Ты боишься темноты? - Сидни Шелдон

— Мистер Кингсли! — снова вмешалась ван Лувен.

— Простите, сенатор, но я очень зол. Не могу покорно наблюдать за уничтожением нашей Вселенной.

Кингсли говорил еще полчаса, а когда замолчал, сенатор ван Лувен объявила:

— Мистер Кингсли, прошу вас зайти ко мне в кабинет. Господа, объявляю перерыв.

Кабинет сенатора первоначально был обставлен в типичном стерильно-бюрократическом стиле: письменный стол, еще один стол, шесть стульев и ряды каталожных шкафов. Но сенатор, как женщина, сумела создать в помещении некоторый уют: цветные шторы, фотографии и картины.

В кабинете, кроме ван Лувен, оказались еще две дамы. Сенатор представила их как своих помощниц, Коринну Мерфи и Кэроли Трост.

Коринна, привлекательная рыженькая девушка, и Кэроли, миниатюрная блондинка, заняли места рядом с ван Лувен. Обе не сводили глаз с Таннера, не скрывая своего интереса к этому представительному мужчине.

— Садитесь, мистер Кингсли, — пригласила сенатор. Таннер поблагодарил и сел. Ван Лувен долго внимательно смотрела на него, прежде чем пожать плечами:

— Откровенно говоря, я вас не понимаю.

— Неужели? А я думал, что выражаюсь предельно ясно. Поскольку чувствую…

— О ваших чувствах я уже слышала. Но ваша компания «Кингсли интернэшнл груп» сотрудничает с правительством, не так ли? Я уже не говорю о бесчисленных контрактах на бесчисленные проекты. И все же вы обвиняете правительство в недостаточном внимании к проблемам окружающей среды, разве это не вредит бизнесу?

— Дело вовсе не в бизнесе, сенатор, — холодно бросил Таннер, — а в выживании человечества. Мы стали свидетелями начала губительной глобальной дестабилизации окружающей среды, и я пытаюсь уговорить сенат выделить средства для исправления ситуации.

— И часть этих средств будет направлена в вашу компанию, не так ли? — скептически осведомилась сенатор.

— Плевать мне на то, кто получит деньги! Я просто хочу, чтобы были предприняты меры, прежде чем станет слишком поздно.

— Достойная цель! Какой вы необыкновенный человек! — восхищенно воскликнула Коринна Мерфи. Таннер слегка приподнял брови:

— Мисс Мерфи, если под этим вы подразумеваете, что большинство людей ставят деньги выше моральных принципов, с сожалением признаю вашу правоту.

— Нет, просто мы считаем, что вы делаете благородное дело, — вмешалась Кэроли.

Сенатор ван Лувен бросила на помощниц неодобрительный взгляд, прежде чем обратиться к Таннеру.

— Я не могу ничего обещать, но поговорю с коллегами и узнаю их точку зрения на проблемы окружающей среды, после чего свяжусь с вами.

— Спасибо, сенатор. Я ценю вашу помощь, — улыбнулся Таннер и, поколебавшись, добавил: — Если когда-нибудь соберетесь в Нью-Йорк, может, согласитесь приехать в КИГ? С удовольствием покажу вам, как мы работаем. Думаю, вам это будет интересно.

Женщина равнодушно кивнула:

— Я дам вам знать.

Аудиенция была окончена.

Глава 12

После сообщения в вечернем выпуске теленовостей о смерти Марка Харриса, Келли завалили букетами и выражениями соболезнования. Телефон буквально разрывался. Первым позвонил Сэм Мидоуз, сослуживец и близкий друг Марка:

— Келли! Боже мой! Поверить невозможно! Даже не знаю, что сказать! Я в отчаянии! Все кажется, что вот я повернусь и увижу, как Марк идет мне навстречу! Келли… что я могу сделать для тебя?

— Спасибо, Сэм. Пока ничего не надо.

— Только не пропадай! Я готов помочь всем, чем только возможно.

Приятели Марка и модели, с которыми работала Келли, тоже нашли для нее теплые, участливые слова.

Дал о себе знать и Билл Лернер, глава модельного агентства. Долго распространялся о том, как ему жаль, но под конец сказал:

— Келли, я понимаю, сейчас не самое подходящее время, но, думаю, тебе лучше всего вернуться к работе. Наши телефоны раскалились от звонков. Как по-твоему, когда мы снова сможем тебя увидеть?

— Когда ко мне вернется Марк. Не раньше.

И она бросила трубку.

Теперь телефон снова звонил. Келли нехотя поднялась и подошла к столу.

— Да?

— Миссис Харрис?

Так она все еще миссис Харрис? Мистера Харриса уже нет, но она навсегда останется женой Марка.

— Да, миссис Марк Харрис, — твердо сказала Келли.

— Я секретарь Таннера Кингсли.

Человек, на которого работает… работал Марк.

— Слушаю.

