Долгая дорога в дюнах-II - Олег Руднев

Чему удивился Артур, так это его тону. Он стал безразличным и равнодушным. Охотничий азарт куда-то исчез. Перемена была внезапной, и Банга понял — что-то переменилось в верхах.

— Я не хочу сегодня вас больше задерживать и донимать расспросами.

— Значит, я могу идти? — посеревшее от бессонной ночи и густой щетины лицо Артура ожило.

— Да, конечно, — без сожаления отозвался Лицис.

Артур медленно и неуверенно поднялся со стула. Еще раз вопросительно взглянул на следователя, прежде чем направиться к выходу.

— Одну секунду, — Лицис достал из ящика бланк. — Распишитесь вот здесь…

— Что это?

Следователь пожал плечами и сказал как само собой разумеющееся:

— Обычная формальность, подписка о невыезде.

Артур склонился над столом, вчитываясь в пустые казенные строчки, поймал устремленный на него чистый небесный взгляд Лициса.

— Я должен здесь расписаться? Но разве…

— Таков порядок, коротко пояснил Лицис. — Кстати, можете воспользоваться моим телефоном. Вы, кажется, хотели позвонить домой.

Артур ничего не ответил. Торопливо закрутив подпись на бланке, он вышел из кабинета.

Глава 7

Яркий осенний день заливал праздничным светом большую комнату, и в этом свете весело поблескивали никелированные прутья клетки с разноцветными попугайчиками. Лимонные, салатовые, бирюзовые с жемчужной рябью птички свободно выпархивали в открытую дверцу, рассаживались по краям мольбертов, на развесистых, похожих на громадные уши листьях тропических растений, ни на секунду не переставая щебетать.

Насквозь пронизанный солнцем, полыхал, как драгоценный изумруд, огромный аквариум с пучеглазыми задумчивыми рыбками. Но ребятишек, склонившихся над мольбертами, ничто не могло отвлечь от увлекательного занятия. На их картонах и ватманах буйно расцветали волшебные сады, выходили из непролазных зарослей диковинные звери. Ни один посторонний звук, кроме птичьего гомона, не нарушал сосредоточенной тишины класса.

Марта за учительским столом, заставленным всевозможной натюрмортной утварью, казалось, совсем забыла о двадцати своих пятиклашках. Отрешенный взгляд ее говорил, что она целиком ушла в себя, в невеселые свои раздумья. Ей было о чем поразмышлять — о вчерашней свадьбе, на которой так и не появился Артур; о ночи в пустом доме, из которого в один миг исчезли и сын, и муж…

Треск, грохот и пронзительный визг вернули Марту к действительности. Она вскочила, растерявшаяся от неожиданности.

— В чем дело, дети?

Класс выжидательно притих. Даже девчонки перестали хихикать. В дальнем углу, на «камчатке», из-под поваленного мольберта и железноногого стула выбрался смешной белобрысый увалень. Он был, конечно, смущен, но на лице его явственно читалась радость удачливого охотника. Из маленького кулачка торчали голубые стрелки попугаичьего хвоста.

— Имант! — Марта не знала, сердиться на шалуна или поспешить на выручку птахе. Но та, не рассчитывая на помощь извне, собрала последние силы и отчаянно заверещала. Имант с сожалением разжал руку.

— Я только лапы хотел разглядеть, чтобы получше нарисовать, а то она на месте не сидит — все прыгает и прыгает, — без особого пыла оправдывался охотник.

Марта ничего не успела сказать в ответ, потому что тихо и вежливо скрипнула дверь и в образовавшейся щели появилась молоденькая смышленая химичка. Она делала Марте выразительные знаки: сжав одну руку в кулак и держа ее возле уха, вытянутым пальцем другой руки энергично накручивала перед собой.

«Звонят!» — поняла Марта и бросилась вон из класса, мигом забыв об Иманте, покорно ожидавшем суровой, но справедливой кары.

По счастью, в учительской никого не было.

— Алло, Артур, это ты?!.. Что случилось? Где ты?.. — Минуту назад бледная, теперь она раскраснелась от лихорадочного волнения.

— Да ничего не случилось, Марточка, ничего особенного, послышался из трубки ровный, веселый голос. — Я в Риге, закрутился тут, как черт, с разными делами… Теперь все — еду домой!..

Безмятежный ответ мужа потряс Марту сильнее, чем если бы она услышала нечто ужасное.

— Как… ничего не случилось? И ты до сих пор…

— А-а, ты, я вижу, надеялась, что я снова пропаду без вести? Ничего не поделаешь, старушка! Придется тебе потерпеть меня еще годков этак сто. Кстати, скажи Эдгару, чтобы погладил галстук. Отметим сегодня его приезд, как полагается.

