Журнал «Вокруг Света» №01 за 1972 год - Вокруг Света

Пока мы ехали машиной до Аличурской долины, откуда могли попасть в долину реки Базар-Дары, все было легко, просто и приятно. А вот вьючный путь через перевал Ак-Джилга в Северо-Аличурском хребте до места назначена — всего 20 километров пешего пути! — потребовал большой выдержки, выносливости и терпения. Рубить тропу в снегу на высоте 4890 метров, чтобы провести ишаков и лошадей с вьюками, — тяжелое испытание. Наконец мы вступаем на улицу первого средневекового города, затерявшегося среди снежных гор на Крыше мира.

Казалось, забытый город оценил наши труды — щедрость его не знала границ. Первые шурфы, раскопки первых помещений удивляли и настораживали. Обрывки тканей от одежды, высохшая кожура от ломтика дыни, первый клочок бумаги с обрывками слов, и все прекрасно сохранившееся... Было отчего потерять голову. Сомнения терзали ежечасно: «Не может быть, здесь что-то не так».

А наутро мы находили косточки винограда, или кусочки меха, или опять документы. Прошло немало дней, было раскопано не одно помещение, проведена самая тщательная разведка местности, с пристрастием допрошены геологи. Кстати, они довольно скептически отнеслись к нашим раскопкам на первых порах. Геологов можно было понять: не каждый день вынимаешь из древней выработки деревянную лопатку, или кусок хорошей мешковины, или железный клин с клеймом мастера.

Не стоит рассказывать перипетии трех полевых сезонов. Каждый из них нес свои радости и огорчения. Но город не подвел нас ни разу. А можно ли называть его городом? По сей день идут споры, город это или только поселение. Город (я сторонница этой точки зрения) расположен на узкой каменистой террасе, площадь которой была использована максимально. Его центральная часть, обнесенная каменной стеной (все постройки в городе из камня), занимает площадь около 360 квадратных метров. Территория рабада — район города, где жили ремесленники, — равна 30 тысячам квадратных метров и отделена от центральной части открытой площадью. За пределами города простирается кладбище; мы насчитали около 500 видимых на глаз погребений. Как показали материалы раскопок, город возник в X веке, а прекратил свое существование в XII. Для археологов, не одно десятилетие раскапывающих и изучающих древние города Средней Азии, установились определенные критерии города. Привычно, если площадь его занимает несколько десятков гектаров, если он расположен в долинах или на равнинах, удобных для жизни, развития торговли, ремесел, сельского хозяйства. А Базар-Даринский памятник не укладывается в эти рамки. По площади его можно отнести к разряду городов-малюток. Но где было взять больше места — в узкой горной долине на высоте 3800 метров? Время его существования более чем короткое — каких-то 200—250 лет. И условия для жизни с натяжкой можно назвать сносными...

Может быть, его возникновение можно связать с серебряным кризисом XI—XII веков в Средней Азии? Истощение рудников Илака, стремление каждого правителя любым путем увеличить добычу серебра, военные походы, предпринятые с целью присоединить область Шельджи, богатую серебром... Возможно, и Памир не остался в стороне. Но скорее всего это только стимулировало активную эксплуатацию серебряных рудников. Потому что наладить «вдруг» работу рудников в непривычных условиях не только трудно, но просто невозможно. В район нужно вжиться. Так вот, «вживание» памирских горняков, вероятнее всего, происходило постоянно. Из поколения в поколение переходили и накапливались их знания и опыт. Примером может служить Кух-и-Лал.

С момента первых раскопок на Базар-Даре прошло всего восемь лет. А границы горных разработок Восточного Памира вышли за пределы базар-даринской долины. Геологи — опять геологи! — открыли новый район. Им оказался правый приток реки Мургаб — Западный Пшарт с притоками. В 1970 году Памирский археологический отряд провел там раскопки и обнаружил три небольших поселения рудокопов, лежащих непосредственно в районах добычи серебра. Самый высокогорный из рудников, осмотренных нами, расположен в верховьях Сасыка на высоте 4900—5000 метров. Существовали эти поселения и рудники тогда же, когда и «серебряный» город в долине Базар-Дары.

Наши сегодняшние знания об истории Памира представляют цепочку со многими недостающими звеньями. Я уверена, что постепенно их будет становиться все меньше.

В 1971 году мы вторично вернулись в Токуз-Булак, тот самый, который «повис в воздухе», и провели, насколько возможно при каменном завале, тщательное обследование. Теперь Токуз-Булак было с чем сравнить, датировка его прояснилась: по времени он объединяется с Восточно-Памирской группой.

