Голая обезьяна - Десмонд Моррис

Ломая голову над значением наших уникальных, покрытых слизистой оболочкой губ, анатомы заявили, что их возникновение «ещё не вполне объяснимо», и выдвинули гипотезу, согласно которой они как-то связаны с потребностью ребёнка сосать грудь матери. Но детёныш шимпанзе превосходно справляется с такой задачей, и его более мускулистые, способные захватывать предметы губы, похоже, лучше приспособлены для этой цели. Кроме того, указанная выше гипотеза не объясняет наличия резкой границы между губами и остальной частью лица. Не может она также объяснить и разительное отличие губ светлокожих и темнокожих рас. Но если рассматривать губы как средство визуальной сигнализации, то эти различия понять легче. Если из-за влияния климатических условий кожа темнеет, то это отрицательно влияет на сигнальную функцию губ вследствие ослабления цветового контраста. Если они действительно играют роль своего рода сигналов, то должен был возникнуть какой-то компенсационный механизм. По-видимому, это и произошло: у негроидных рас губы крупнее и более выпячены. Ущерб за счёт утраты цветового контраста восполнен величиной и формой губ. Кроме того, у негроидов губы более резко очерчены. У представителей светлых рас губы выделяются за счёт цвета, они светлее остальной кожи. С точки зрения анатомии особенности губ у негроидов, как нам кажется, являются не атавизмом, а положительным шагом в специализации губ.

Существует ряд других, явно сексуальных визуальных сигналов. Как я уже упоминал, с наступлением половой зрелости полная способность к продлению рода характеризуется появлением заметного волосяного покрова, в особенности в области гениталий, под мышками, а у мужчин ещё и на лице. У женщин наблюдается быстрое увеличение груди. Мужчины становятся шире в плечах, а женщины — в бёдрах. Эти изменения не только свидетельствуют о половом созревании индивида, но и указывают на его принадлежность к тому или иному полу.

Обычно полагают, что увеличение груди у женщин связано скорее с материнским, чем с половым инстинктом, но данных, указывающих на это, недостаточно. У других видов приматов достаточно молока для питания потомства, однако они лишены столь чётко выделяющихся, крупных полушарий. В этом отношении самки, принадлежащие к нашему виду, уникальны. Появление выпуклых грудей характерной формы, по-видимому, является ещё одним примером сексуальной сигнализации. Подобное могло произойти лишь благодаря наличию обнажённого кожного покрова. Рельефные образования на месте грудей у покрытой шерстью самки были бы гораздо менее заметны в качестве привлекающих самца сексуальных ориентиров. Но после того как волосяной покров исчез, они стали бросаться в глаза. Обращает на себя внимание не только их форма, но и соски, способные увеличиваться и твердеть при сексуальном возбуждении. Пигментация кожи вокруг соска также способствует этому процессу.

Благодаря обнажённой коже возникают и сигналы, обусловливаемые изменением её цвета. Подобное происходит и с другими животными, у которых имеются небольшие обнажённые участки кожи, но у человека это особенно заметно. На ранних стадиях ухаживания человек очень часто покрывается любовным румянцем; при усилении полового возбуждения его лицо покрывается характерными пятнами. (Эта форма сигнала также отсутствует у темнокожих рас. Известно, тем не менее, что и у них происходят определённые изменения, но не в окраске, а в текстуре кожи.)

Прежде чем покончить с этим букетом визуальных сигналов, мы должны рассмотреть довольно необычный аспект их эволюции. Для этого необходимо рассмотреть странные изменения, которые происходят у наших сородичей-обезьян. Исследования, недавно проведённые немецкими учёными, показали, что некоторые виды этих животных как бы дублируют свои сигналы. Это особенно характерно для мандрил и бабуинов. У мандрила-самца имеется красный пенис с двумя синими складками мошонки по обеим его сторонам. Такое же сочетание цветов повторяется и на лице: ярко-красный нос и надутые голые щёки тёмно-синего цвета. Создаётся впечатление, что лицо животного имитирует область гениталий, представляя собой тот же набор визуальных сигналов. Когда мандрил-самец приближается к своему сородичу, из-за его стойки не видно гениталий, но важные сигналы он может передать и с помощью своего фаллического лица. Самка бабуина также дублирует свои дамские прелести. Вокруг её гениталий имеется ярко-красное пятно кожи, окаймлённое белыми сосочками. Губы влагалища в центре этой области более тёмного, густо-алого цвета. Такой же рисунок повторяется у неё на груди, где имеется обнажённый участок кожи красного цвета, окружённый такими же белыми бугорками. В середине пятна тёмно-красные соски расположены так близко друг от друга, что очень напоминают губы влагалища. (Они действительно находятся так близко, что детёныш обезьяны сосёт обе груди одновременно.) На разных стадиях месячного сексуального цикла окраска пятна груди повторяет цвет самих гениталий.

