплавь на судно, его силой вытаскивали из воды. Он кричал и сопротивлялся, хватался за оружие, несколько раз стрелял в своих товарищей, а потом застрелился сам»…

Пока я раздумывал так, моя «Савойя» быстро уходила все дальше и дальше от печального острова погибнувших кораблей, разбившихся надежд и тяжелых драм смелых полярных людей…

Мой мотор работает четко и сильно. Скорость полета опьяняет, и если бы не серые, черные и белые тона Арктики, видимые мною, то было бы легко представить себе обычный, рядовой полет на Черном море.

Через полтора часа мы увидели Мыс Северный и вскоре заметили маленькую серую точку на черной воде — «родимую Колыму».

«Юнкерс» ушел к ней — вниз на посадку, а я, держа курс на 30°' западнее, пошел на разведку льдов, пройдя еще около 60 миль.

Всюду была чистая вода.

Итак, сейчас «Колыма» отправляется в небывалый в истории мореплавания практический грузовой рейс — к устью реки Лены.

Я возвращаюсь к пароходу и «плюхаюсь» около его бортов. В голове шум и рев мотора. Тяжелый летный день, как уханьем молотов, убил слух…

Самая трудная часть нашего путешествия — полет на остров Врангеля закончен, но впереди… еще более 6.000 км воздушного пути.

Великий северный путь

Северный морской путь

В этот же день — 17 июля — самолеты были погружены на борт «Колымы», и пароход отправился в плавание к устью реки Лены.

Эта часть пути «Колымы» проходила в более трудных условиях, чем первая, до мыса Северного. Объясняется это следующими условиями.

Западная часть побережья Сибири (от Мыса Северного до устья р. Лены) резко отличается от береговой полосы ее восточной части (мыс Дежнева — устье реки Колымы).

В то время как восточная носит гористый характер, со многими выдающимися мысами, с большими глубинами у берегов (благодаря чему можно итти близко от побережья), в западной части берега низменны, а мелкие глубины не позволяют пароходу приближаться к берегу ближе, чем на 25–30 миль.

При таких условиях определение места судна по берегу невозможно, так как берега не видно, а астрономический способ определения местонахождения судна в этих «высоких» широтах вообще маловероятен из-за почти постоянных пасмурных и туманных погод.

Американская парусно-моторная шхуна Свенсона — «Нанук». На таких шхунах обычно совершается грузовое плавание в Северо-Полярном море

Знание же точного местоположения в этом районе, особенно в восточном подходе к проливу Дмитрия Лаптева, весьма важно, вследствие сложности его узкого фарватера.

Северный морской путь — путь вдоль северных берегов Азии как непрерывная дорога из Атлантического океана в Тихий или обратно в настоящее время уже не рассматривается. Район этот уже достаточно изучен, чтобы можно было говорить лишь о морском пути из Архангельска в западно-сибирские реки Обь и Енисей и о пути из Тихого Океана в восточно-сибирские реки: Колыму и Лену. Западная часть этого пути уже много лет используется, и в настоящее время в устья Оби и Енисея регулярно ежегодно направляется из западно-европейских портов карская экспедиция в составе нескольких пароходов. Что же касается восточной части Северного морского пути, то впервые он начал использоваться в 1911 году, когда из Владивостока был послан в реку Колыму пароход «Колыма» под командой капитана Трояна.

Следовательно, особые трудности рейса «Колымы» заключались в том, что она первой проходит этот неизвестный практически участок северного морского пути от устья реки Колымы до реки Лены.

Вопрос о пароходных рейсах в Лену встал, главным образом, в связи с доставкой на Ленские золотые прииски громоздких и тяжелых драг[17], которые крайне трудно доставлять туда из-за отсутствия соответствующих средств транспорта по сухопутью. При таких обстоятельствах, естественно, привлек к себе внимание водный путь, но льды этого пути расхолаживали желание воспользоваться им.

Тем не менее, возрождающаяся жизнь молодой Якутской республики и развитие хозяйства этой отрезанной от удобных путей сообщения страны, выдвинули вопрос об использовании морского пути.

И, следуя мощной экономической потребности Якутии, наша «Колыма» идет на запад к устью реки Лены, откуда грузы, привезенные на ней для Якутска, поплывут вверх по Лене на других пароходах.

Переход от Мыса Северного до острова Айона продолжался несколько суток. Лед был редким, но все же из-за туманов приходилось часто останавливаться.

За мысом Биллингса лед стал еще реже, но у острова Айона «Колыма» встретила такой частый лед, что это принудило капитана вернуться на целых 20 миль назад.

Он, однако, не сдался и попробовал пойти южнее, почти вдоль самых берегов, но и там стояли, еще не оторвавшись от берега, льды.

Пришлось ошвартоваться около большой ледяной горы и ждать…

…Шли дни за днями. Нам опять встретился сплоченный, тяжелый лед. Вынужденную остановку использовали для пополнения запасов пресной воды…

Пользуясь стоянкой, человек пятнадцать из экипажа «Колымы», я и Егер поехали на шлюпке на остров Айона. Там мы нашли много оленьих рогов и полуразрушенный клык мамонта длиною в 1 м. По мелко распиленным кускам мамонтовых костей мы обнаружили недавнее пребывание на острове каких-то промышленников. Заметны были и свежие следы оленей. Пугливые животные, почуяв нас, ушли далеко вглубь острова. Видели мы и греющихся на солнце нерп, но ни одной не могли убить.