Ночная стража - Терри Пратчетт

— Нет, — поправил Подметала. — Всего неделя.

Тишина объяла их. Единственным звуком было мурлыканье цилиндров, расставленных по комнате.

— Это должно было прийти вам в голову, — добавил он.

— Почему? Здесь почти весь день меня избивали, либо я был без сознания, либо просто пытался вернуться домой! Вы хотите сказать, что я еще и где-то там?

— Ну, да. Вообще-то, прошлой ночью вы приставили арбалет к голове опасного преступника, напавшего на вашего сержанта, и тем самым спасли положение.

Тишина, казалось, накрыла всю вселенную.

Наконец, Ваймс произнес:

— Нет. Не так. Этого не было. Я бы это запомнил. А я помню многое о первых неделях.

— Занятно, не правда ли? — улыбнулся Подметала. — Но не сказано ли: «Многое происходит без нашего ведома»? Мистер Ваймс, вам нужно небольшое заклятьице в Саду Безмятежности Внутреннего Города.

Это и впрямь был сад, похожий на все другие сады в подобных районах. Серая почва была не чем иным, как старой каменной пылью, еще более старым кошачьим дерьмом и перемешанными полусгнившими шлаками. А в дальнем конце находилась трехместная уборочная. Ее ловко соорудили, поставив дверью к тропе так, чтобы ночью не надо было далеко ходить, но сзади этой был маленький осторожно вращающийся каменный цилиндр, а дверь была заперта.

Сюда не проникало много света. В подобных садах его почти не бывает. Лишь второсортный, побывавший в употреблении у какого-нибудь богача в более высоком здании, свет попадал сюда. На своих участках кое-кто держал кроликов, или голубей, или свиней, или, несмотря ни на что, все еще высаживал какую-то рассаду. Но добраться до солнечного света, здесь могли лишь волшебные бобы.

И, тем не менее, попытки продолжались. Почти вся земля была покрыта гравием различной формы, аккуратно собранным в круги и кривые линии. То здесь, то там были видны огромные валуны, расставленные, по всей видимости, с определенным замыслом.

Ваймс смотрел на сад камней, не видя ничего, что могло бы привлечь его внимание.

Он понимал, чего добивался проектировщик, но впечатление оказалось испорченным. Ведь это, в конце концов, большой город. Мусор появляется всюду. Главным способом избавления от него было бросить за стену. Рано или поздно, но кто-нибудь продаст его или, вполне возможно, съест.

Молодой монах, аккуратно сгребавший гравий, почтительно склонился перед подошедшим Подметалой.

Старик сел на каменную скамейку.

— Иди, малыш, и принеси нам два чая, хорошо? — произнес он. — Один зеленый с маслом яка, а для мистера Ваймса вскипяти до оранжевого, как башмак строителя, и добавь два сахара и вчерашнее молоко. Я прав?

— Именно так я и люблю, — слабо отозвался Ваймс, присаживаясь рядом.

Подметала глубоко вздохнул.

— А я люблю создавать сады, — поделился он. — Жизнь должна быть садом.

Ваймс отсутствующим взором уставился на то, что было перед ними.

— Ладно. Да, я вижу гравий и валуны. Какая жалость, что здесь весь этот мусор. Он постоянно появляется, так…

— Да, — кивнул Лю-Цзе. — Это часть узора.

— Что? Старая пачка из-под сигарет?

— Разумеется. Включает элемент воздуха, — ответил Подметала.

— А кошачье дерьмо?

— Напоминает, что дисгармония, как и кошка, пройдет, куда вздумается.

— Кочерыжки? Использованный сонки?[5]

— На свой страх и риск мы забываем роль органики во всеобщей гармонии. Что в рисунке появляется, по-видимому, случайно, является частью высшего плана, который мы можем лишь смутно пытаться понять. Это очень важно, и имеет отношение и к вашему делу.

— А бутылка из-под пива?

Впервые за весь разговор монах нахмурился.

— Знаете, какая-то сволочь, возвращаясь по пятницам из бара, постоянно бросает одну через стену. Если бы подобное не было запрещено, то он познакомился бы с моим кулаком, это уж точно.

— Это не часть высшего плана?

— Возможно. Кому какое дело? Подобное действует мне на нервы, — добавил Подметала. Он снова сел, положив руки на колени, и к нему опять вернулась безмятежность. — Итак, мистер Ваймс… вы знаете, что вселенная состоит из крошечных частиц?

— Чего?

— Мы должны постепенно со всем разобраться, мистер Ваймс. Вы разумный человек. Я не могу постоянно твердить вам, что все дело в магии.

— Я, правда, здесь? В городе? То есть, молодой я?

