Истинный Монах - Владимир Волхвов

– Ты узнал, что с Рольтом?

– Нет, ваше высочество. Но я уверен, что он жив. Иначе Тануин повесил бы Рольта на главных воротах всем на обозрение.

– Жив? – сквозь дурман выхватил Маркус главный смысл его слов, и еще один камень упал с его души. Теперь она стремилась вверх, в небеса, и, казалось, может поднять за собой даже тяжелое человеческое тело.

– Конечно. Ведь многие не любят короля. Наверное, кто-то из них спрятал Рольта. Я уверен, он скоро объявится.

– Тогда… Тогда у меня будет для тебя задание. Нужно кое-кого привезти…

Глава 13

Очнувшись, Рольт долго не мог понять, где находится. Он лежал на скромной кровати в полутемной комнате. Все пространство за открытым окном занимало простершееся до горизонта зеленое море верхушек сосновых деревьев.

Закрыв глаза, он глубоко вдохнул. Свежий, лесной воздух бодрил и чуть кружил голову. Тело чувствовало страшную усталость, все мышцы ныли, и сильно болела левая щека. Рольт снова открыл глаза и огляделся: стены и пол выложены из грубого камня, у кровати тумбочка, на ней стакан с какой-то темно-зеленой жидкостью и подсвечник. Где он мог находиться? В замке? Но не было похоже, что его схватили и заточили сюда, потому что обстановка хотя и была простой, но не казалась тюремной.

Минувшие события шумным потоком ворвались в сознание, пробив какую-то мешавшую все вспомнить плотину, сколоченную из внутренней слабости. С большим трудом Рольт приподнялся и оглядел перебинтованную левую руку. Казалось, чем больше он на нее смотрел, тем сильнее рука болела. Чтобы избавиться от этого неприятного наваждения, он отвернулся к тумбочке, но от резкого поворота мышцы около левого глаза словно обожгло огнем. Насколько мог осторожно, он ощупал щеку. Что-то там определенно изменилось. Но насколько сильно? Порывшись, он нашел в тумбочке небольшое зеркало и жадно всмотрелся в свое заляпанное отражение.

Тонкая полоса шрама начиналась над бровью, затем наискось шла вниз через веко и, постепенно истончаясь, заканчивалась на щеке. Около шрама кожа побурела, старательно пытаясь восстановиться. Только какое-то чудо спасло его глаз. Увиденное вывело его из себя. Как можно было действовать так глупо? Кем он себя возомнил – богом?

Едва не разбив, Рольт швырнул зеркало в ящик тумбочки и откинулся на кровать, злясь на самого себя. Тщательно обдумав происшедшие события, он все больше удивлялся тому, что до сих пор жив. Тануин преподал ему важный урок по умению адекватно оценивать собственные силы. За это Рольт даже хотел сказать ему спасибо. Причем, желательно, лично. Но не сейчас, а тогда, когда найдет способ, как победить столь опытного противника.

И вдруг Рольт снова вспомнил, что все еще не знает, где находится. Что если он все-таки в руках мага-старика? Однако встать с кровати он так и не смог – силы до сих пор не восстановились. Еще немного полежав и поворочавшись на кровати, Рольт уснул.

Когда он снова проснулся, рядом сидел тот самый монах, облик которого был последним, что он помнил до потери сознания у ворот Ревендольфа. На старом лице было не так уж много морщин, но все они подчеркивали его добрый, любящий улыбаться вид. Припав ухом к груди Рольта, старик слушал его дыхание, чтобы понять, насколько улучшилось самочувствие больного.

– Это вы? – дружелюбно прикоснулся Рольт к старческому плечу.

– Это я, – ласково, с улыбкой сказал монах и, поднявшись, протянул ему миску с похлебкой.

Взяв ложку, Рольт с удовольствием дикого голода ел постную жижу, не замечая вкуса, но страстно желая насытиться. Тем временем монах уже наливал из кувшина вино.

– Ты был очень плох, поэтому я привез тебя в наш монастырь. Здесь здоровье быстро вернется к тебе.

– Зависит от того, – обжигаясь похлебкой, сказал Рольт, – как далеко мы от Тануина.

– Вы с ним поссорились? – спросил старик, поставив полную кружку на тумбочку.

– Можно и так сказать, – маг кивнул. – Мы с ним немного разошлись во мнении о том, как строить справедливое общество.

– Шутишь, – похлопал его по руке монах. – Значит, будешь жить.

– А вот в этом я не так уж уверен, – с удовольствием Рольт схватил с тумбочки кружку с вином и жадно прильнул к ней губами. – Где находится ваш монастырь?

– В Сивольском лесу.

– Это хорошо. А как давно я здесь?

– Четыре дня.

