Лисий хвост или По наглой рыжей моське - Светлана Жданова

– Рей, – это был едва ли не единственный раз, когда он пропустил ей такую вольность с именем. – Смотри, какая красота.

Осторожно встав на подоконник, он уцепился руками за карниз крыши и, подтянувшись, перелез на нее, затем обошел угол, что бы оказаться почти у самой башенки, носившей чисто архитектурное значение. Перепрыгнул на нее, и забрался между крыльями грифона.

– Показушник, – фыркнула Лиса.

– Сама позвала смотреть.

А смотреть то было на что! Долину равномерно заливали светом оба ночных лика. Темное небо сплошь усыпано бриллиантами звезд. Под ногами шумит бескрайний лес. А на самом горизонте серебряной лентой извивается река. И ветер, едва касающийся щек.

– Действительно, красиво.

Лиса обернулась и вновь счастливо улыбнулась. Почти одними глазами, но это и так очень заметно.

– В такие минуты, я безумно жалею, что не умею петь. Такое можно описать только музыкой. Ни красками, ни словами. Лишь интонациями. Лишь звуком. Музыкой души. – Она вновь задрала голову, смотря на небо. – Расскажи мне, почему их три.

Он уселся получше и рассказал ту, что сам впервые услышал в своем племени.

– В древности жил один молодой во… владыка, – поправился Рейвар. – И задумал он жениться, негоже холостым ходить, да и о наследнике надо позаботиться. Из каждого племени выбрали по самой красивой девушке и отправили на смотрины. Первой прибыла Амита, и владыка был так поражен ее красотой, что не хотел больше никого не смотреть, но советники его уговорили оценить и других претенденток, всё же не первую птичку на базаре выбирал, а жену. И дабы не потерять благосклонность девицы, он поселил ее в аметистовом дворце. Второй прибыла светловолосая Села… и тоже понравилась владыке, так что он не смог выбрать между двух красавиц. Новую невесту он поселил в серебряном дворце. Третьей прибыла Нея. И что произошло дальше, догадалась? Только этой девице был дарован лазоревый дворец. Прошел год, потом другой, но правитель всё так же не мог выбрать кто из трех красавиц ему милее, приходя то к одной, то к другой. Но от слухов никуда не деться, когда девицы поняли, в какой ситуации отказались, то ночью прокрались в покои любимого мужчины и во имя всебогини потребовали сейчас, в данную минуту решить, кто ему дороже. – Рейвар не удержался и провел рукой по взлохмаченному хвосту. – Он не смог. А на утро не нашли ни девиц, ни дворцов. Они исчезли, словно их никогда и не было. Ночью же взошло три лика, аметистовая Амита, серебряная Села и лазоревая Нея.

– А тот владыка что же?

– Кому же нужен владыка, который не может принять решение? – ухмыльнулся он. – Он лишился всего, как лишился их. С тех пор влюбленные смотрят на ночное небо и просят взаимности… у тех, кто так никогда и не узнал настоящей любви.

Он с трудом проглотил ком в горле, думая о том, как сильна магия ночи. Ведь сейчас почти нестерпимо хотелось обнять теплое, податливое женское тело, и уткнуться носом в мягкие рыжие локоны. Только ведь… навряд ли он выпустит ее из объятий на остаток ночи.

Словно почувствовав его тоскливые, но такие ядовито-сладкие мысли, Лиса повернула голову, и посмотрела на него. К своему удивлению, Рейвар заметил в зеленых мерцающих глазах слезы.

Они проводили Амиту, а затем вернулись каждый в свою комнату. И Рейвар был благодарен хвисе за то, что она так и не обернулась человеком. Устоять от искушения попробовать жаркое женское тело, на этот раз у него бы не получилось.

Все же не стоило отвлекаться на приятные, хоть и несколько колющие воспоминания. Уловив перемену настроения собеседника, Маришат подошла сзади и прильнула к спине и жарко дунула в заостренное ухо.

– Маришат, я хотел предупредить тебя. Если станет известно о беременности графини Сендан, то ребенок, скорее всего, не выживет. Как и его мать. Ты меня поняла? – улыбнулся он, чувствуя, как деревенеет ее тело. Значит, такая мысль Маришат посещала.

– Как ты смеешь?..

– Легко. Не смей ставить преграды на пути Нейллина, – отцепив от себя похолодевшие руки, он отошел от коварной женщины. Она и в юности была излишне расчетливой, но замужество за таким человеком как Барталамео избаловало ее безнаказанностью. Маришат на многое пойдет, ради своего положения.

И всё же ей не откажешь в уме, изворотливости и каком-то особом чутье, позволившим некогда уехать из родного дома, даже материка, вслед за богатым перспективным молодым человеком, впоследствии ставшем маркграфом. Богатая, красивая. Живи и радуйся. Только вот кто же знал, что муж окажется извращенцем и кутилой. Собственную жену он обожал, ложась к ней в постель как к богине, но это не мешало ему срывать всю свою темную похоть на простых крестьянках или горожанках. Потом пришло новая проблема – проклятие. Старая жрица вложила в него весь свой гнев и метания неупокоенных душ погубленных женщин. Она довольно радикально лишила его потомства – отсушив все мужские органы. Только это еще больше озлобило Сендана.

И все бы ничего, и с этим можно жить. Вот только… до этого момента графиня как-то не позаботилась о наследнике. В чем сейчас глубоко раскаивалась.

Вообще-то у Барталамео был старший брат, которого растили как будущего маркграфа – Олеф. А так же младшая сестра – Даянира. Когда их родители умерли, Олеф отправил скорбящую сестру в один из самых уважаемых институтов для молодых девиц, находящийся на одном из дальних континентов – Остаре. Там юная Даянира и познакомилась с Маришат. Которую, в свою очередь, и заприметил Барталамео, когда навещал сестричку.

Через год Олеф погиб во время очередной стычки на границе, и его место занял Барталамео. Он же решил вернуть сестру домой, заодно пригласив ее хорошенькую подругу погостить.

Вот только Даянира вместе с подругой привезла еще кое-кого. Через восемь месяцев она разродилась мальчиком.

Барталамео и здесь нашел выгоду для себя. Если раньше, по договору с соседним Авеорским графством, с которым был оговорен политический брак, ему пришлось бы выплачивать за сестру большое приданное, то теперь он с легкостью сплавил сестричку небогатому купцу, отдав лишь десятую часть из должного.

О сестре и незаконнорожденном племяннике Барталамео вспомнил, только когда графство оказалось на грани войны. Он и так был слишком жадным и недальновидным правителем, так еще и наследником не успел обзавестись, что пошатнуло его власть. А это недопустимо, когда под боком такие соседи Авеорское и Роленское графства, которые не раз зарились на изобильные земли более удачливого в географическом плане соседа. Текущие с гор реки щедро несли в своих водах не только жизнь, но и богатство. Здесь попадались самоцветы редкостной величины и окраса. И чем дальше от гор, тем их, понятное дело, меньше. Так что именно Сенданское графство нажилось на драгоценных камнях больше всех.