— Разумеется. Почему нет? Так, о чем я? Ах, да. Состоит из маленьких частиц и…

— Не самое лучшее время быть стражником. Я помню! Комендантский час. И это только начало!

— Маленькие частицы, мистер Ваймс, — резко повторил Подметала. — Вам нужно это знать.

— Ну, хорошо. На сколько маленькие?

— Очень, очень крошечные. На столько, что у каждой есть свои, довольно странные пути.

Ваймс вздохнул.

— А я спрашиваю: что же это за пути, так?

— Я рад, что вы задали этот вопрос. Во-первых. Они могут быть в нескольких местах одновременно. Постарайтесь понять, мистер Ваймс.

Ваймс попытался сосредоточиться на чем-то, больше напоминающем выброшенную обертку чипсов Бесконечности. Как ни странно, но было практически настоящим облегчением отложить все ужасающие мысли, что клубились в его голове, дабы обдумать эту. Мозг проделывал подобные трюки. Он вспомнил, как однажды его пырнули ножом и он истек бы кровью, если бы сержант Ангва не нашла его, так вот, тогда он вдруг понял, что скрупулезно изучает узор на ковре. Чувства говорили ему: у нас есть лишь несколько минут, так что давай запомним каждую деталь…

— Это невозможно, — произнес он вслух. — Если эта скамья состоит из множества крошечных частиц, которые могут быть во множестве различных местах, то почему она все еще здесь?

— Дайте ему сигару! — возликовал Подметала. — В этом-то все и дело, мистер Ваймс. Это потому, как говорит наш аббат, что она находится во множестве мест в одно и то же время. А, вот и чай. И поэтому, множественная вселенная состоит из нескольких альтернативных вселенных. Множественность множества. Это вроде самого большого числа, которое только можно представить. И таким образом оно может вмещать в себя все кванты. Я объясняю слишком быстро?

— А, это, — махнул Ваймс. — Это я знаю. Вроде того, что ты принимаешь одно решение в этой вселенной, и другое — в другой. Я слышал, как волшебники говорили об этом на одном из светских приемов. Они… спорили насчет Славного Двадцать пятого Мая.

— И о чем же они говорили?

— А, все ту же старую чепуху… что все было бы иначе, если бы повстанцы должным образом охраняли ворота и мосты, что нельзя проломить осаду лобовой атакой. Но они говорили, что, в какой-то степени, все это где-то произошло.

— И вы верите им?

— Звучит, как полный бред. Но иногда задумываешься: что бы произошло, если бы я сделал что-нибудь иначе…

— Как когда вы убили свою жену?

Подметала был поражен отсутствием реакции.

— Это тест, так?

— Вы быстро учитесь, мистер Ваймс.

— Но в какой-то вселенной, уж поверьте мне, я вас все же взгрел.

И подметала вновь улыбнулся раздражающей улыбкой, предполагавшей, что он ему ни капли не верит.

— Вы не убивали свою жену, — произнес он. — Нигде. Нет такого места, насколько огромной не была бы множественная вселенная, где бы Сэм Ваймс, как он есть, убил леди Сибиллу. Но теория вполне ясна. То есть, если что-то может случиться, не нарушая законы физики, то это должно произойти. Но не произошло. И все же, теория «множества вселенных» работает. Без нее никто никогда не мог бы принять решения.

— И?

— И значит, то, что делают люди, имеет значение! Люди составляют новые законы. То, что они делают, важно. Это очень волнует аббата. Он практически проглотил свой сухарь. Это значит, что множественная вселенная не бесконечна, а выбор человека гораздо более важен, чем он полагает. Своими действиями они могут изменить вселенную.

Подметала одарил Ваймса долгим взглядом.

— Мистер Ваймс, вы думаете: я вернулся в прошлое и, черт подери, помру, будучи сержантом, обучая самого себя, так?

— Я думал об этом. Тогда в стражу брали любые отбросы общества из-за комендантского часа и всяких шпионов. Но, послушайте, я помню Киля и, да, у него был шрам и повязка на глазу, но я, черт возьми, уверен, что это был не я.

— Верно. Вселенная так не работает. Вас и в самом деле обучал некто Джон Киль, стражник из Псевдополиса, прибывший в Анк-Морпорк потому, что зарплата здесь была больше. Он не был вами. Но помните ли вы, он рассказывал что-нибудь о том, как на него напали двое, как только он вышел из кареты?

— Черт возьми, да, — кивнул Ваймс. — Грабители. Так он получил этот… свой шрам. Нормальное анк-морпоркское приветствие. Но он был крепким — без проблем свалил их.

— На этот раз их было трое, — сказал Подметала.

— Ну, с тремя справиться посложнее, но…