Жертва (СИ) - Зеа Рэй Даниэль

– Опасно отказывать начальству, если оно просит! – прошипела я.

– А если бы я предложил вам переспать со мной, вы бы тоже побоялись мне отказать?!

Мои зубы заскрежетали. Я подтянула штаны и одернула рубашку. Затем слезла со стола и окинула взглядом Одьена с головы до пят.

– Если вы хранитель, – с угрозой в голосе произнесла я, – это еще не значит, что можете вести себя со мной подобным образом.

Багровые глаза Одьена заметно потемнели. Плохой признак для хранителя. Очень плохой…

– Намекаете на классовую неприязнь? – процедил Одьен.

– Понимайте, как хотите, доктор Ригард. И в следующий раз, когда соберетесь кого-нибудь перевязать, не забудьте надеть перчатки!

Одьен уставился на свои «голые» руки, а затем посмотрел на меня:

– Вы все сказали?

– Нет, но об остальном я лучше промолчу! – отчеканила я.

– Вы с предыдущими своими руководителями вели себя так же, или мое происхождение привнесло определенные коррективы? – выпалил Одьен.

– Это вас не касается! – огрызнулась я и пулей вылетела из перевязочной.

Я быстро переоделась и вышла на стоянку. Сев в свою развалюху, я завела двигатель. Не знаю, каким образом эта машина все еще ездила, но иногда я всерьез опасалась, что она развалится прямо по дороге домой или, что еще хуже, на работу. Сумерки сгустились, и мне побыстрее захотелось убраться оттуда. Я посмотрела на дорогу, уводящую в город, и вновь ощутила знакомую боль. Не стоит думать об этом. Нужно побыстрее ехать домой.

Глава 3

В семь утра я пересекла порог приемного отделения больницы. Поднялась на этаж, переоделась, вошла в пустую ординаторскую и присела за стол. Открыла в сети план операций. Итак, сегодня я должна участвовать в двух операциях. И… Не может быть!!! Уже в трех?! Откуда!? Посмотрим… Два остеосинтеза и… …холецистэктомия. Оператор – доктор О. Ригард. И я – единственный ассистент. Очень интересно. Вчера в этом списке фигурировала фамилия Патриксона. Ладно, как бы там ни было, перед началом операционного дня я собиралась сделать обход.

Софи, увидев меня, начала заметно нервничать.

– Здравствуйте, Софи. Я пришла узнать, как у вас дела.

– Все хорошо, – ответила она и сразу же отвернулась.

– Мне бы хотелось поговорить с вами, – перешла на шепот я.

– Здесь не о чем говорить.

– Ваш супруг… Вы можете изменить свою жизнь…

Софи, вдруг, резко обернулась ко мне:

– Это не его проблема…

– Но…

– Это не его ребенок. И супруг об этом знает.

– Понятно…

– Я поговорила с доктором Оусен. Она мне поможет.

– Доктор Оусен объясняла вам возможные последствия этой процедуры?

Софи очень странно взглянула на меня. Взглянула так, будто об осложнениях прерывания беременности ей никто и никогда не рассказывал.

– Вы понимаете, что есть вероятность… – продолжала я, – что вы после аборта не сможете больше иметь детей?

– Не смогу забеременеть? – переспросила Софи.

– Или выносить, – добавила я. – Доктор Оусен не говорила об этом с вами?

– Она хороший врач, – Софи откинулась на подушку и укрылась одеялом. – Она все сделает, как надо.

– Иногда это не зависит от врача, – пробурчала я и вышла из палаты.

Мы не можем влиять на решения наших пациентов. Мы можем только рассказать о перспективах и возможных последствиях. Последнее слово всегда за пациентом. И неважно, как считаем мы. Я должна была согласиться с решением Софи. Но с тем, что Кейдж не поговорила с пациенткой о возможных осложнениях аборта, я мириться не собиралась.

Приход моих коллег на работу ознаменовался наступлением ледникового периода в ординаторской. Никаких диалогов, монологов и реплик в принципе. Словно статуи, они восседали на своих рабочих местах, то и дело, бросая на меня косые взгляды. В какой-то момент мне даже стало смешно, ведь со своим игнорированием они напомнили мне шестнадцатилетних подростков, которым отказала последняя свободная девчонка на танцполе. Это немного огорчило меня, но все же, именно к такому повороту событий я и готовилась.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Ровно в восемь сорок я покинула злосчастную ординаторскую и поспешила в гинекологию. Дежурная постовая сестра встретила меня с нескрываемым удивлением. С еще большим удивлением меня поприветствовала доктор Оусен.

