Безымянный (СИ) - Чернота Наталья

Незаметно он стал погружаться в дремоту и вдруг услышал легкие шаги, а спустя пару мгновений почувствовал, как рядом с ним легли. Его сердце вдруг забилось — еще ни разу его спутница не ложилась рядом с ним. Все время, что они вынуждены были останавливаться на отдых, она держалась от него на расстоянии. И вдруг он услышал сдавленные рыдания. Не в силах больше бездействовать, он повернулся и прижал плачущую Лику к себе. Мио ожидал, что она как обычно оттолкнёт его, укусив при этом или поцарапав, но к его немалому удивлению, она прижалась к нему всем телом, продолжая плакать. Он крепко обнял ее и стал тихо мурлыкать, словно успокаивая маленького котенка, точно так же, как делали его мать и кормилица, если он сам, будучи еще детенышем, был расстроен. Вскоре юная львица затихла, и он услышал ее ровное дыхание. Почти до самого появления солнечного лика он провел без сна, все глядя на спящую и гадая, примет ли она его предложение или, проснувшись, снова станет неприступной, как здешние скалы.

С наступлением нового солнцехода он стал собираться в дорогу. Разделил скоромную трапезу со своей спутницей, так и не проронившей ни единого слова с самого пробуждения, после чего приказал своему безмолвному подняться. Тот с явной неохотой подчинился, и Мио занял свое привычное место на его голове. Не успел он это сделать, как Лика все так же молча села позади него и крепко обняла. И это было красноречивее любых слов — она приняла его. Мил мысленно ликовал, его сердце наполнилось такой радостью, что он едва сдержался от того, чтобы не издать радостного крик. Хотя вместе с тем он понимал, что возможно, Лика была вынуждена сделать это поневоле, под давлением обстоятельств. Все же он пообещал самому себе, что непременно сделает все, что только в его силах, чтобы она никогда не пожалела об этом решении.

Так они начали свой спуск, и на этот раз он показался юному льву куда как легче, чем путь наверх. Спустя несколько солнцеходов, они покинули скалы и отправились к логову фенеков. Когда они его наконец достигли, к немалому своему облегчению, МИо застал там свой отряд.

— Слава всем Древним! Я уже думал, что мне придется принести вашему отцу скорбную весть! — произнес Таул при виде своего юного господина.

Мио же в ответ на его расспросы сказал, что отстал из-за того, что во время бури часть его временного укрытия вдруг обрушилась, якобы завалив вход, и ему пришлось искать другой, когда стихия наконец утихла. После чего он оказался по другую сторону скал и ему пришлось искать обходной путь, а уже после этого пускаться вдогонку за отрядом.

— Хорошо хоть не пришлось гнаться за вами до самого логова.

О своей внезапной спутнице он поведал лишь то, что встретил ее в скалах, и она помогла ему найти путь. О своем посещении разрушенного святилища он не стал рассказывать, посчитав это излишним, как и то, что скорее всего именно она и была тем самым "белым призраком". И если Таул и остальные члены его отряда догадались об этом, они предпочли промолчать, особенно учитывая то, что их юный господин объявил юную львицу своей самкой.

Поведя в логове фенеков еще несколько солнцеходов и наконец встретившись с владыкой племени, от которого Мио выслушал о положении дел, и среди прочего тот сообщил, что на их территории стала уходить вода, после того как земная твердь во многих местах сместилась со своего места и его опасения о том, что им придется покинуть эти места, если так и не удастся найти новые источники здесь.

Эта весть опечалила Мио, ведь племя фенеков поставляло им самых лучших безмолвных, но он отлично понимал, что иного выхода у тех нет. В конце концов, распрощавшись со всеми, они отправили дальше. Прошло еще немало времени, когда они достигли пределов их логова, которое покинули почти три полных лика тому назад. Войдя в ворота, они подъехали к обители владыки. Тут Мио провел спутницу в свою часть прайда, где его уже с нетерпением ждали обитательницы. Обняв мать и кормилицу, он представил им свою спутницу, после чего велел собраться всем своим капа.

