Смертельная ртутная ложь - Глен Кук

– Хочу слинять отсюда.

– Забудь. Ничего не выйдет.

– Может быть. Но они не очистили моих карманов, перед тем как бросить сюда. Можно попытаться рискнуть.

Он ударился в размышления. От усилий его лицо приобрело еще более темный оттенок.

– Да… Да! У меня есть дела на свободе. Да. Если ты сумеешь открыть эту чертову дверь, я рискну.

– Как ты думаешь, кто-нибудь из этих парней способен помочь?

– Многие уйдут, если стены рухнут. Но почти никто не поможет их крушить.

– Ладно, можешь для начала заставить этих ребят завопить?

– Само собой.

Он поднялся, пошел в глубь палаты и, с кем-то пошептавшись, вернулся ко мне. За ним следили десятки глаз. Человек, которого он навестил, начал вскрикивать. По моей спине поползли мурашки. Это был стон потерянной души.

– Нормально? – поинтересовался мой главный сообщник.

– Превосходно, теперь найди парней, которые согласятся активно помогать.

Он снова удалился, и в действие вступил я:

– Эй там! Заткнитесь! Не мешайте спать!

Парень не замолкал, а я очень опасался, что он меня послушается. Я глянул в сторону наблюдательных окон. За ними находились какие-то люди, но шум их совершенно не интересовал. Неужели они настолько равнодушны? Необходимо, чтобы меня заметили.

Я заорал на крикуна. Кто-то заорал на меня. Я, в свою очередь, – на него. Какой-то гений во весь голос потребовал, чтобы мы оба заткнулись. Шум нарастал. Мы напоминали собой стаю обезьян. Некоторые пациенты начали двигаться. Они бродили без цели, тихо, как тени.

Шум наконец достиг ушей типа на дежурстве. Он посмотрел через окно. Положение дел в палате его, по-видимому, не обеспокоило.

Я завопил громче, чем главный крикун, угрожая придавить его, если он не заткнется.

– Как вы поживаете? Меня зовут Айви.

– Пакуй чемодан, Айви. Мы получаем счет в этой гостинице для психопатов. Появился верзила и спросил:

– Я нашел с дюжину желающих. Ловкач, этого достаточно?

– Более чем. Теперь я хочу, чтобы все отошли от двери. Боюсь, когда они войдут, оставаться там будет крайне неприятно.

Во всяком случае, я на это надеялся.

– Они не дураки, Ловкач, сообразят, что заваривается каша.

– Плевать. Не имеет значения. Мне только надо, чтобы открыли дверь.

Он хмыкнул, совершенно уверенный, что я затеял дурацкое дело.

Я еще громче заорал на крикуна.

Теперь в наблюдательном окне виднелось несколько человек, включая Мисс Великолепные Конечности.

Я хихикнул про себя, уверившись, что нахожусь на пути к спасению. Ни одна женщина не может трудиться в Бледсо, если она не испытывает жалости к пациентам. Я взревел и, промчавшись по тюфякам, начал душить самого громкого крикуна.

Мой сообщник схватил меня за рукав, делая вид, что оттаскивает от жертвы. Я дал ему очередные инструкции. Парень оказался неплохим актером.

Я же был само совершенство. Сцена выглядела абсолютно реалистично. К моему удивлению, ни один из коллег-пациентов не сделал попытки остановить меня.

Я только слегка придушил свою жертву. Он всего-навсего потерял сознание.

Промчавшись в другой конец комнаты, я принялся душить следующего горлопана.

Скоро по всему помещению начали носиться люди. Большинство психов вошло в раж. Это, конечно, не мятеж. Настоящее насилие отсутствовало. Но столпотворение было вполне реальным.

Краем глаза я заметил, как женщина спорит с мужчинами. Она на чем-то настаивала, а те отказывались, Превосходно.

Крошечный, не более трех футов ростом полукровок-орк скорчился у дверей.

Наверху милосердие, видимо, восторжествовало. Я делал все, чтобы представление не прекращалось. Возможно, некоторые и пострадали, но мне в отличие от Мисс Ножки было, мягко говоря, не до милосердия. Если я буду разыгрывать из себя хорошего парня, то никогда не смогу выбраться отсюда. А если мне не удастся выбраться, то я не сумею проломить черепки тем клоунам, что меня сюда загнали.

Верзила снова возник рядом со мной. – Они идут, – бросил я ему. – А тебе не следует так часто появляться рядом со мной.

Он выглядел чрезвычайно опечаленным, и я не знал почему.

18

Бросив взгляд на дверь, я предупредил своего высокорослого союзника:

– Спокойно. Нам вовсе не надо вступать с ними в объяснения.

Около дверей никого не оставалось, кроме крошечного гибрида. Он еще пожалеет, что вызвался нам помочь.

