Трое против Колдовского мира - Андре Нортон

— Каттея, а что это за девица была там, в саду? — неожиданно спросил Кимок.

— Девица? — удивилась она.

— Очень похожая на тебя, — ответил Кимок. — Я не сомневался, что это ты, даже был готов бежать с ней из Обители, но Кайлан не позволил. Правда, Кайлан? — Он повернулся ко мне. — Почему ты решил, что это не Каттея?

— Не знаю, почему… — растерялся я. — Она была очень назойлива, прямо вцепилась в тебя.

— Она что, действительно была похожа на меня? — спросила Каттея.

— Ещё как, — ответил я. — Только держалась странно — всё время улыбалась…

— Всё ясно — двойник! — Каттея сверкнула взглядом. — Выходит, они ждали, что вы попытаетесь выкрасть меня; ведь для того, чтобы создать двойника требуется время. Интересно — какой из послушниц была поручена эта роль?..

— Ты говоришь о перевоплощении? — спросил Кимок.

— Да, о перевоплощении, — ответила Каттея, — притом весьма изощрённом, рассчитанном на то, чтобы обмануть даже тебя — способного на мысленный контакт. Неужели они о нас так много знают? Остаётся только гадать, как скоро они начнут преследовать нас, обнаружив, что мы не угодили в их ловушку…

Нет ничего мучительнее неопределённости. В ту ночь нам было очень неспокойно… Журчал ручей, и слышалось топтание стреноженных коней, пасущихся неподалёку. Мы по очереди сменялись на страже.

Наступило утро — ясное и прозрачное для меня и Кимока. Каттея же призналась, что по-прежнему видит всё затуманенным. Она жаловалась на головокружение, когда мы тронулись в путь к подножью гор, и вскоре попросила нас привязать её руки к седлу и взять у неё удила, ибо опасалась, что не совладает с навязчивым желанием повернуть своего коня назад.

Нам с Кимоком тоже было несколько не по себе. Время от времени происходило что-то необъяснимое — то возникало перед глазами дрожащее марево — как тогда, когда мы наблюдали за Обителью; то нас охватывало чувство, что мы движемся навстречу своей гибели.

Мы сделали так, как просила Каттея, — привязали её руки к седлу. Но на этом её мытарства не кончились. Едва мы двинулись дальше, как она закричала, чтобы мы остановились, и заявила, что впереди — глубокая пропасть. Никакой пропасти, конечно, там не было, и нам удалось убедить её, что это ей только привиделось. Тогда она попросила завязать ей глаза платком, объяснив нам, что так ей будет легче не поддаваться панике.

След едва различимой тропы совсем пропал. Теперь мы ехали через дикие места. Я провёл в горах немало времени и вполне могу сказать, что знаю их. Но так петлять мне ещё не приходилось. Это было какое-то хаотическое нагромождение скал, и я вдруг понял, чем оно вызвано: подобно горам на юге, эти горы, должно быть, и в самом деле подверглись когда-то невообразимой встряске.

На второй день после стоянки у ручья, вечером, мы добрались до мест, где ехать верхом уже было нельзя. Пришло время оставить коней и самим взбираться на кручи.

— Почему вы остановились и слезли с коней? — спросила Каттея.

— Дальше нет пути, — ответил я.

— Стойте! — Она наклонилась к нам. — Развяжите мне руки!

Это было сказано таким тоном, что Кимок тут же подскочил к ней.

Не снимая повязки, она уверенно протянула руки к лицу Кимока и, скользнув пальцами по его бровям, закрыла ему глаза. Держа пальцы на его веках, она выждала немного, потом сказала:

— Повернись в ту сторону, куда нам предстоит двигаться.

Не убирая её рук со своих глаз, брат медленно повернул голову налево, в сторону огромной крутой скалы.

— Да… да… я вижу!.. — возбуждённо заговорила Каттея.

— Вот он, наш путь. Я вижу, как нам пробираться дальше.

«Допустим, это так, — подумал я. — Но как нам преодолеть эту кручу? Мы с Кимоком, может, и вскарабкаемся по ней, хотя ему с его покалеченной рукой придется тяжко. А как быть с Каттеей? Не тащить же её на себе».

— Вам не придётся делать этого, — отозвалась она на мои сомнения. — Но для того, чтобы собраться с силами, мне нужно поспать. Утром решим, как быть дальше. Я превозмогу внушённый мне запрет, я уверена в этом.

Меня снова поразила её уверенность. Я отнюдь не исключал вероятности того, что наша попытка преодолеть кручу окажется безуспешной, и мы будем вынуждены искать иной путь через горы.

Глава 6

Я не мог уснуть — хотя тело требовало отдыха. Покрутившись с боку на бок, я сбросил с себя походное одеяло и подошёл к Кимоку, нёсшему вахту.

— Всё спокойно, — упредил он мой вопрос. — Мы, должно быть, так далеко проникли на ничейную территорию, что можем не опасаться преследования.

— Интересно, кого мы встретим там, — сказал я, кивнув в сторону скал, на которые утром нам предстояло взбираться.

— Друзей или врагов? — он чуть повернулся, и в лунном свете блеснула рукоять самострела, лежавшего у него на колене.

— Кстати… — показал я рукой на оружие, — у нас осталось в запасе всего две обоймы. Похоже, что нам придётся полагаться лишь на мечи да клинки.

Кимок поднял покалеченную руку, и когда сжал её в кулак, три пальца так и не согнулись.

— Если тебя смущает это, брат, то напрасно. Я научился владеть левой рукой ничуть не хуже, чем правой. Завтра я подвешу клинок к своему поясу так, чтобы им можно было пользоваться.

— Не обижайся, — сказал я. — Я чувствую, что нам не избежать кровопролития.

— Возможно, ты прав, — ответил он. — Но лучше с оружием в руках бороться за себя там, — он кивнул на восток, — чем вернуться назад.

Я огляделся. Луна светила так ярко, что было не по себе. Кимок выбрал наблюдательную площадку на краю уступа, идущего по краю ущелья, где мы находились; но отсюда не прослеживалась тропа, по которой мы пришли, и это не давало мне покоя.

— Пойду посмотрю, что там внизу, — сказал я. При такой лунище над головой я без труда спустился по склону и, добравшись до его излома, заглянул вниз. Мы потратили целый день, чтобы от подножья горы подняться сюда. Здесь не было ни деревьев, ни кустов — ничего не мешало обзору. Я вытащил из поясного кармана трубу с линзами и навёл её в ту сторону, откуда мы пришли.

Вдали отдельными точками мерцали огни костров. Наши преследователи не только не старались как-то их скрыть, а наоборот, делали всё, чтобы те горели поярче, давая тем самым понять, что они ждут нашего возвращения. Я насчитал около двадцати огней и усмехнулся — сколько внимания трём беглецам! Судя по своему воинскому опыту, я заключил, что нас поджидало внизу человек сто, не меньше — целое войско. Среди них наверняка были и те, кто хорошо знал и меня, и Кимока. Свободные от патрулирования южной границы, они могли быть теперь использованы для погони за нами.