Жертва (СИ) - Зеа Рэй Даниэль

– Да, нет, – пожал плечами Одьен. – Выставил сам.

– Как нехорошо, доктор Ригард, – продолжал веселиться доктор По. – Такой уважаемый человек, а тут драка…

– Вы подрались с ним? – не поняла я.

– Мне обязательно отвечать на этот вопрос? – спросил Одьен.

– С вашим руководителем, уважаемая, лучше не спорить, – напомнил доктор По. – Про его удар правой ходят легенды. Правда, поговаривают, что у Шила левый хук получше будет, но об этом нам с вами остается только догадываться.

– Доктор Айени левша? – не поняла я.

– Нет, – ответил Одьен, вводя троакар в брюшную полость. – Просто у него поставлен хук левой.

– А я обычно бью ногой в пах.

– Вы? – засмеялся Одьен. – Ногой в пах?

– Да. Некоторые из моих пациентов предпочитают душить своих жертв, поэтому удар ногой в пах действует безотказно.

– Да вы – опасная женщина! – не без сарказма отметил доктор По.

– Будете держать камеру. Умеете или показать? – спросил Одьен.

– Умею, – вздохнула я и перехватила оптоволокно.

Дверь в операционную в очередной раз распахнулась и в ней замер доктор Наварро.

– Вызывали, доктор Ригард? – Наварро едва сдерживал гнев.

– Кажется, доктор Ней справляется со своими обязанностями, – как ни в чем не бывало, произнес Одьен. – Спасибо, что пришли, доктор Наварро, но помощь уже не нужна.

– Ну, знаете… – доктор Наварро набрал в грудь воздух и, кажется, собирался начать отповедь, но его перебил громкий голос Одьена.

– На этом все, доктор Наварро! Можете идти!

Наварро хлопнул ладонью по кнопке, и двери в операционную закрылись.

– Буря прошла стороной, – засмеялся доктор По.

– И то верно, – согласилась анестезистка по имени Лолита.

– Да, Наварро в последнее время сдает позиции, – заметила медсестра Роберта.

– Скажите мне «спасибо», – ответил Одьен.

– Да, – кивнул доктор По, – если бы не ты, доктора Ней пришлось бы отскребать от стены.

– Кажется, я чего-то не знаю, – очень тихо произнесла я.

– Вы не знаете доктора Наварро, – констатировал Одьен.

– Еще узнает, – хохотнул доктор По. – Кстати, Алексис, могу я задать вам вопрос?

– Конечно, доктор По.

– Скажите, какую непростительную ошибку совершил ваш непосредственный начальник?

Я посмотрела сначала на Одьена – он удивленно вскинул брови – затем перевела взгляд на доктора По:

– Доктор Ригард не спросил, можно ли начать операцию.

Удовлетворенный моим ответом, По сложил руки на груди и взглянул на Одьена:

– Совершенно верно, дорогая доктор Ней. А тебе, Одьен, я напомню, что анестезиолог в операционной – не предмет интерьера.

Одьен с непроницаемым видом ответил:

– Да, он находится здесь для того, чтобы развлекать операционную бригаду своими шутками.

Я хмыкнула в маску, но не рассмеялась.

– Вот видите, уважаемая! – По развел руки по сторонам и картинно вздохнул. – Никогда, повторю, никогда не позволяйте себе так разговаривать с анестезиологом!

– Не обижайтесь, доктор По, – ответила я. – Доктор Ригард шутит.

На этот раз Одьен пристально на меня посмотрел:

– Шучу? – серьезным тоном спросил он.

– Шутите? – чуть ли не заикаясь, переспросила я.

Повисло молчание.

– Не приведи Господь, чтобы это была правда! – расхохотался анестезиолог, и я с заметным облегчением выдохнула.

– Повелась… – очень тихо произнес Одьен, но все же я его расслышала.

– Вы что-то сказали, доктор Ригард? – уточнила я.

Одьен мельком взглянул на меня и ответил:

– Нет, я ничего не говорил.

Он закончил операцию через сорок минут. Поблагодарив всех присутствующих за работу, Одьен отошел от стола и стянул с себя перчатки.

Нори тут же подлетела к нему и помогла развязать халат.

– Спасибо, Нори.

Я улыбнулась и попыталась развязать свой халат самостоятельно.

– Сейчас помогу, доктор Ней! – откликнулась Нори.

– Ничего, я сама.

– Доктор Ней, не могли бы вы зайти ко мне в кабинет в три часа? – спросил Одьен, покидая операционную.