– Что-нибудь случилось? – спросила она.

– Да. Мы можем поговорить где-нибудь наедине?

– Конечно, – хмыкнула Кейдж и повела меня в ближайшую подсобку.

– Доктор Оусен, я бы хотела поговорить с вами о моей пациентке.

– Софи?

– Да, о ней.

– Девушка хочет сделать аборт – это ее право, – пожала плечами Оусен.

– Вы не рассказали ей о последствиях этой процедуры.

– Я собиралась сделать это сегодня.

– То есть вы сначала взяли с нее письменное согласие на процедуру, а предупреждать об осложнениях решили после?

– Вы забываетесь! – взвилась Кейдж.

– Нет, забываетесь здесь вы! Нарушение протокола взятия согласия на медицинское вмешательство допустили вы.

Оусен не смогла скрыть своего веселья и рассмеялась в голос.

– О-о-о!!! Какая правильная! – она наклонилась ко мне и прошептала: – Ну так иди и пожалуйся на меня.

– Жаловаться я никому не буду. Только прошу поговорить с Софи о возможных осложнениях.

– Я поговорю, – пообещала Кейдж и вышла из подсобки.

Я постаралась взять себя в руки. Кажется, будто проблемы Софи стали моими собственными, и теперь я бьюсь головой о стену, пытаясь их решить. Впереди еще целый рабочий дань, а нервы мои уже натянуты до предела. Я посмотрела на часы и поняла, что опаздываю в операционную. Бросившись со всех ног в оперблок, я все-таки опоздала: доктор Патриксон начал операцию без меня.

– Простите за опоздание, – извинилась я.

– У меня нет времени нянчиться с вами, молодая леди. Либо приходите вовремя – либо не приходите вообще!

Я стояла перед всей бригадой и стекала на пол. Как же все они меня достали! Кто бы говорил?! Патриксон?! Тот самый Патриксон, которого вчера ждала вся бригада десять минут, а не две!

– Прошу прощения перед всеми за опоздание, – произнесла я и отправилась «мыться».

– Не расстраивайтесь, – послышался тихий женский голос за моей спиной.

Молоденькая девчушка, лет восемнадцати, во все глаза смотрела на меня. «Помощница медсестры», – подумала я и пожала плечами.

– Спасибо…

– Нори.

– Спасибо, Нори.

– Они не любят новеньких. А вы, к тому же, еще и женщина-хирург.

– Травматолог.

– О-о-о, простите. Тогда, тем более…

– Вам тоже трудно пришлось? – улыбнулась я Нори.

– Да. Я провалила экзамены, но в следующем году попытаюсь снова.

– Вы хотите стать медсестрой или врачом?

– Врачом. Хирургом.

– Что ж, Нори... Придется вкалывать в два раза больше, чем все остальные, да и похвалы вы вряд ли дождетесь…

– Как вы?

– Да, как я.

Я вернулась в операционную и встала напротив операционной сестры.

– У меня нет времени одевать вас, – заявила эта стерва.

– Покажите, тогда, где халаты.

– Нори! – закричала медсестра.

Помощница тут же оказалась возле нас.

– Помоги доктору Ней одеться.

– Хорошо, – кивнула Нори. – Пойдемте.

Нори вскрыла для меня пакет со стерильным халатом, а затем и с парой перчаток моего размера.

– Спасибо еще раз, – поблагодарила я помощницу и заняла место «у стойки».

Две операции прошли в абсолютной тишине. Никто даже и не пытался заговорить со мной. Безусловно, друг с другом они общались, но я не понимала, о чем они говорят, и, соответственно, в разговор не лезла.

Неумолимо операционный день близился к завершению. Помывшись на третью операцию, я тихо присела на стул в углу операционной и начала ждать. Одьен задерживался. Пять минут… Десять… Анестезиолог начал нервничать. Операционная сестра тяжело вздыхала и в мою сторону старалась вообще не смотреть.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

– Да, позвоните же ему кто-нибудь! – наконец воскликнул анестезиолог. – Пациент «на трубе»! Где его носит?