— Мистер Кингсли будет чрезвычайно вам благодарен, если вы сможете приехать в Нью-Йорк и встретиться с ним в центральном офисе. Вы сейчас свободны?

Келли была свободна. Абсолютно свободна. Она попросила агентство аннулировать все ее контракты. И все же странно. Зачем Таннер Кингсли хочет меня видеть?

— Хорошо.

— Вам удобно вылететь из Парижа в пятницу?

Удобно? Какая ирония!

— Хорошо. В пятницу.

— В аэропорту Шарль де Голль вас будет ждать билет на рейс компании «Юнайтед эрлайнз». В Нью-Йорке вас встретит водитель с машиной. Номер рейса…

Марк говорил с ней о Таннере Кингсли. Он встречался с шефом и считал его настоящим гением и прекрасным руководителем. Келли стало легче при мысли о том, что они могут вместе вспоминать Марка.

Примчавшаяся Энджел прыгнула ей на колени. Келли обняла собаку.

— Что с тобой делать? На кого оставить, пока я буду в отъезде? Мама взяла бы тебя с собой. Но я уезжаю всего на несколько дней.

И тут Келли поняла, кому доверит пуделя.

Она спустилась в конторку управляющего. Рабочие устанавливали новый лифт, и Келли передергивало каждый раз, когда она проходила мимо. Управляющий Филип Сандр, высокий, привлекательный, приветливый мужчина, его жена и дочь всегда старались услужить и помочь чем могли. Узнав о гибели Марка, они пришли в ужас. Похороны должны были состояться на кладбище Пер-Лашез, и Келли в числе прочих пригласила и семью Сандр.

Подойдя к их квартире, она постучала. Открыл Филип.

— Я пришла просить об одолжении, — начала Келли.

— Заходите, мадам Харрис. Для вас я сделаю все.

— Мне придется вылететь в Нью-Йорк на три-четыре дня, и я хотела узнать, не согласитесь ли вы позаботиться об Энджел.

— Еще бы! Ана Мария придет в восторг.

— Спасибо. Поверьте, я очень вам благодарна.

— И я обещаю сделать все, чтобы избаловать ее.

— Поздно, — улыбнулась Келли. — Она уже донельзя избалована.

— Когда вы хотите уехать?

— В пятницу.

— Прекрасно. Я обо всем позабочусь. Кстати, я уже говорил, что мою дочь приняли в Сорбонну?

— Нет. Какая радость! Вы, должно быть, очень гордитесь девочкой.

— Еще бы! Занятия начинаются через две недели. Мы так взволнованны. Наконец-то ее мечта исполнилась!

В пятницу утром Келли отнесла Энджел и два тяжелых пакета в квартиру Сандра.

— Это любимая еда и игрушки Энджел.

Филип отступил, и Келли увидела за его спиной груду собачьих игрушек.

— Энджел, ты в хороших руках, — печально усмехнулась Келли, в последний раз обнимая собачку. — До свидания, милая. Большое вам спасибо, Филип.

В пятницу, как раз когда Келли собиралась выйти из квартиры, к ней заглянула консьержка Николь Парадиз, жизнерадостная седовласая женщина, такая крошечная, что, когда сидела за стойкой, жильцы могли видеть только ее макушку.

— Мы будем скучать по вам, мадам. Пожалуйста, возвращайтесь скорее.

— Спасибо, — кивнула Келли, пожав ей руку. — Я не задержусь, Николь.

Такси уже ждало ее.

Аэропорт Шарль де Голль напоминал гигантский улей и представлял собой сюрреалистический лабиринт билетных касс, магазинчиков, ресторанов, лестниц и бесконечных эскалаторов, ползущих вверх и вниз подобно доисторическим рептилиям.

Один из служащих проводил Келли в закрытый зал ожидания. Ей пришлось просидеть там сорок пять минут, прежде чем объявили ее рейс. Келли направилась к терминалу, не заметив женщину, которая внимательно наблюдала за ней. Едва Келли скрылась из виду, женщина вынула сотовый и стала набирать номер.

Келли уселась в кресло и прикрыла глаза, думая о Марке. Она не обращала внимания на любопытные взгляды окружающих.

Что делал Марк в полночь на обзорной площадке Эйфелевой башни? С кем хотел встретиться? И зачем?

И самый мучительный вопрос: почему он решился на самоубийство? Мы были так счастливы вместе. Так любили друг друга. Я не верю, что он покончил с собой. Только не Марк… не Марк… не Марк.

Келли тяжело вздохнула и снова унеслась мыслями к прошлому.

Это было их первое свидание. Келли специально оделась в строгую черную юбку и белую блузку с высоким воротом, дабы Марку не взбрело в голову, что она хочет его соблазнить. В конце концов, это была вполне обычная встреча. Двое решили поужинать вместе, что тут такого?

Но Келли все же нервничала. Насилие, которому она подверглась в детстве, наложило отпечаток на ее отношения с мужчинами, и разговаривала она с ними исключительно в тех случаях, когда этого требовало дело.