– Ого-го! Почему же люди Тануина до сих пор не схватили меня?

– Возможно, кто-то направил их не совсем туда, куда они хотели попасть, – лукаво улыбнулся старик.

– Прости мою эгоистичность. Я до сих пор даже не поинтересовался, как зовут моего спасителя?

– Верхе.

– А что это за здание, Верхе?

– Монастырь.

– Ты его настоятель?

– Как ты догадался?

– Не знаю… Мне всегда казалось, что настоятель монастыря должен выглядеть именно так, как выглядишь ты.

– Ты слишком хорошо обо мне думаешь.

– Проси меня, о чем хочешь, Верхе. Я никогда тебе не откажу.

Доброта, с которой к нему отнесся этот незнакомый человек, вызвала в Рольте самые теплые чувства. Верхе до боли в сердце напоминал ему Хартеха. Хотя монах не был столь же властным и сильным, он был настолько же беспричинно добр к Рольту.

– Сейчас мне бы хотелось только одного – чтобы ты полностью выздоровел. Для этого тебе нужно больше спать. Подожди минуту, я принесу сонный отвар. Еще пара дней, и мы поставим тебя на ноги.

Пока Рольт был прикован к постели, к нему в келью часто, сочувствующе здороваясь, заходили монахи. Спросив, не нужно ли ему чего, или угостив фруктами, или развеселив смешной историей из жизни, они не успевали надоесть и вскоре уходили, чтобы дать больному отдохнуть. Приветливые обитатели монастыря сразу понравились Рольту.

Глава 14

В самом центре Соретуса распростерлась Кильнейская республика – сильнейшее государство планеты, обычно просто называемое Республикой, потому что была одной такой. Ее могучие легионы год за годом расширяли границы страны, попутно подавляя любые бунты внутри нее.

Основной идеей Республики были ее граждане, которые через своих представителей управляют государством. Тот, кому повезло получить почетное звание гражданина, обретал все блага могучего государства. Остальные же люди, как внутри страны, так и за ее пределами, жили лишь для того, чтобы обеспечить их беззаботную жизнь.

Впрочем, не все граждане жили безбедно. Если ты не можешь принести пользу Республике, то ты ей неинтересен. Она лишь будет удерживать тебя от бунта бесплатным пайком и дешевым доступом к огромному количеству развлечений. Только крупным семьям, которые смогли скопить немалое состояние и давили друг друга в борьбе за власть, удавалось жить наиболее благополучно. Среди них обычно и выбирались сенаторы – люди управлявшие государством.

Короля в Республике не было, каждое серьезное решение должно было приниматься коллегиально на совещании сенаторов, но, в крайнем случае, власть временно могла быть передана избранному ими императору. Именно императором и желал стать Тогус. Все было спланировано заранее. На протяжении нескольких лет он оказывал услуги как Республике в целом, заслуживая авторитет у обычного народа, так и лично, нередко тайно, сенаторам, исполняя их причудливые прихоти.

Весть о том, что Тогус убил Совет, незамедлительно распространилась по всему Соретусу. Сенаторы сильно испугались, когда узнали, что Убийца Совета едет к ним в Балиум – столицу Республики. Им казалось, что маг попытается силой захватить власть в их стране. Как противостоять ему, они не представляли, а потому, тихо перешептываясь, поспешно занимали места в Сенате, чтобы выслушать гостя, который уже стоял на арене перед ними.

– Уважаемые сенаторы! Граждане! – пафосно раскинув руки, заговорил Тогус. Сидевшие на мраморных трибунах Сената, люди со страхом следили за каждым его жестом, словно боялись, что очередным взмахом руки он сожжет их всех прямо на месте. – До недавнего времени моему народу было невероятно трудно жить. Правившая нами кучка идеалистичных фанатиков не разрешала нам поступать так, как мы хотим. Они навязывали нам свой взгляд на жизнь, свои, чуждые нам идеалы, и требовали подчинения, подавляя любое инакомыслие. Судьи отобрали у нас самое дорогое – свободу, а в обмен дали лишь койку, паек и обещание скорого наступления прекрасного будущего.

Сделав несколько шагов вперед, Тогус возвысил голос:

– Но шло время, а будущее так и не становилось прекрасным! Наконец нам надоело ждать. Надоело верить их словам и идеям. И тогда я сделал то, что кому-то все равно пришлось бы сделать. Я вскрыл нарыв. Я убил Совет. Не ради себя, а ради своего народа. Я хотел, чтобы мои сородичи получили все те блага, которые вы, республиканцы, давно дали своим гражданам. Ибо я считаю, что только Республика имеет право называться справедливым государством и только ей должны подчиняться люди! Ваши предки нашли самую мудрую и достойную форму правления.