Работы 1971 года начинают уводить нас если не в сторону Вахана, то, во всяком случае, в Шугнан. Возможно, в конце концов будут найдены материалы, которые помогут решить и загадку «Ваханских серебряных рудников».

Поиски новых свидетельств давней жизни человека в горах продолжаются.

г. Душанбе

М. Бубнова, сотрудник Института истории имени А. Дониша АН Таджикской ССР

Горы — уникальная лаборатория

Заглянув в литературу, нетрудно узнать, сколько человек было в той первой научной экспедиции, возглавляемой А. П. Федченко, которая немногим более ста лет назад пришла на Памир. А вот чтобы выяснить, сколько людей исследуют Памир сегодня, потребовалось бы специальное статистическое исследование, охватывающее десятки научных учреждений.

Первое место в научных исследованиях Памира, безусловно, принадлежит метеорологам. И это не случайно. Памир и его ледники оказывают влияние на погоду всей Средней Азии. Так что преувеличить значение метеонаблюдений в горах просто невозможно. Недаром первой постоянной службой на Памире стала гидрогляциометеорологическая обсерватория на леднике Федченко, основанная в 1933 году.

Существует и нечто общее, объединяющее все и прежние и настоящие (в какой-то степени) научные службы Памира. Это условия работы. Пожалуй, ярче всего это демонстрирует история первой обсерватории, когда четыре человека впервые зимовали на Памире. Вот отрывок из дневника начальника обсерватории В. М. Бодрицкого:

«9 ДЕКАБРЯ. Эллингообразное здание обсерватории готово. Чередующиеся слои кошмы, фанеры, дерева и воздушных пространств заключены в сплошной непроницаемый железный панцирь... Наша «тихая обитель» может противостоять ураганным шквалам ветра, полярной температуре и с успехом выдерживать массы снега. Через восьмислойные стекла проникает к нам свет. Удобообтекаемая форма обсерватории смягчает порывы ветра, мчащегося здесь с быстротой до 40 метров в секунду...

27 ДЕКАБРЯ. Громадные сугробы завалили здание совершенно. Всю ночь откапываем верхний люк — единственный выход наружу. С 6 часов утра начался жестокий шторм. Снежинки мчатся со скоростью 35 метров в секунду. Штормовой трос, при помощи которого мы ориентировались, идя к приборам, занесен. Но наблюдения ведутся...

Началась ультраполярная жизнь под облаками.

Наблюдатели пробиваются, уцепившись друг за друга. Ветер валит с ног, забивает глаза, дышать трудно.

6 ЯНВАРЯ. Петр Алексеевич Пройдохин забрал в плен солнце. Сегодня ясный день. В прозрачной атмосфере почти полное отсутствие пылинок дает громадное напряжение солнечной радиации. Петр Алексеевич обрадовался этому напряжению. «Фабрику-кухню» он раскинул на воздухе. Наложив котел снега, он, используя солнечную радиацию, получал кипяченую воду. Мы с аппетитом уничтожали чай, приготовленный гелиокухней.

8 ЯНВАРЯ. Буран. Метелица. Страшное беспокойство. Уже вечер, а Бладыко и Пройдохина нет. Они ушли к леднику на гляциологическую съемку. Что делать? Неужели потеряли товарищей? Ведь так много опасностей!

Собрали тряпки, облили их керосином и бензином. Людмила Федоровна поддерживает костер. Я сигналю выстрелами и ракетами. Но . что наша сигнализация по сравнению с той канонадой и шумом, которые принес буран?..

9 ЯНВАРЯ. Вечером Бладыко рассказывал:

— Я упал в трещину. Пройдохин пошел за помощью в обсерваторию, но вернулся. Мешал буран. Была опасность не попасть на зимовку и потерять трещину, куда я провалился. Пройдохин решил спасать меня. Он связал все ремешки от приборов, скинул одежду и применил ее как веревку. Вырубив во льду ступеньки, он спустился ко мне. Он потратил 4 часа, чтобы спасти меня. А тут буран. Без спальных мешков зарылись в снег. Крепко прижались друг к другу. Щипали и толкали друг друга всю ночь, чтобы не уснуть навечно. Мороз был 25 градусов. Спички отсырели, и разжечь банку сухого спирта не удалось.

6 МАЯ. В ночь с 5-го на 6-е во время снежной бури наблюдали Сент-Эльмские огни. Голубоватые свечки, иногда достигающие полуметра в высоту, горели на выступах скал, они вспыхивали над головами, на поднятых пальцах... Все светилось. Какая замечательная картина!