Страсти по Фоме. Книга 1 - Сергей Викторович Осипов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Идя сюда, Фомин хотел просто отбыть время, подписать договор на любых условиях или не подписать, все равно. Его давно уже не интересовали результаты сделок, вообще все надоело: движимость, недвижимость, согласование цен; но, услышав такое заявление, он вдруг завелся, как в первые дни риелторской деятельности.
Клиенты уже год безрезультатно дают объявление сами — раз. Ирина полгода выставляет квартиру в «Руках» и каталогах, и это тоже не дает никакой реакции — два. Расселенцы — люди в основном вялые и нерешительные, кроме этого пьяницы, с которого он собьет спесь двумя-тремя цифрами, — три!.. Значит, тема быстрая, бодрая, но трагическая…
— Я лично совсем не хочу продавать вашу квартиру, тем более на таких условиях! — успокоил Фомин отставника, а заодно и всех остальных. — Если вы хотите квартиры в сталинском доме, а во дворе — метро и при этом тихо, тогда я желаю вам долгих лет жизни! — сказал он и широко улыбнулся, давая понять, что это шутка, но в ней изрядная доля правды.
Потом он оглушил клиентов длинными, как автоматные очереди, статистическими выкладками и прогнозами, которые прочно сидели у него в голове и выскакивали в зависимости от ситуации в мажорном или минорном тоне.
Через десять минут перед ним сидели совсем другие люди, доверчиво внимающие его аргументам и живо, а главное, адекватно реагирующие на шутки. Фомин удивлялся способности обычных цифр склеивать разнообразные факты быстротекущей жизни в одну убедительную тираду, подобную той, которая прозвучала сейчас. Тут и политика, и экономика, и быт, и анекдот — как ни странно, люди ему верили и, как ни странно, это было для его коллег, он клиентов никогда не обманывал, просто с самого начала жестко проговаривал условия.
Охладив пыл клиентов, Фомин долго, но бодро, с журналами и сводной статистикой объяснял им трагизм ситуации: на что в самом деле они могут рассчитывать в этой сделке. Сделке, которую агентство будет проводить как акт милосердия и благотворительности, как бы в шутку подчеркивал он, то есть в целях дальнейшего повышения-снижения-расширения-приходимости-уходимости квартиро-клиенто-рублей в неделю…
Это был стиль ревущих девяностых, в корчах смеха рождающийся из совместной фени бандита, коммерсанта и чиновника. Непревзойденные образцы этого стиля демонстрировал его бывший коллега Гильштейн — виртуоз деловой переписки, предваряющей коммерческие отношения. Илья умел начать письмо как предложение о сотрудничестве, продолжить его как сомнение в этом сотрудничестве, а закончить так, что не понятно было, зачем он это письмо писал.
«В целях наиболее полного удовлетворения Вас как нашего постоянного клиента сообщаем Вам, что дальнейшее сотрудничество между нами невозможно…» — примерно так выражался и действовал этот мастер-дизайнер новояза.
Так поступил сейчас и Фомин, проговорив скороговоркой нечто немыслимое, но удивительно убедительное. Пойдите поищите милосердия еще где-нибудь, звучало в его голосе. И клиенты его услышали, пытать где-либо милосердия отказались, попросив сразу показать, как выглядит договор на расселение. Переговоры вошли в нормальное русло. Правда, Ирина пихала его под столом коленкой, ей казалось, что цена занижена, никаких комиссионных, но у него были две горящие квартиры — срочная продажа, и если грамотно внести задаток, комиссионные они получат с лихвой.
В это время и пришло сообщение, оно было коротким: «Жду на Главпочтамте, сего дня». И дата. Кто это такой шутник, да еще столь терпеливый, удивился Фомин и вдруг догадался: кто-то из Ассоциации. Только этого не хватало!
— Извините… — Он вышел из кабинета.
— Мне надо уйти, — сказал он поспешившей за ним Ирине. — Заканчивай без меня.
— Да ты что? Они меня съедят!
— Не съедят, если будешь твердо придерживаться нашей позиции, а комиссионные обговаривать до подписания договора, а не во время продажи.
Это было болезнью многих маклеров — агентов по недвижимости: снимать маржу и с покупателя, и с продавца, делая вид, что они работают в интересах только одного из них, и когда во время оформления сделки у нотариуса или в департаменте открывалась истинная картина, случались дикие скандалы, вплоть до расторжения договора, не говоря уже о мордобитии. К Ирине это относилось в меньшей степени, но она стеснялась обговаривать комиссионные до самого последнего момента, момента продажи, из-за чего происходили самые неприятные недоразумения, финансовые. Получив деньги или документы, клиент становился совершенно глух к любым разумным доводам.
Ирина надула губки:
— Что-то срочное?
— Да.
— Что сказать, если позвонят?
— Что буду… позже.
— У тебя все в порядке? — встревожилась она.
— Конечно!.. Как освобожусь, позвоню!
«Вот только когда я освобожусь? Все зависит от того, кто на меня вышел и с чем…»
— Меня нет и не будет! — крикнул он на ходу всем присутствующим в конторе и выскочил на улицу.
Заехав домой, Фомин отключил телефон, потом закрыл и зашторил все окна. Покружившись по комнатам, он плюхнулся в кресло и задумался. В последнее время он ощущал нечто похожее на чьи-то настойчивые попытки выйти с ним на контакт, но относил это на остаточные симптомы сотрясения от перехода в плотное и плоское пространство. Теперь он боялся, что это подтвердится.
Он не сразу смог успокоиться и сосредоточиться, чтобы настроится на сообщение. Затем, словно сквозняк по позвоночнику, и возникло спокойное, чуть аскетичное лицо: то ли боец, то ли мудрец. Фомин вздохнул: худшие опасения сбылись — Ассоциация! — хотя у него была надежда, что все ему только показалось, и кто-то просто пошутил. Нет, здесь шутками и не пахло, хотя и очень странно.
— На каком ты телефоне? — спросило лицо.
— Да, сейчас! Так я тебе и сказал! Живу трудно, но счастливо! — огрызнулся Фомин.
— Надо встретиться, счастливец, причем срочно! Позвони 7777777. Меня сейчас зовут Таня или Игорь — кого выбираешь?
— Вот и живите дружно! С меня хватит! Я выбираю хеннесси!..
Доктор уже успел подобрать легенду, причем двойную и разнополую, прекрасное прикрытие.
