Меровинги. Король Австразии - Ольга Крючкова

Франкский король пребывал в замешательстве: ответное нападение на бургундов фактически означало начало новой войны, что в данном случае было весьма некстати – королевство франков значительно разрослось и занимало теперь огромные территории, которые требовалось охранять. Верных же людей, равно как и опытных воинов, на данный момент катастрофически не хватало.

В будущем Хлодвиг намеревался разделить свое королевство – по римскому образцу – на бенефиции и паги[39], каждый из которых был бы обязан платить ему военные подати и на время боевых действий предоставлять его армии определенное число воинов. Правда, приходилось учитывать, что провинциальные воины происходили в основном из сервов (прикрепленных к землям бенефициев крестьян) и военными навыками владели из рук вон плохо. Регулярная же армия самого Хлодвига большей частью была сейчас рассредоточена по всему королевству и его границам. При этом резиденцию короля в Суассоне охраняла дружина из полутора тысяч закаленных в боях воинов.

Взвесив все за и против и вспомнив, что у бургундского короля Хильперика II есть дочь Клотильда, Хлодвиг решил… просить ее руки. Сим брачным союзом он рассчитывал обеспечить крепость своих границ, да и дополнительная поддержка родственника в случае необходимости отнюдь не помешала бы…

Еще раз хорошо все обдумав, Хлодвиг призвал к себе советников. Когда те вошли в зал суассонской королевской виллы, король уже восседал на украшенном золотом высоком деревянном троне, перешедшем ему по наследству от отца и лишь недавно доставленном из Турне. Советники-букеларии встали напротив господина полукругом и почтительно замерли.

– Я пригласил вас по весьма важному вопросу, – начал Хлодвиг заготовленную накануне речь. – Вы, верные мои советники и букеларии, всегда поддерживали меня. Так поддержите же и теперь! Я вознамерился жениться на дочери короля бургундов Клотильде. Говорят, она хороша собой, воспитана, набожна и прекрасно владеет латынью.

Букеларии пришли в явное замешательство: а что же в таком случае ждет Амалабергу, первую жену короля? Не выдержав затянувшейся паузы, один из букелариев все же отважился на дерзкое восклицание:

– Повелитель, но у вас ведь уже есть жена! Амалаберга!

– Ты прав, букеларий, – снисходительно кивнул Хлодвиг. – Но разве это может служить препятствием для вторичной женитьбы? Надеюсь, все вы помните, что мой отец, Хильдерик Реймский, имел одновременно трех жен и двух наложниц! Более того: по нашим законам сыновья, рожденные хоть от наложниц, хоть от законных жен, имеют на наследование трона абсолютно равные права. Напомню также, что моей матерью была Базина Тюрингская – вторая жена короля Хильдерика. Посему я не собираюсь отказываться от своего сына Тьерри и готов признать его старшим наследником, наделив всеми соответствующими правами. Жениться же на Клотильде я намерен исходя из политических соображений. Бургундия – слишком сильный и могущественный сосед, чтобы иметь ее в противниках. К тому же с Сигирихом, наследником короля Хильперика II, может случиться всякое, и тогда Клотильда получит реальное право на наследование бургундской короны по женской линии. Ведь сей закон никто пока не отменял, верно?![40]

Букеларии дружно закивали в знак согласия. В конце концов, что с того, что повелитель поменяет жену? Эка невидаль!

– Итак, решено! – провозгласил Хлодвиг тоном, не терпящим возражений. – Завтра же отправлю к Хильперику послов с дарами. Повелеваю тебе, достойный Гунтрам, возглавить сию ответственную миссию, – обратился он к одному из советников.

– Благодарю за честь, мой повелитель! – поклонился Гунтрам, приложив правую руку к сердцу.

На следующий день он отбыл – с богатыми дарами и посланием Хлодвига – в Бургундию.

Шестилетний Тьерри, расположившись в материнских покоях на медвежьей шкуре подле камина, забавлялся с деревянной игрушечной пирамидкой. Погода, несмотря на начало осени, стояла теплая, и камин в связи с этим пока не растапливался. Пользуясь столь удобным обстоятельством, мальчик снимал с пирамидки один за другим диски-кругляшки и метко забрасывал их в камин. Когда же от игрушки остались только стержень с подставкой, он вопросительно взглянул на мать: чем же мне, мол, еще теперь заняться? Она же отчего-то не обращала на него ровно никакого внимания…

Амалаберге было сейчас не до шалостей сына: второй день ей не давали покоя печальные мысли…

Накануне вечером 43-летняя кормилица Тьерри вошла в покои королевы бледнее мела, и сердце Амалаберги тревожно сжалось в предчувствии беды.

– Что случилось, Иветта?! Чем ты так напугана?

Вместо ответа кормилица громко разрыдалась, но потом, взяв себя в руки, взволнованно зашептала:

– Госпожа, от служанки досточтимого советника Гунтрама я сейчас узнала, что сегодня утром он отправился в Бургундию, причем с дарами и посланием от нашего повелителя!..

Сердце слегка отпустило.

– Ну, отправился и отправился – тебе-то что за печаль? – с нескрываемым вздохом облегчения поинтересовалась Амалаберга.

Кормилица, выпучив глаза, перешла на возбужденный громкий шепот:

– Так ведь советник Гунтрам собирается просить руки дочери короля бургундов!

Амалаберга улыбнулась и шутливо погрозила женщине пальчиком:

– Иветта, мы радоваться должны, что советник-букеларий решил жениться, а не плакать!

Всхлипнув, Иветта зарыдала пуще прежнего и пала перед королевой на колени:

– О, госпожа! Но жениться-то собрался не советник! А наш повелитель король Хлодвиг!

Амалаберга на мгновение оторопела, решив, что ослышалась. Придя же в себя, вспылила:

– Ты хочешь расстроить меня, Иветта?! Как смеешь ты сочинять подобные небылицы о моем муже?!

– Да пусть меня покарает Великий Логос, если я лгу! – воздела руки к небу кормилица. – К сожалению, это истинная правда, о, госпожа!..

…Напрасно в тот день Амалаберга прождала Хлодвига до позднего вечера: он так и не заглянул к ней. Ближе к ночи, набравшись дерзости, она сама отправилась к мужу. Но, достигнув его личных покоев, подумала вдруг: «А как я объясню Хлодвигу, что посвящена в его планы? Он ведь наверняка прогневается и прогонит меня! Может, лучше помолиться Логосу и попросить, чтобы король бургундов не пожелал отдать ему в жены свою дочь?» Амалаберга резко развернулась, чем несказанно удивила стражников, и удалилась прочь.

И вот сегодня с самого утра ее одолевали одни те же мрачные мысли: «Что ждет меня? Неужели Хлодвиг уготовил мне роль наложницы? Какой позор! Стать наложницей после долгих лет, в течение которых я делила с ним ложе на правах жены!»