Итальянец - Артуро Перес-Реверте
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Ты давно не была на Гибралтаре, Елена?
Сокас оторвался от справочника и доброжелательно смотрит на нее. Она пожимает плечами:
– Недели три. Думаю поехать на днях, надо кое-что купить… ну и сигареты, конечно.
Сокас ничего не говорит, но поднимает брови в знак солидарности. В Испании, стране строгой морали и добрых традиций, только мужчины имеют право курильщика покупать табак по карточкам. Ни одна порядочная женщина не может приобрести его официально. Даже если она замужем или вдова.
– Я буду там как раз завтра утром… Мне нужно в госпиталь ровно к девяти. Если хочешь, могу поехать с тобой. Меня на границе знают и всегда помогают переходить на другую сторону.
– Спасибо тебе.
– Документы у тебя в порядке? И пропуск?
– Конечно.
– Обычно я прохожу очень рано. Тебе как, нормально?
– Абсолютно.
– Тогда в четверть девятого у решетки.
– Отлично.
Доктор сует книгу под мышку, достает кошелек, не моргнув глазом платит весомые шестнадцать песет – именно столько стоит американское расписание поездов, – и Елена дает ему сдачу.
– Как там последняя бомбардировка? – интересуется она. – В «Хронике Гибралтара» почти ничего не пишут.
– Да уж, – говорит доктор, кладет сдачу в карман и отвечает подробно: – Налицо всеобщее возмущение, поскольку итальянцы летают только по ночам и, пользуясь темнотой, нарушают границы воздушного пространства Испании.
– Были жертвы?
Сокас смотрит на Курро, занятого своими делами.
– Один убитый и трое раненых, все военные, – понизив голос, отвечает он. – Хорошо еще, что жителей Ла-Линеа обязали каждый вечер возвращаться на эту сторону. Меньше риска для наших патриотов.
Так и есть. Елене известно, что шесть тысяч испанцев ежедневно пересекают границу, поскольку работают в британской колонии, особенно с той поры, как гражданское население, из тех, кто находился там без крайней необходимости, было эвакуировано. Если не считать рыболовства, контрабанды и казарм военной базы, сам город Ла-Линеа и его окрестности существовали за счет английской части Гибралтара.
– Много разрушений?
– Да уж есть, не без того… Бомбы попали в Арсенал, в склады «Шелл», в электростанцию и в угольное хранилище на Южном молу.
– А корабли в порту и на рейде в бухте?
Доктор, снова листая вожделенное расписание, рассеянно пожимает плечами:
– О-о, про это новостей нет. Воздушные атаки происходят в основном в районе Пеньона, а итальянцы-подводники не орудуют в бухте уже какое-то время… Там везде противолодочные сетки, защита очень мощная, английский Королевский флот патрулирует акваторию между мысом Европа и мысом Карнеро.
Старший матрос Дженнаро Скуарчалупо приводит в движение стрелки часов. Затем, наклонившись, прислушивается к тому, как реостат наращивает обороты электродвигателя.
– Теперь все в порядке, – говорит он.
– Переведи на вторую скорость, – приказывает Тезео Ломбардо. – И потом на третью.
Верхом на переднем сиденье управляемой торпеды, по колено в воде, Скуарчалупо медленно поворачивает колесико контроля, чувствуя, как ток в сто восемьдесят ампер ускоряет обороты винта. Чтобы он не крутился вхолостую, майале погружают в бассейн до середины, глубже хвостом, чем носовой частью, и закрепив четырьмя канатными подпругами, чтобы она оставалась неподвижной.
– Сделай поменьше, – говорит Ломбардо.
Скуарчалупо поворачивает регулятор в обратную сторону на несколько делений. Двигатель слушается беспрекословно. Позади стабилизатора бурлит вода, и этот звук отдается в металлических переборках просторного трюма.
– Сделано.
– Вроде да.
– Останови.
Выключенный двигатель еще несколько секунд едва слышно жужжит, и наступает тишина. Скуарчалупо встает и поднимается на бортик бассейна; вода с него капает на палубу из тикового дерева. Ломбардо протягивает ему полотенце и сигарету.
– Одной проблемой меньше.
– Да уж.
В трюме душно и плохо проветривается, вентиляция накрылась. Водолазы работают в плавках. Пару минут они молча курят, с удовлетворением оглядывая продолговатую, темную майале. SLC, «силуро а лента корса», серия 200, по последнему слову техники. Из семи метров длины метр двадцать занимает носовая часть: там расположена съемная капсула, содержащая двести тридцать килограммов тротила и взрыватель Борлетти с часовым механизмом, достаточные для того, чтобы отправить на дно любое плавсредство. Из бассейна, устроенного в трюме на уровне моря, узкий проход ведет в порт и бухту Альхесирас. Мощные электрические лампы освещают такие же длинные темные очертания остальных пяти майале, установленных вдоль борта бассейна, на специальных ко́злах. Повсюду валяются кабели и электрические батареи, стоят цистерны со смазкой и маслом, лежат инструменты и подводное снаряжение. Трехцветный флаг Десятой флотилии свисает с переборки над черепом с гвоздикой в зубах, вырезанным из дерева.
– Уже утвердили состав экипажей на послезавтра? – спрашивает Скуарчалупо.
Ломбардо кивает. Голый торс блестит от пота, и он похож на античного атлета, смазанного оливковым маслом.
– Ты со мной, как и ожидалось.
– Это хорошо… А сколько нас всего?
– Два экипажа. Второй – капитан-лейтенант Маццантини и Этторе Лонго.
– А разве нас не три экипажа?
– Маццантини говорит, что на этот раз достаточно двух. Он не хочет сильно рисковать. Надо посмотреть, как пойдут дела.
Скуарчалупо оглядывает майале.
– Дела пойдут прекрасно, – вздыхает он.
– Тем лучше для нас.
– И когда предполагается операция?
– В ночь убывающей луны ожидается волнение на море, которое будет усиливаться. В худшем случае у нас уйдет два часа, чтобы пересечь бухту… От полутора до двух часов.