Неизбежно напрашивается вывод: не зря же у мандрила и бабуина генитальные сигналы находятся спереди. Мы слишком мало знаем о жизни мандрилов в естественных условиях, чтобы рассуждать о причинах их странной внешности, но зато нам известно, что дикие бабуины пребывают в сидячем положении гораздо чаще, чем большинство их родственников-обезьян. Если для них это более естественная поза, то выходит, что имея сексуальные сигналы на груди, их легче сообщать другим особям своей группы, чем если бы сигналы эти были расположены лишь на седалище. Ярко раскрашенные гениталии имеются у многих видов приматов, но такого рода фронтальное дублирование встречается весьма редко.

Представители нашего рода произвели коренной переворот в отношении типичного положения при спаривании. Подобно бабуинам, мы проводим уйму времени в сидячем положении. При социальных контактах мы стоим, обращённые лицом друг к другу. Может быть, и мы занимались чем-то похожим на автомимикрию? Не могло ли вертикальное положение тела повлиять на наши сексуальные сигналы? Если рассматривать их с данной точки зрения, то ответ должен быть наверняка положительным. Типичное положение всех остальных приматов при спаривании — когда самец приближается к самке сзади. Та приподнимает седалище и выпячивает его в сторону самца. При виде её гениталий он залезает на неё. При копуляции между ними нет фронтального контакта, и самец прижимается областью гениталий к седалищу самки. У нас всё иначе. Партнёры обращены лицом друг к другу не только во время продолжительных предкопуляционных действий, но и, как правило, во время самого соития.

По этому поводу давно ведётся спор. Считают, что фронтальное положение при половом контакте естественно для нас с биологической точки зрения и что все остальные позы следует считать его усложнёнными вариантами. В последнее время учёные опровергают это мнение и заявляют, что у людей нет типичной позы как таковой. По их мнению, любой телесный контакт должен лить воду на нашу сексуальную мельницу, а так как мы существа изобретательные, то вполне естественно, что мы экспериментируем в отношении поз копуляции. Причём чем их больше, тем лучше, поскольку таким образом половой акт усложняется, сексуальная новизна усиливается, что предотвращает скуку, когда речь идёт о давно существующих брачных союзах. Приводимые учёными аргументы вполне убедительны в данном контексте, однако, настаивая на своих убеждениях, они зашли слишком далеко. На самом деле они возражают против утверждения, будто бы любые отклонения от основной позы «греховны». Чтобы противопоставить свои взгляды такому убеждению, они стали подчёркивать ценность подобного рода отклонений и были, по приведённым выше причинам, совершенно правы. Любой приём, усиливающий чувственное наслаждение партнёров, без сомнения, играет важную роль в укреплении их брачного союза. С биологической точки зрения, они полезны для представителей нашего вида. Однако, ведя между собой борьбу, вышеупомянутые научные светила упустили из виду один факт. То, что существует одна, типичная для нас поза — «лицом к лицу». Фактически все сексуальные сигналы и эрогенные зоны находятся у нас спереди: глаза, нос, брови, губы, борода, источники ареолярных сигналов, женские груди, соски, растительность лобка, сами гениталии, основные области покраснения и основные области прилива крови при половом возбуждении. Можно утверждать, что многие из этих сигналов прекрасно работают на первых порах, при фронтальном положении партнёров, но затем, после того как они достаточно возбудились, мужчина может сменить позу или, если уж на то пошло, принять любую другую, даже самую необычную позу. Совершенно верно. Возможно, такой приём может привнести элемент новизны, но он имеет ряд неудобств. Прежде всего, для таких существ, образующих парные союзы, как мы, гораздо большее значение имеет индивидуальность партнёра. При фронтальном подходе принимаемые сексуальные сигналы и знаки прочно ассоциируются с сигналами, идентифицирующими партнёра. Фронтальный секс — это «персонифицированный» секс. Кроме того, предкопуляционные эмоции от соприкосновения с фронтально сосредоточенными эрогенными зонами могут перерасти в копуляционную стадию лишь в том случае, когда соитие совершается в положении «лицом к лицу». При других позах эти ощущения были бы утрачены. Фронтальный подход обеспечивает ещё и стимулирование клитора женщины движениями мужского таза. Правда, независимо от позы, он будет стимулироваться пассивно, но фронтальная копуляция сопровождается ритмичным надавливанием мужской лобковой частью на область клитора, что значительно усилит стимулирование. Наконец, следует учитывать анатомию влагалища: оно, точнее его канал, расположено под углом и вперёд, что отличает наш вид от других видов приматов. Это было обусловлено не только прямохождением представителей нашего вида. Несомненно, если бы женщине было важно демонстрировать свои гениталии с тем расчётом, чтобы партнёр забирался на неё сзади, то естественный отбор вскоре закрепил бы эту тенденцию, и к настоящему времени канал влагалища был бы ориентирован назад.