Неотразимый - Лили Валентэ
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я опускался на самое дно, много пил, тратил деньги на абонемент в парк «Кеннивуд», чтобы покататься на аттракционе «Месть призрака» сотню раз за лето и перетрахал половину старшеклассниц. Мне было неважно, красива эта девушка или нет, опытная или невинная, желающая переспать со мной со скуки или потому что до нее дошли слухи о том, что у меня большой член. Каждый раз, оказавшись в такой девушке, я забывал обо всем. Она становилась для меня той, о ком я думал и кого желал. Она становилась смыслом жить и умереть, по крайней мере, до тех пор, пока мы не кончали, но затем отстранялись друг от друга и становились всего-навсего незнакомцами.
Моей истинной любовью был хоккей, а киски — всего лишь зависимость.
Но, в конце концов, это прошло. Не поймите меня неправильно, секс все еще важен для меня и является одной из главных вещей в моем списке, ради которых стоит просыпаться по утрам, или в любое другое время, но теперь я могу бороться с желанием. Я взрослый, вполне могу сказать «нет, спасибо» на предложение о ночи, когда у меня есть другие дела, или мне известно, что женщина захочет попросить о большем. Я взрослый мужчина и владею своим членом. По крайней мере, до тех пор, пока одна блондинка не коснулась моего языка своим и не заставила почувствовать себя семнадцатилетним юнцом.
И это настоящий скандал? Женщина столь же сексуальная, как и интригующая, и забавная.
Нет, Шэйн Уиллоуби совсем не такая, как я опасался.
Она еще хуже. Стрела, что проникает сквозь мою броню, выбрав целью сердце.
Как только мы расстались прошлой ночью, я отправился в постель, ломая голову над тем, какие чары она на меня наложила. Полночи я провел в мыслях о том, как убедить ее, что если мы потрахаемся, это не будет противоречить политике ее компании. Если мы оба согласимся на работу и будем играть по отдельности. А другую половину ночи мне снилась она. Обнаженная, скачущая на мне, пока мы оба не достигли оргазма и не унеслись к звездам.
И когда я смотрю на нее сегодня, стоящую на закате, в своем облегающем золотом платье, на крыше в центре города, она выглядит настолько красивой, что дыхание перехватывает, очень хочется притянуть ее в свои объятия и целовать до потери пульса.
Все, что требуется мне для оправдания — желание, которое я не могу контролировать.
Но это и хороший довод, что наша работа окажется успешной.
Я хочу Шэйн. Хочу до боли. Хочу так сильно, что едва замечаю официантов и официанток в белых рубашках и фартуках, разносящих шипящее шампанское на подносах. Не замечаю хорошо одетых людей, наслаждающихся статуями и видом. Меня не волнует, что кто-то может нас увидеть. Этого не случалось с тех пор, как я вырвался с юношеской лиги, ощущая себя муравьем под увеличительным стеклом.
С первого же матча за «Рэйнджерс» мне приходилось следить за своими действиями, словами, выражением лица, когда рядом сновали камеры. Людям нравятся истории о прославившихся неудачниках, но также им нравится испытывать ненависть к ним. На каждого человека, кто радовался моим успехам, найдется тот, кто посчитает меня удачливым сукиным сыном, который не заслужил места в команде NHL.
И эти люди возмущенно кричат на каждом углу из-за того, какой я быстрый, точный и аккуратный.
Кажется, они находятся в поиске любого предлога, чтобы возненавидеть меня, но я не даю им его. Справедливый, но жестокий, щедрый, но бескомпромиссный, я стараюсь избегать любого скандала вокруг моего имени. Фото со мной скучные до безобразия, поэтому оскорбления скатывались по спине. И мне удавалось сохранять в тайне все свои романтические отношения.
До сегодняшнего дня.
Теперь мое будущее висит на волоске, и все зависит от того, смогу ли убедить психически неуравновешенную особу в том, что я для нее не очень хороший объект вожделения.
Но в миг, когда встречаюсь с Шэйн взглядом, беспокойство исчезает, и все, о чем я могу думать, это то, как сильно я хочу женщину, которая обещала мне помочь, нарушила несколько законов, чтобы залатать мне руку, и выглядит так, словно знает обо всех злобных помыслах, что проносятся в моей голове.
Возможно, так и есть.
И может у нее есть собственные порочные мысли…
Я чувствую ее прожигающий взгляд, когда она начинает изучающе рассматривать мои начищенные туфли, облегающий черный костюм, явно довольная тем, что видит.
— Неплохо, неплохо…
Шэйн кивнула, когда я остановился перед ней достаточно близко, чтобы уловить цветочный аромат ее парфюма, ощутить тепло от лампы позади нее, согревающее прохладный осенний воздух.
— Не стал прихорашиваться?
— А ты снова выглядишь потрясающе, — я посмотрел вниз, оценивая, как свет проникает сквозь платье, подчеркивая изгибы тела, но быстро отвожу взгляд. Сосредотачиваться на формах плохая идея. — От этого платья у ребят постарше сердечный приступ будет, но кажется, что мне был обещан свитер из котят. Где он, Уиллоуби?
Она улыбнулась, и мое сердце ударилось о ребра.
Черт возьми, она прекрасна.
В миг, когда я увидел фото в ее портфолио, понял, что красота Шейн натуральна и заставит Кери ревновать, но фото не передавали ее истинной сущности. Не передавали ее доброту, ее уверенность, то, как ее улыбка заставляла вас чувствовать себя частью ее круга. Она притягивала к себе. Человек, с которым хочется быть ближе.
— Это шерсть альпака, — когда я выгибаю бровь, она продолжает, — с виду похожа на ламу, но не она. Меньше, милее, не станет плевать в тебя.
Я улыбаюсь.
— Кажется, я слышал.
— Позже пришлю тебе несколько фото. А насчет платья… — она жестом указала на свою одежду. — Прости, что не сдержала слово, но способа сделать свитер полуофициальным не нашла, а Мари придирчива к дресс-коду на подобных мероприятиях.
— Что за мероприятие?
Я оглядываюсь через плечо, рассматривая хорошо одетых людей, большинство из которых пожилые, медленно блуждающие между статуй, украшающих террасу на крыше. Они походили на людей, больше интересующихся оперой, чем хоккеем, что успокаивало меня еще больше.
— Вроде как открытие выставки таинственных скульптур, — тихо произнесла Шэйн, прикрыв рот бокалом шампанского, — но на самом деле моя подруга Мария вытащила эти скульптуры из подвала, простоявшие там более десяти лет, и решила организовать сбор средств. Это прикрытие для нас, чтобы мы смогли попрактиковаться на публике, которую не волнует хоккей или таблоидные скандалы.
Я
