Через тернии в Бездну - Шимпо Ботан

Крохотную — но необходимую — искру утешения дарили любимые собака и кот. Собака согревала лицо и руки вылизыванием, кот глубоко и увлечённо урчал, успокаивая своим теплом. Шестеро друзей также поддерживали и помогали… Но внутренние тучи продолжали сгущаться. Обычное сырое мясо больше не утоляло голод воительницы. Мучительно хотелось человеческих печеней и сердец! Специально сформированные отряды доставляли подобные «закуски» в шатёр… Утаить не удалось, и враги навешивали на воительницу всё более изощрённые прозвища.

Лайру покинули ещё три «Корня Истины», дервишей-гвардейцев осталось тринадцать. Зато солдаты в ней души не чаяли. Даже перешедшие на её сторону родовитые офицеры вещали: «Добро и должно быть Страшным! Вспомните священные книги? Боги не раз являлись на землю осенённые молниями и пламенем, укрытые дымом, ужасая нечестивых, уничтожая целые орды, сотрясая мир громом. Нежное и мягонькое добро — мечта глупых бездельников!» Лайра, слушая подобные рассуждения, улыбалась — печально, задумчиво и мрачно.

Кузнецы выковали для неё новые доспехи, заводчики подыскали новую — большую и крепкую — белую лошадь. Войска шли за Рыжей Всадницей в огонь и в воду. Она носилась по полям сражений, словно Дух Безумия. Осыпала врагов дождём стрел и оглашала рёвом окрестности… Но враги продолжали сражаться. Нашлись тысячи и десятки тысяч людей готовых идти против Воительницы, крича боевой клич. Во-первых, благочестивые сторонники «Чистых»: дервишей, которые были изгнаны из Столицы в целости и сохранности, но не простили обиды, и подымали массы на войну. Во-вторых — люди, не желавшие чтоб Империей правила женщина — да ещё и ведьма, да ещё и сектантка, да ещё и монстр. Ревели боевые роги, гремели Хатта Мааты — огромные барабаны. Кровь лилась дождём, и дым пожарищ застилал небеса.

Глава 9. Слабое место Совершенства

Войско переправилось через Рачью Реку и после лютых побоищ овладело землями между нею и хребтом Лунных Гор. Теперь эти горы преграждали дальнейший путь на Юг… Тот с давних пор делился на две большие области: Золотую и Агатовую. В Золотой правил Князь Сумиллай, слывший очень хорошим человеком: хлебосолом, защитником слабых, справедливым судьёй, хорошим семьянином и толковым военным лидером. Его владения мало пострадали от войны. Там, под лучами заботливого солнца, зеленели оливковые рощи и виноградники… И реяли стягами десятки надёжных твердынь. «Семеро» собрались на совет, чтобы принять план действий.

Лайра всю минувшую ночь проходила обряды, и пила травяные настои, усиленные кровью Матаха. Потому выглядела хоть и неважно, но «более-менее». Воительница могла достаточно ясно мыслить, её голос звучал плавно и глубоко. Прочистила горло и заговорила:

— Начнём с тебя Черный Пёс! Мужайся. Принеси клятву, что твои молодцы не устроят в золотых землях грабежей и тому подобного. Иначе казню лично — отдам на суд Степных Богов.

— Степные Боги не запрещают грабить кузуни, — заметил Варвар, почесав затылок.

— Но они запрещают нарушать клятвы, и карают тех, кто так делает. Клянись, Пёс. Призывай Богов в свидетели…

Спустя пять минут, совет продолжился.

— Мы победили Ресиллу, сыграв на его слабости. На высокомерии, — проговорила Лайра. — Но Сумиллай, если верить слухам, просто совершенство. Разумеется, и у него есть недостатки и грешки. Но дыма без огня не бывает! Не стала бы народная молва лгать. Думаю, Тум и вправду хороший человек.

— Ну? — приподнял брови Шинак.

— Да. У врага — к сожалению, Судьба сделала его нашим врагом — хорошая душа. Добрая и в то же время крепкая. Нет слабых мест — бить некуда! — Правительница развела руками.

— Тогда, может, договоримся с ним о союзе? — предложил Матах.

— Не выйдет. Сум — верный сторонник «Чистых». И считает меня Ведьмой, Людоедкой, сектанткой и порождением зла, — вздохнула правительница. — Возможно не так уж и незаслуженно.

Пару минут тишины…

— Знаю, что делать, — сказал Шинак, улыбнувшись хитро и печально. В его чёрных глазках плясали «чёртики».

— Говори.

— У врага слишком мало недостатков. Но часто Самыми Слабыми Местами оказываются достоинства!

— Разумеется… — Лайра задумчиво потёрла подбородок.

— Все мы слыхали — дочь Сумиллая, Шигга, мечтает стать воительницей. Даже пытается это осуществить. А также очень завидует твоей, Лайра, славе. Отчаянно тебя ругает, сочиняет выспренние песни и язвительные стихи.

— Ну…

— А Сум — очень заботливый семьянин. Обожает Шиггу, она его «комарик» которому можно ВСЁ!

— Интересный ход мыслей, — медленно проговорила правительница. — Предлагаешь вызвать её на поединок — и пленить? А затем — имея на руках заложницу — диктовать волю папе. Сыграть на его чувствах. Но… Кто ж её отпустит? Проблема.

— И вообще это подло! — заметил Митай. — Уничтожать врага, играя на его отцовских чувствах — что может быть хуже? Вы все с ума сошли?

— Мы его не уничтожим, — глаза Лайры засветились чуть ярче. — А договоримся так: «мы не трогаем твою дочь, и хорошо с нею обращаемся. Кормим лучшей едой, поим лучшим питьём, содержим в чистоте, и заботимся. А ты — сдаёшь нам Золотые Земли».

— Всё равно — зверство, — жестко сказал Митай. — Лайра! Ты ли это?

— Я. Настоящая.

Ган грохнул по столу кулачищем:

— Не отвлекаемся, ребята. Сумиллай не отпустит свою дочь в руки Ведьмы. Нам нужен другой план.

— Отнюдь, — сказал Шинак.

Ган усмехнулся:

— Ты предлагаешь выкрасть её прямо из дворца? Смешно, парень! Уж проще выкрасть самого Сумиллая…

— Я предлагаю поступить так, как мы поступили с Ресиллай. «Летучие отряды неуловимых» расскажут всем-всем какая Лайра замечательная и какая Шигга трусиха и дурёха. Дочь устроит папаше истерику — и тот отпустит её на войну с Лайрой.

— Отпустит, — кивнул Ган. — Приставив сто тысяч солдат-охранников. Которые окружат «воительницу» бронированной колючей стеной. Из щитов и мечей!

— Кто ж отрицает, — странно усмехнулся Шинак. — Нам потребуется победа в битве. Но лишь ОДНОЙ битве. После которой папаша, боясь за жизнь пленённой дочери, сдаст все свои крепости. То-то же.

— Решено, — уверенно проговорила Лайра.

— Зверство, — угрюмо сказал Митай.

Всадники-степняки — шустрые, быстрые — постарались «на славу». Не жалели глоток — и вскоре весь Юг знал что Лайра «настоящая воительница», а Шигга «трусиха» и «дурёха». Та тряслась от бешенства! Юная, чернокудрая, и вспыльчивая, она устраивала отцу истерику за истерикой, скандал за скандалом… Многократно угрожала покончить с собой… И отец сломался.