— Можешь не торопиться, — зло сказала Марта. — Эдгар давно уже укатил… А на меня можно вообще наплевать… Подумаешь, жена одну ночь не поспала, с ума не сойдет…

— Ну не мог я позвонить, не мог… Закрутился, не получилось, — однообразно оправдывался он. — Кстати, тебе привет от Калныня. Мы тут случайно встретились… Ну не злись, прошу тебя!

Она повесила трубку, но до Артура это дошло не сразу. Стоя в кабинке междугороднего автомата, он дул в трубку и кричал «алло». Хотел набрать номер еще раз, порылся по карманам в поисках монеты, но потом раздумал…

Светло-серая «Волга» уверенно лавировала в потоке машин, густо запрудивших узкие улочки старой Риги. Артур, сидевший сзади, отвернулся к окну и делал вид, что занят своими мыслями. Ему хотелось оттянуть неизбежный разговор. К тому же зрелище размеренной городской жизни успокаивало, убаюкивало.

За окном мелькали витрины, спешили люди. Осеняя город отеческой улыбкой, высился гигантский портрет человека с густыми кустистыми бровями и приветливо поднятой правой ладонью. Стенд с портретом, втиснутый на узкий газон, разделявший улицу, промелькнул перед глазами так же, как все остальное, привычное, а потому не задерживающее внимания.

— Артур, мы же с тобой, было время, в одном карбасе сети тянули, — с добродушной укоризной проговорил, полуобернувшись назад, Калнынь. — Может, расскажешь, чем ты так заинтриговал этих деятелей из прокуратуры?

— Делать им нечего, — хмуро буркнул Артур, — вот и маются дурью, — и снова отвернулся к окну.

Через открытый иллюминатор слышалось мерное пошлепывание волн о борт судна. В такт ударам плавно покачивалась каюта.

— Что будете пить — виски, ром, водку? — Бородатый капитан открыл дверцу небольшого бара-холодильника и ободряюще улыбнулся Артуру.

На угрюмой физиономии Марциса появились явные признаки оживления, но председатель взглядом предупредил — нельзя!

— Если можно, минеральную. У нас очень мало времени.

— Боитесь, что отравлю капиталистическим зельем? — добродушно съязвил бородач, наливая воду в тяжелый хрустальный стакан.

Артуру не понравилась его вполне невинная шутка.

— Нисколько, просто не люблю пьяных в море, — серьезно ответил он, — к тому же я в самом деле спешу.

— Понимаю, — кивнул капитан и снова улыбнулся. — Тогда поговорим о деле.

Он опустился в кресло и плеснул себе виски. Марцис отхлебнул чистой водички и обиженно отвернулся.

— Дело простое. Мы готовы при благоприятных обстоятельствах отдавать вам излишки улова в обмен на нужные нам товары.

— Что же, если это не оружие и не наркотики, думаю, мы столкуемся. Что именно вас интересует?

Артур ответил не сразу — не хотелось выглядеть нищими, жадно хватающими первый протянутый кусок. У бедности должна быть своя гордость.

— Нужны современные тралы, кое-какие запчасти для дизелей, снасти — это для начала.

— Допустим, — бородач поставил стакан и перестал улыбаться. — А на каких условиях будем вести обмен?

— Полагаю, — не очень уверенно начал Артур, — по средним ценам вашего рынка. Мы вам по этим ценам рыбу, вы нам — товары.

Бородач сделал большой глоток, взял из ящичка сигару, долго и старательно ее раскуривал — явно обдумывал предложение.

— А комиссионные — за услуги, за конспирацию? — наконец спросил он.

— Двадцать процентов, — не задумываясь, бухнул Артур.

Чуть не поперхнувшись дымом, швед сердито уставился на него.

— Я мог бы выколотить из вас все семьдесят! Во-первых, я тоже рискую, во-вторых, вы все равно выбрасываете рыбу за борт. Ну, да ладно, сойдемся на пятидесяти. И ни процентом меньше! Трал и кое-что из запчастей я отдам сейчас же как аванс.

— Что ж, будем считать — договорились, — Артур поднялся и вдруг полюбопытствовал: — Если не секрет, где вы научились говорить по-латышски?

В глазах капитана снова мелькнули смешливые искорки.

— Возможно, это вас разочарует, но не в разведшколе Пентагона. Мой отец латыш, во время войны попал в Швецию. Такая вот семейная история. Между прочим, мой сын говорит по-латышски лучше меня!

— Ну что, так и будешь молчать? — Калнынь теперь весь вывернулся на переднем сиденье и требовательно уставился на Артура.

— Извини, Андрис, устал, — Артур помотал голевой, — уж очень ночка веселая выдалась.