Полмира - Джо Аберкромби

— Наш прием в Скекенхаусе не был… теплым. — Ярви придвинулся ближе к Матери Кире, и Колючка услышала его шепот. — Если бы я не знал, что к чему, то сказал бы, что я возможно в опасности.

— Отец Ярви, здесь вам ничто не угрожает, уверяю вас. — Мать Кира указала на двух охранников самого ненадежного вида из всех, кого когда-либо видела Колючка, стоявших по бокам у двери в общий зал, где стоял затхлый запах дыма.

— Здесь для вас есть вода. — Она указала на бочку, словно это был величайший дар. — Рабы принесут вам еду и эль. Комната, в которой будет спать ваша команда, уже готова. Несомненно, вы захотите отбыть с первым проблеском Матери Солнца, чтобы поймать отлив и донести новости королю Утилу.

Ярви с несчастным видом почесал светлые волосы ладонью скрюченной руки.

— Похоже, вы обо всем позаботились.

— Хороший министр всегда подготовлен. — Мать Кира закрыла дверь, покинув их, и только поворота ключа не хватало, чтобы можно было считать их заключенными.

— Как раз на такое теплое приветствие ты и рассчитывал, — проворчал Ральф.

— Финн и его министр предсказуемы, как Отец Луна. Они осторожны. В конце концов, они живут в тени Верховного Короля.

— Да уж, это длинная тень, — сказал Ральф.

— И все удлиняется. Колючка Бату, ты какая-то зеленая.

— Меня тошнит от разочарования, что мы не нашли союзников в Тровенланде, — ответила она.

Отец Ярви слегка улыбнулся.

— Еще посмотрим.

Глаза Колючки распахнулись в темноте, наполненной шипящими звуками.

Она озябла от пота под одеялом, сдернула его, почувствовала вязкую влагу крови между ног и прошипела проклятье.

Рядом с ней Ральф особенно резко всхрапнул и перевернулся на другой бок. Она слышала, как остальные члены команды дышат, ворочаются, бормочут во сне, тесно сжавшись на грязных ковриках, плотно, как свежепойманная рыба в базарный день.

Для нее не было особых условий, она их и не просила. Она их и не хотела. Во всяком случае, никаких, кроме свежей тряпки под штанами…

Спотыкаясь, она пошла по коридору, со спутанными волосами и болью в животе, ее пояс был расстегнут и пряжка хлопала по бедрам, одну руку она засовывала в штаны, чтобы понять, насколько дело плохо. Чтобы прекратить насмешки, ей не хватало только огромного пятна в паху. И она проклинала Того Кто Взращивает Семя за то, что впутал ее в это дурацкое дело, и проклинала глупых женщин, которые считали, что тут есть что праздновать, и первой среди них свою глупую мать, а еще…

В тени общей комнаты был человек.

Он был одет в черное и стоял около бочки с водой. В одной руке он держал крышку. В другой небольшой сосуд. Словно только что вылил что-то в бочку. Светила лишь одна оплывшая свеча, а у него было сильное косоглазие, но Колючка отлично чувствовала, что смотрит он прямо на нее.

Они стояли не двигаясь, он со своим сосудом над водой, она с рукой в штанах, наконец мужчина сказал:

— Ты кто?

— Кто я? Кто ты?

Ее отец всегда говорил: «знай, где находится ближайшее оружие», — и она взглянула на стол, где были разбросаны остатки вечерней еды. В дерево был воткнут столовый нож, короткое лезвие слабо блестело. Не похож на геройский клинок, но если тебя застали в ночи с расстегнутым поясом, будешь использовать, что есть.

Она осторожно вытащила руку из штанов, осторожно потянулась к ножу. Мужчина, не сводя с нее глаз (или, во всяком случае, глядя куда-то в ее сторону), осторожно убрал сосуд.

— Тебя не должно быть здесь, — сказал он.

— Да ну? Что ты вылил в воду?

— Зачем тебе этот нож?

Она вытащила его из стола и выставила вперед. Нож слегка трясся в ее руке, ее голос взвился:

— Это яд?

Мужчина отбросил крышку бочки и шагнул к ней.

— Так, девочка, не делай глупостей. — Когда он повернулся, она увидела меч у него на поясе, его правая рука тянулась к рукояти.

Возможно, она запаниковала. Или, быть может, мыслила яснее обычного. Она прыгнула на него, прежде чем сама поняла, что делает, схватила его запястье одной рукой, а другой вонзила нож ему в грудь.

Это было не трудно. Намного проще, чем можно было подумать.

Он хрипло вздохнул, его меч был обнажен не более чем на четверть, глаза скосились сильнее прежнего, он схватил ее за плечо.

— Ты… — И он рухнул на спину, таща ее за собой.

Колючка стряхнула его вялую руку и с трудом поднялась. Его черная одежда почернела еще сильнее, намокнув от крови. Столовый нож был вогнан по рукоять в его сердце.

Она зажмурила глаза, но когда открыла их, он все еще был там.

Не сон.

— О, боги, — прошептала она.

— Они редко помогают. — В дверях стоял и хмурился Отец Ярви. — Что случилось?

— У него был яд, — пробормотала Колючка, слабо показывая на лежащий сосуд. — Или… думаю, был…

Министр сел на корточки перед мертвецом.

— У тебя есть привычка убивать людей, Колючка Бату.

— Это плохо, — очень тихо сказала она.

— Это сильно зависит от того, кого ты убиваешь. — Ярви медленно встал, осмотрел комнату, подошел к ней и уставился ей в лицо. — Он ударил тебя?

— Ну… нет…

— Да. — Он врезал ей в челюсть, и она растянулась у стола. К тому времени он уже распахивал двери.

— Кровопролитие в зале короля Финна! К оружию! К оружию!

Первым прибежал Ральф, который удивленно посмотрел на труп и тихо сказал:

— Сработало.

Потом прибежали охранники, удивленно посмотрели на труп и достали оружие.

Потом прибежала команда, они качали косматыми головами, терли щетинистые челюсти и бормотали молитвы.

И наконец, пришел король Финн.

С тех пор, как Колючка убила Эдвала, она вращалась в влиятельных кругах. Она встретила пять министров и трех королей, один из которых был Верховным, и впечатлил ее лишь тот, который убил ее отца. Финн, возможно, и был знаменит своим гневом, но первое, что отметила Колючка, это насколько странно бесформенным был король Тровенланда. Его подбородок перетекал в шею, шея в плечи, плечи в живот, а его редкие седые волосы были всклокочены после королевской постели.

— Вставать на колени — не твоя сильная сторона, да? — прошипел Ральф, таща Колючку вниз вслед за всеми. — И ради богов, застегни свой чертов ремень!

— Что здесь случилось? — взревел король, брызгая слюной на своих содрогающихся охранников.

Колючка, пока возилась с пряжкой, опустила глаза в пол. Теперь казалось неизбежным, что ее раздавят камнями. Ее уж точно. Возможно и остальную команду тоже. Она увидела выражения их лиц. Вот что случается, если дать девчонке клинок. Даже если он маленький.