Гори ясным пламенем - Ника Амур
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Она буквально кожей ощущала взгляды наряженных дам и их кавалеров. Откуда они только взялись в тихом городке?
— В столице вы, наверное, и не в таких заведениях бывали.
Вероника предпочла сделать вид, что так оно и было. Хотя за всю жизнь она от силы посетила с десяток кафе, да и те были не высокого класса.
Ее спутник остановился около столика и отодвинул стул. Давно Веронике не оказывали такого внимания. Борис максимум на что был способен − первой пропустить ее в подъезд. Этим его ухаживания и ограничивались. Неизбалованная мужским вниманием Вероника растаяла от пары галантных жестов.
От предложенного Владимиром шампанского закружилась голова. На время она выкинула из головы все заботы. И в первую очередь мысли о проклятии.
Ужин шел своим чередом, когда на небольшую сцену в углу вышли музыканты – выгодно отличающиеся от тех, что поют хиты шансона. Живая музыка наполнила зал. В основном звучали спокойные эстрадные композиции прошлых лет в авторской аранжировке. Веронике показалось, что она попала на концерт. Исполнение было столь талантливо, что хотелось, позабыв обо всем на свете, просто слушать.
Тягучие ноты мелодии завораживали, вводили в транс, словно напев заклинания. Вероника сама не заметила, как начала покачиваться им в такт.
— Потанцуем?
Вопрос застал ее врасплох. Владимир, не дав ей опомниться, встал из-за стола и протянул руку. Ничего не оставалось, как принять приглашение. Он вывел ее на середину зала, где несколько пар уже кружилось в танце, прижал к себе и они вместе заскользили по паркету. Владимир оказался прекрасным партнером. Все что требовалось от Вероники: расслабиться и подчиниться. И вот уже она, не умея толком танцевать, кружилась в подобии вальса.
За столик Вероника вернулась очарованная танцем и своим спутником. Опомнилась она, только когда подали десерт, и вдруг поняла, что два часа потратила на болтовню ни о чем.
— Ты нашел сведения о том, как умерли прадед, дед и отец моего сына? — перебила она Владимира на полуслове. К этому моменту они перешли на «ты» и вели себя как старые знакомые.
— А я все думал, когда ты вспомнишь.
— Рассказывай, — потребовала Вероника.
И он рассказал. Первым в очереди роковых смертей, преследующих семью Севериных, значился муж Изольды Карловны – Арнольд.
Он был на двадцать лет старше супруги. Обеспеченный мужчина, видный советский партийный деятель. Он имел не малый вес в округе.
В свою очередь семнадцатилетняя красавица Изольда славилась буйным нравом. Старожилы городка отлично помнили эту пару. Еще в день свадьбы многие пророчили им мрачное будущее. Так и случилось.
Уличив жену в измене, Арнольд не вынес позора и повесился. Желая больнее ранить изменщицу, для самоубийства он выбрал дерево рядом с окном их общей спальни. Первое, что увидела поутру Изольда – раскачивающийся на ветке труп мужа.
Местные потом говорили: это зрелище так шокировало молодую женщину, что она тронулась умом. Изольда обрекла себя на добровольное затворничество, не пожелав срубить роковое дерево, а оставив его как напоминание о своей легкомысленности.
— На этом история Изольды Карловны заканчивается. Хочешь слушать дальше или для одного раза достаточно? — спросил Владимир.
— Продолжай, — попросила Вероника. — Я должна знать все.
— Ну, раз должна, — развел руками мужчина.
Следующий акт трагедии разыгрался спустя двадцать восемь лет. Леопольду – сыну Изольды и Арнольда – было семь лет, когда погиб его папа. Он благополучно вырос без отца, продолжил его карьеру и даже приумножил состояние семьи, женился, у него родился сын. В семье не было скандалов или неурядиц. Но на следующий день после тридцатипятилетия Леопольда нашли в кабинете застреленным. Проводилось расследование. Результаты были неутешительны. По всему выходило, что он покончил с собой.
— Но ты сам сказал, что поводов для самоубийства у него не было, — вмешалась Вероника.
— Вроде ничего такого не нашли. Но люди просто так себе в висок не стреляют. Верно? Семья была уважаемая, имела много влиятельных знакомых в столице. Светлану Георгиевну местные власти побаивались, поэтому дело предпочли замять.
— Бред какой-то, — покачала головой Вероника. — А если это убийство? Его ведь могли застрелить.
— Он оставил предсмертную записку, — отмел ее предположения Владимир. — О третьей смерти ты знаешь побольше моего.
— Все еще думаешь, что я общалась с Борисом перед его кончиной? — погрустнела она.
— Честно говоря, мне все равно. Есть свидетель, который видел, как он сам прыгнул под колеса. Остальное неважно.
— Борис был совершенно не похож на своих предков, — призналась Вероника. — Ты говоришь, они были дельцами. В нем этот стержень отсутствовал.
— Его взрослые годы пришлись на перестройку и тревожные девяностые, — заступился Владимир за Бориса. — В то время было трудно найти себя.
— По-моему, он не сильно искал.
— Но ты почему-то прожила с ним два года, — отметил он.
— И даже вышла бы за него замуж, не брось он меня, — призналась она. — Моей самой заветной мечтой было иметь семью. Я выросла в детском доме. Мне так хотелось иметь плечо, на которое я могла бы опереться. Человека, которого могла назвать родным.
— И Борис стал первым, кто предложил тебе это, — догадался мужчина.
— Да, — кивнула Вероника и добавила: — это потом я поняла, что он куда сильнее меня нуждался в твердом плече. Нас объединило одиночество, но мы так никогда и не стали по-настоящему родными людьми. И все же Борис сделал мне самый дорогой подарок в жизни. Он подарил мне сына. С тех пор я не одна.
— Ты боишься, что если проклятье реально, его следующей жертвой будет Митя, — озвучил ее опасения Владимир.
— Я не могу его потерять, — прошептала Вероника. От столь ужасной перспективы болело сердце.
— Тебе не о чем тревожиться. Даже если проклятье существует, до тридцати пяти лет твоему мальчику ничего не грозит.
— Ты предлагаешь мне спокойно дождаться роковой даты, чтобы выяснить подтвердятся мои страхи или нет? — возмутилась она.
— А что еще тебе остается? Если предположить, что проклятие реально, ты все равно ничего не сможешь с ним поделать. Эти вещи за пределом человеческого влияния.
— Я не верю в мистику, — заявила Вероника.
— Тогда бояться нечего.
— Но я верю в факты. Трое мужчин из