Когда его приказ был исполнен, он, обведя всех пристальным взглядом, представил им Лику и сообщил, что она отныне станет его старшей самкой. Его мать с радостью приняла эту новость — ее уже давно беспокоило отсутствие самки у ее старшего сына, но вот в глазах его капа он увидел печаль, ведь отныне это означало, что свое любовное ложе он будет делить лишь с ней одной, а ее место они смогут занять, только когда она будет вынашивать его детенышей.

Впрочем, каждая из них знала, что рано или поздно это должно было произойти. Оставив ее на попечении своих капа и велев им как следует позаботиться об их новой госпоже, он отправился к своему отцу, чтобы доложить о выполнении возложенной на него миссии. Но сперва он встретил Рау — он стоял на одной из смотровых площадок и что-то угрюмо рассматривал на разложенной перед ним карте.

— Эй, она теперь моя! — произнес он едва увидел брата.

Тот обернулся и наградил его тяжелым взглядом:

— Что?

— О только не говори, что позабыл о той милой беглянке и о своих словах. Я нашел ее и вернул, теперь она моя.

В ответ его брат глухо зарычал.

— Нашел время, у нас тут битва предстоит, а он гоняется за самками.

Сердце Мио тревожно екнуло:

— Битва, какая еще битва, с кем?

Он подошел к брату и посмотрел на разложенную перед ним карту. Там он увидел расставленные на ней специальные камешки, обозначавшие расположение их боевых отрядов и врагов.

— Химеры, их отряд движется сюда.

— И всего-то, да мы без труда уничтожим этот сброд!

Но Рау не разделял его оптимизма и, лишь сомнением фыркнув, наградил младшего брата слегка презрительным взглядом, словно еще не повзрослевшего детеныша.

Падение

Мио снова и снова вспоминал свою перепалку с братом, отчего едва сдерживал рык, рвущийся, казалось, из самых глубин его души. Прошло уже семь полных лунных ликов с тех пор, как началось их противостояние с химерами. Впрочем, противостоянием это трудно было назвать, ибо те просто мастерски избегали открытого боя, предпочитая действовать крайне скрытно, нападая из теней, куда снова скрывались, став неуязвимыми, словно призраки. При этом почти всегда забирая с собой немало из числа живущих на территории племен, а потому находящихся под защитой самого главы огненных львов, чем наносили всем представителям правящего рода непоправимый ущерб их авторитету, ставя под сомнение способность позаботиться о тех, кто находился под их покровительством.

Но главное они нападали на торговые караваны, лишая их логово источника, за счет которого они все это время процветали, ведь они находились на одном из самых главных торговых путей, соединяющего восточные и западные земли. Предоставлял торговцам как место для отдыха на длинном и не самом легком пути, так и со временем стал одним из центров, где те могли торговать, щедро платя дань за это владыке логова. И если теперь торговцы будут вынуждены проложить иной путь в обход логова, это неминуемо приведет к упадку.

Мио отлично это осознавал и без устали искал химер, не давая сна и отдыха ни себе, ни своему отряду. Однако каждый раз, когда они находили врага и сообщали об этом повелителю, к тому времени, когда туда прибывали боевые отряды, они обнаруживали там лишь покинутую стоянку. Из-за этого все возрастало недовольство его отца, а старший брат и вовсе стал обвинять в несостоятельности его как вожака отряда охотников, теперь ставших следопытами, на плечи которых и легла ответственность по обнаружению врага. Сегодня и вовсе едва ли не в открытую старший брат высказал сомнения в его охотничьих навыках. Снова и снова в голове Мио звучали его слова полные насмешки:

— И снова все, что мы там нашли, это остывшие следы чьего-то пребывания.

— Чьего-то?!

— Вот именно. Нет уверенности даже в том, что там были именно химеры. Возможно, это был привал обычных погонщиков.