Год на острове Врангеля. Северная воздушная экспедиция - Эдуард Лухт

Мы находим Ленский караван

Все время сборки стояла дождливая и туманная погода, но восьмого августа небо прояснилось, и мы назначили отлет.

Мы пожелали удачного пути команде «Колымы» и стали готовиться в путь над тайгой и почти безлюдными местностями Сибири.

Для облегчения самолетов выбросили из них все, без чего можно было обойтись, например, даже сиденья в «Юнкерсе», загрузив оба самолета предельным количеством бензина.

По плану «Юнкерс» должен был прямо лететь в самый северный город Сибири — Булун, а «Савойя» — сначала найти Ленский караван, сообщить ему о прибытии и местонахождении «Колымы», и, только выполнив это, отправиться: в Булун.

В 12 часов «Юнкерс» сделал попытку взлететь, но оторваться не смог. Пришлось вылить прямо в воду около 20 кг бензина, без которого можно было обойтись.

Через десять минут, по отлете «Юнкерса» поднялась и «Савойя». Я не стал догонять Кошелева и пошел на розыски каравана.

После длительного скитания над дикими, пустынными островками устья Лены, у одного из них я заметил три маленькие черные точки.

От одной из них шла по ветру в сторону серая волнистая пелена:

«Дым из трубы «Лены», — подумал я.

После посадки я впервые увидел черные береговые скалы Лены и в этой обстановке встретился с теми, кого так упорно дожидался капитан «Колымы» тов. Миловзоров.

Ленский караван забирал рыбу на рыбачьих промыслах, не зная, что «Колыма» уже пришла. Капитан ее сознался, что они и не ожидали ее прихода, — так невероятен был переход «Колымы» даже для моряков.

Моя остановка в караване была непродолжительной.

В разговоре с членом ЦИК'а Якутской республики т. Бакаловым, прибывшим с караваном, я узнал неприятную новость о том, что иркутский бензин еще не прибыл в Булун.

Предстояло сиденье в этом городке.

Это неожиданное обстоятельство заставило меня просить капитана «Лены» о доставке бензина, находящегося на борту «Колымы» и предназначенного для доставки в устье реки Индигирки[19] в город Булун.

Простившись с товарищами из Ленского каравана, я вылетел в город Булун, куда и прибыл через два часа скучного и утомительного пути.

За этот день я прошел около 500 км над дельтой и устьем реки Лены в отвратительных летных условиях. Сильный ветер, дождь, смешанный со снегом, холод — вот условия этого первого перелета на севере Сибири.

Город Булун — начало перелета по Лене

Когда «Юнкерс» показался над Булуном, все жители вылезли из жилищ, но, увидев летящий самолет, снова спрятались в дома. Они боялись, что самолет упадет и раздавит их. Лишь через некоторое время к «Юнкерсу» подошли доктор и председатель местного Осоавиахима в сопровождении представителей власти — двух единственных в городе милиционеров.

Вся остальная «власть», по их словам, выехала в Якутск. Постепенно вслед за начальством, после того как мотор самолета замолк, начали появляться и жители города.

На наивный вопрос Кошелева: — «Где же самый город Булун?» — представители власти объяснили, что весь город, налицо…

Кошелев оглянулся на несколько землянок и хибарок, прислонившихся к скалам, и, вероятно, понял некоторую нетактичность вопроса.

Однако и доктор и председатель Осоавиахима этой самой «нетактичности» приезжего человека не заметили и, ведя Кошелева по городу, говорили, показывали на домики:

— Это здание исполкома… Вот Сибторг… Госторг… Там далее исправдом…

И Кошелев, стараясь загладить свою вину, с деланным интересом посматривал на все эти учреждения, с видом изумленного провинциала, попавшего в столицу.

Наш самолет встречал уже весь город. Благополучная (без падения на головы жителей) посадка «Юнкерса» и агитация председателя Осоавиахима сделали свое дело.

Нас встретили без боязни и так же, как и Кошелеву, показывали и Госторг, и Исполком, и все остальные общественные здания.

Мы остановились на квартире у доктора, а вечером были приглашены «на пирог» к заведующему местным отделением Госторга, где сразу же вошли в курс здешней жизни и местных интересов…

Булун — самый северный город по Лене. Дальше на север жилья нет. Лишь тянутся огромные глыбы торосов северо-полярного моря и замороженные скалы посреди мертвой холодной тундры. Весь город состоит из 28 домиков. Длинными полярными ночами здесь слышится только завывание ветра и вой тунгусских лаек.

Перед отлетом вверх по реке Лене. Вдали видна «Колыма», налево от него самолет «Савойя» и впереди «Юнкерс»

Зимой жизнь катится медленно, монотонно. Приходят длинные полярные ночи, загорается северная часть неба и стелется по небо яркая, огненная, колеблющаяся пелена. Снопы лучей играют и бегают, отражаясь в снежном покрове тундры.

Страна спит мертвым сном в течение восьми месяцев в году, и за это время промерзают до дна реки и озера. Все ждут весны, первой вестницей которой в Булуне является северная ворона.

С февраля месяца начинают готовиться к лету: в каждой хибарке плетут сети, точат крючья, остроги, льют из свинца пули.

Часто по берегам в обвалах находят тунгузы кости мамонтов, хранившиеся тысячелетиями в этих естественных ледниках. В долгие зимние ночи терпеливо вытачивают из нее кустари различные безделушки — портсигары, браслеты и статуэтки, которые сбываются с успехом на приходящие весной суда.

Во вскрывшуюся реку из океана идут стаи рыб, и тогда берега оживают, всюду видны рыбные сушилки, обвешанные гроздьями рыбы.

По реке и к устью сплавляются баржи, груженые пушниной, и около Булуна перегружаются на суда, привозящие запасы продуктов и снаряжения на весь зимний сезон сразу.

В черных скалах устья Лены слои каменного угля выходят на поверхность. Можно ожидать, что скоро они покроются шахтами, и этот мертвый край возродится к новой жизни.

Зимой здесь мечтают о весне, о пароходе, что приедет оттуда — «сверху», что привезет и продукты, которых с каждым днем зимовки становится все меньше и меньше, привезет долгожданные газеты и почту…

На второй день нашего вынужденного пребывания в Булуне мы устроили полеты и «прокатили» трех тунгузов — членов Осоавиахима. Я хотел их сфотографировать, но они сразу же побежали в город, желая немедленно поделиться впечатлениями о полете со своими сородичами.

На третий день, когда мы от скуки успели облазить все окрестные скалы, снова осмотрели город и вечером после ожесточенного шахматного боя перечитывали… майские газеты, послышался гудок парохода.

Все население города бросилось к реке, и мы бежали туда вместе со всеми… Это прибыл буксир «Красная Звезда», привезший нам бензин и масло. Мы узнали у капитана судна о дальнейших пунктах, где оставлен для нас бензин, и отправились спать.