– Конечно, – вздохнула я и поплелась следом.

У самого выхода я обернулась к остальным участникам действа и, кивнув, поблагодарила за работу.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Доктор По и анестезистка улыбнулись мне в ответ. Операционная сестра вскинула брови и кивнула головой. А Нори просто помахала рукой и хихикнула. С этими людьми, кажется, я нашла общий язык.

***

В три часа дня я, уставшая, с разболевшейся спиной, сторожила Ригарда возле его кабинета. Он опаздывал. Хотя, если задуматься, Одьен мог себе это позволить.

– Доктор Ней! – окликнул меня знакомый голос в коридоре.

– Доктор Оусен?

– Да. Рада, что вы пришли вовремя.

– Вовремя для чего, простите? – спросила я.

– Утром у нас возник конфликт. Я подумала, что наилучшим решением будет обсудить этот вопрос с вашим руководителем.

Вот, сука!!! Решила из меня стукача сделать?!

Одьен показался в конце коридора и, кивнув то ли мне, то ли Оусен, поспешил к нам.

Открыв дверь перед нами, он вежливым жестом пригласил обеих зайти. Кейдж тут же устроилась в удобном кресле возле кофейного столика, я же предпочла присесть на стул возле стола.

– Кофе? Чай? – поинтересовался Одьен, бегая взглядом от Кейдж ко мне и обратно.

– Кофе, – томно произнесла Оусен и закинула ногу за ногу.

– Чай, – ответила я и скрестила руки на груди.

– Черный или зеленый? – переспросил Одьен.

– Черный.

– Лимон?

– Да, если можно.

– Можно, – ответил Одьен и протянул Кейдж ее кофе.

Себе Одьен заварил зеленый чай. Уж не знаю, то ли для того, чтобы поддержать нейтралитет, то ли потому, что ему просто захотелось зеленого чаю.

– Итак, – начал Ригард, присаживаясь с кружкой на край стола, – в палате доктора Ней лежит пациентка, насколько я понимаю, избитая мужем и, вдобавок, беременная.

– Да, – оживилась Оусен. – И эта пациентка настаивает на прерывании беременности.

– Сколько недель? – тут же спросил Одьен.

– Одиннадцать, – одновременно ответили мы с Кейдж.

– Имеет на это право, – он пожал плечами.

– Пациентка подписала информированное согласие на процедуру, – Кейдж с прищуром глянула на меня, – но доктор Ней в разговоре с пациенткой усомнилась в моей компетенции и в том, что я рассказала о всех возможных осложнениях.

Вот это пассаж! Да, я усомнилась. Но не в компетенции, а в информированном согласии. Пока я хлопала ресницами, пытаясь понять, куда вообще катится этот разговор, Одьен повернулся ко мне:

– Доктор Ней, вы обсуждали с пациенткой действия доктора Оусен?

Сложный вопрос… Твою мать, очень сложный!

– Я только спросила, рассказала ли доктор Оусен о возможных ослож…

– Значит, обсуждали, – перебил меня Одьен.

– Доктор Оусен не сообщила…

– В форме информированного согласия на процедуру перечислены все возможные осложнения, и, подписывая этот документ, Софи должна была их прочесть, а доктор Оусен обязана была проконтролировать, чтобы пациентка их прочла. Вы проконтролировали, доктор Оусен? – Одьен повернулся к ней.

– Безусловно, – ответила она. – И собиралась снова поговорить с Софи о процедуре сегодня, учитывая всю сложность ее ситуации. Собственно, уже поговорила. И пациентка не изменила своего решения.

– Конфликт исчерпан? – Одьен взглянул на меня.

– Да. Благодарю вас, доктор Оусен, – ответила я и встала.

– Доносчиков никто не любит, – ответила она.

– Доктор Оусен! – рявкнул Одьен.

Я обернулась к этой суке и сжала пальцы в кулаки.

– Вы правы, доктор Оусен. Доносчиков никто не любит.

– Доктор Ней! – от звука его голоса я вздрогнула.

– Я могу идти?

– Можете.

И я ушла. Маленький городок, где все друг друга знают. Лучшая тактика – это нападение. И Кейдж Оусен ей воспользовалась, приструнив меня с помощью Одьена. И что же меня так забрало? Жажда справедливости? Но не большее ли зло принуждать Софи вынашивать и рожать того, кто ей не нужен? Не большее ли зло растить ребенка в семье, где побои являются нормой жизни? Вот оно, столкновение. Но, кто я в этом споре? Я, прежде всего, врач. «Не навреди». «Не навреди»…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})