Гори ясным пламенем - Ника Амур
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Бабушка замолчала. Немигающим взором она смотрела на лес, точно хотела среди сотен одинаковых сосен разглядеть ту самую, под которой умер ее муж.
Митя слегка коснулся ее колена и прошептал:
— О чем он просил?
— Что, милый? – старушка вздрогнула. Она выглядела так, как если бы только что очнулась ото сна и не осознавала, где находится.
— Ваш муж, — напомнил Митя, — о чем он просил?
— Да кто ж теперь вспомнит, — с преувеличенным безразличием пожала она плечами.
Но даже семилетнему мальчику было очевидно, что с памятью у бабушки дела обстоят куда лучше, чем она показывает.
— Я бы срубил это дерево, — заметил Митя, складывая железную дорогу.
— Теперь это не имеет смысла, — вздохнула старушка. — Оно успело заразить все вокруг. Невозможно вырубить целый лес.
— Надо было это сделать сразу.
— Тогда я была молодой и глупой и не верила в сказки, — развела она руками и напомнила: — Не забывай, ты обещал не ходить в лес.
— Не буду, — заверил ее Митя. — Вы поэтому все время грустите?
Не дожидаясь ответа, он продолжил:
— Когда я выросту, срублю все деревья в том лесу, чтобы вы никогда больше не грустили.
Бабушка посмотрела на него и улыбнулась.
— Ты славный мальчик, Митя. Добрый, отзывчивый. Таким и оставайся.
До обеда они играли в прятки. Митя прятался, а бабушка искала. Единственным условием игры было не спускаться на первый этаж − без посторонней помощи туда нельзя съехать на инвалидном кресле.
Вторую половину дня бабушка отдыхала, и Митя был предоставлен сам себе. Он искал маму, но тетя Раиса сказала, что та уехала в Москву по делам.
Все еще находясь под впечатлением от рассказа старушки, Митя отравился на балкон своей спальни. Тот выходил на лес и не был застеклен. Лишь железные прутья отделяли его от пропасти.
Митя приблизился вплотную к краю, ухватился руками за поручень и подтянулся вверх. Лес высился в километре от стен дома. Деревья стояли плотно друг к другу, точно сбились в кучу перед неведомой опасностью. Сколько он не вглядывался в их одинаковые ряды, не видел различия между ними. Они все словно были скроены по одной кальке. На ум пришла игра «Найди десять отличий».
«Наверное, злое дерево растет где-то в другой части леса», − решил Митя. Он был уверен, что оно непременно должно отличаться. Или сосны умеют маскироваться?
Ему быстро надоел однообразный лес, и он переключился на другие предметы. Внизу рос боярышник. Высокий как дерево и густой как куст, он верхушкой практически доставал до перекрытий балкона. На одной из верхних веток покачивался первый весенний листок. Ярко-зеленый, сочный. Мите до дрожи в коленях хотелось его заполучить.
Чтобы дотянуться до листа, он лег животом на пол балкона и протиснулся между прутьев. Благо они располагались на приличном расстоянии друг от друга. Ему ничего не стоило просунуть между ними сначала голову, а затем туловище, и нагнуться. Он вытянул руку, но кончики пальцев лишь слегка коснулись листа, не сумев его ухватить.
Митя подтянулся еще немного вперед. На балконе остались только ноги, остальная часть тела свесилась вниз. Наконец, он заполучил желаемый лист. Но едва сжал его в ладони, как земля начала стремительно приближаться.
Митя полетел вниз. Да так стремительно, что наверняка расшибся бы насмерть, не смягчи падение боярышник.
* * *
Вероника провела в Москве остаток дня; обсуждала с адвокатом план по защите в суде. От зарплаты осталось несколько тысяч рублей. Пришлось их отдать. Впервые она пожалела, что ничего не откладывала на черный день. Но с ее маленьким окладом им с сыном понадобилось бы отказаться от еды, чтобы накопить подушку безопасности.
Сергей не только подвез ее, но и согласился подхватить на обратном пути. Его доброта и искреннее желание помочь тронули Веронику, и по дороге назад она рассказала ему о хитром плане свекрови.
— Не понимаю, зачем ей ваш сын? — недоумевал он. — Она и своим-то не особо интересовалась. К чему ей чужой?
— Все дело в наследстве, — Вероника давно нашла ответ на этот вопрос. — Если ей удастся стать единоличным опекуном Мити, то она сможет делать с деньгами все, что пожелает. Пока есть я, свобода ее действий ограничена. Так объяснил адвокат.
— Светлана Георгиевна – властная женщина. Вести с ней войну, да еще на ее же поле, будет нелегко. Вам потребуются союзники. Люди, которые смогут рассказать в суде о ее отношениях с сыном и что она за человек.
— Для этого нужен местный. Тот, кто хорошо ее знает. Вряд ли кто-то из знакомых Светланы Георгиевны пойдет против нее.
— Я могу, — предложил Сергей. — Она все равно мне никогда не нравилась.
— Вы потеряете работу.
— Да и шут с ней, — отмахнулся мужчина. — Вы удивитесь, но работа садовника вовсе не предел моих мечтаний.
— Значит, начинаем неравный бой? – она улыбнулась.
— Вы обязательно победите, — подбодрил Сергей. — И раз уж мы теперь союзники, давай перейдем на «ты».
Вероника кивнула. В обществе отставного военного она чувствовала себя спокойно и уверенно. За время поездки она привыкла и к немного солдафонским манерам Сергея, и к уазику без дверей.
Несмотря на протесты, Сергей подбросил ее прямо к дому. Она вышла из уазика, махнула ему на прощание и направилась к входной двери, когда оттуда выбежала Раиса. Вид у нее был напуганный, точно она минуту назад столкнулась с чем-то поистине ужасным, например, с крысой.
— Такое горе, такое горе, — причитала она, заламывая руки. Платок кухарки сбился назад, крупные кудри ореолом разметались вокруг лица.
От бессвязных криков у Вероники гудело в ушах. Она никак не могла взять в толк, что случилось. Не выдержав, она схватила Раису за плечи и как следует встряхнула. Та, наконец, умолкла, и Вероника спросила:
— Что стряслось?
— Митенька упал с балкона.
У Вероники подломились колени. Она устояла на ногах лишь благодаря тому, что держалась за плечи кухарки.
— Он жив? — онемевшими губами прошептала