– Сколько надсмотрщиков может появиться? Гигант пожал плечами:

– Смотря насколько они встревожены. Но не меньше восьми – десяти. Так что не зевай.

Он подставил мне подножку. Я заплел его ногу. Мы покатились по полу, стараясь хорошенько стукнуть друг друга. Похоже, моему партнеру это очень нравилось.

– Они обычно ногами вышибают все дерьмо из буянов, – проинформировал он, не прекращая борьбы.

– Я догадывался, что это должно входить в программу. Впрочем, кровотечение у меня прекратилось, и я готов ко всему.

Вообще-то, я без восторга ждал, когда меня начнут пинать ногами. Конечно, все могло повернуться как угодно, но я все же лелеял надежду, что дела пойдут по плану и моему телу не придется вступать в контакт с сапогами.

Чтобы победить, в победу следует верить.

Я просто обязан был победить. Никто не знал, где я обретаюсь. Дина нет в городе, Покойник дрыхнет, и пройдут недели, прежде чем меня хватятся. Потребуются еще недели, чтобы напасть на мой след, если кто-нибудь вообще захочет этим заниматься.

Я не мог терять столько времени. Те часы, что я провел здесь, – уже перебор. Покойник, конечно, мог хихикнуть и заявить, что я приобрел полезный жизненный опыт – как обычно, когда у меня выдается особенно скверный день.

Если мне не удастся вырваться, то этот день окажется самым скверным днем моей жизни, открывающим бесконечную полосу не менее отвратительных дней.

Женщина не отходила от наблюдательного окна. Я продолжал выть и раскидывать пациентов, слегка придушив самых шумных.

Меня обескураживало, что почти половина обитателей палаты никак не участвовала в происходящем. Многие даже не открыли глаза, продолжая лежать с полным безразличием.

Господи, как это страшно! Если я сейчас не убегу, то через двадцать лет стану таким же.

Подобная перспектива вдохновила меня, и я завыл сильнее. Теперь я пытался орать на разных языках, пуская при этом пену изо рта. Все получалось очень естественно. Возможно, в будущем, когда я стану слишком стар для теперешней работы, мне это сможет пригодиться. Незаменимые способности для человека, намеревающегося основать новую религию.

Дверь распахнулась.

Волшебство! Чудо из чудес! Эти придурки все-таки открыли дверь.

Я двинулся вперед. Санитары-надсмотрщики ввалились внутрь. Видимо, они чувствовали неладное и подготовились ко всему. Все служители психушки были вооружены дубинками и небольшими щитами и казались не ниже двенадцати футов. Первым делом они встали плечом к плечу, образовав тесную группу.

Несколько месяцев назад, слегка отупев от неумеренного возлияния пива, я прикупил кое-что у третьеразрядного чародея, именовавшего себя Устрашающий. Звали-то его Милтон, но, согласитесь, какой идиот поверит в искусство чародея по имени Милтон? Я уже успел убедиться в его истинных способностях, когда, к своему разочарованию, пустил в дело парочку приобретенных у него заклинаний. Его товар продавался с гарантиями, не воспользоваться ими было невозможно – Милтон постоянно пребывал в бегах.

В моих карманах уцелело несколько маленьких пузырьков – все, что осталось от волшебных покупок. Если верить Устрашающему, они очень полезны при столкновении с недружелюбной толпой. Не знаю, мне не довелось их испытать. Я даже не помнил инструкций Устрашающего, наверное, был в то время мертвецки пьян.

Вот еще одна причина, чтобы мне выбраться отсюда, подумал я. Совершенно необходимо найти старика Милтона и предъявить ему потребительский иск.

Из всех наставлений я помнил одно – ударить бутылочкой обо что-нибудь твердое, а самому отскочить в сторону.

Я выполнил первую часть инструкции и швырнул бутылку. Сосуд пролетел мимо когорты санитаров и, отскочив от стены, покатился под ноги наступающим. По бутылке топали ногами, но она не желала разбиваться.

Все ясно, мой ангел-хранитель принялся за дело. Послав ему проклятие, я сделал вторую попытку.

Второй пузырек разбился. От стены заклубился серый туман и вскоре достиг санитаров. Кто-то выругался. И тут же проклятия переросли в общий вой.

Тем временем мой крошечный доброволец-гибрид проскользнул в дверной проем, чтобы не позволить дверям захлопнуться. Ему придется нелегко, если надзиратели войдут в раж.

Однако они уже потеряли стремление успокоить психов. Санитары были слишком увлечены почесыванием, протиранием глаз и испусканием воплей.

Что ж, быть может, Устрашающий и не совсем жулик.

Вдохнув полную грудь свежего воздуха, я ринулся в атаку. Мне было стыдно, что я использовал столь подлый трюк. Почти стыдно. Я не мог отказаться от него. Если я надолго задержусь в компании Айви и его приятелей, то неизбежно запою тем же голосом, что и они.