Бесова длань (СИ) - Ковальский Даниил

Больно. Словно срезают тонкую кожицу с живого сердца, медленно, самым кончиком лезвия. Закончить это можно было лишь ударом кинжала в самое сердце.

Но она тогда не понимала, что это было финалом. Она тогда аккуратно стащила с холодного тела окровавленную куртку, да натянула на себя, искренне надеясь, что в ней осталось хоть немного тепла, хоть немного напоминания о Матфее. Он же жил, он же сражался, он был достоин вечной памяти и вечной жизни.

Но все, кроме неё, забыли и отпустили. Лишь она носилась в его куртке, получила его звание капрала, пыталась защитить его любимую Лайзу, даже в какой-то момент сама в неё влюбилась, смотря глазами Матфея, но не своими собственными. Возможно, она сама себе и дурила голову.

Возможно. Но боль была настоящей, пусть и причин физических на неё не было. Дэл стёрла рукавом текущие слёзы, да за дерево в качестве опоры схватилась. Холодное. В нём тоже не было никакого тепла.

Закатное солнце было тогда тёплым.

— Блин, надо будет куртку зашить после… — проговорил рассеянно капрал, изучая дыру на своём рукаве. — У тебя же есть дома нитки, Дэл?

Она поспешно кивнула и, заметив, как улыбка на его лице погасла, проговорила торопливо:

— Я могу зашить! Мне не сложно!

Позади тихо рассмеялся Лекс, в очередной раз проверяя, как меч выходит из ножен.

— Втюрилась, что ли? Или капрала за немощного считаешь?

Она обернулась на него и окинула его презрительным взглядом. К счастью, сам капрал не услышал этой лёгкой перепалки, предпочитая молиться в последние минуты перед открытием ворот. Дэл отвернулась от тупого Лекса, который только и мог, что шутить глупо, да сложила руки.

Она всегда молилась только Иште, и каждый раз это давало свои плоды. Каждый раз она чувствовала воодушевление и прилив силы после того, как обратилась к нему и бежала в бой.

Возможно, он и в самом деле благоволил ей.

Она схватилась сильнее за холодное дерево. Богам всю жизнь было плевать на них. Никакой бог бы не допустил смерти Матфея, который никому не причинил боли, кроме тёмных тварей. Даже если он и существовал, то он был злым богом. И молиться такому смысла нет никакого.

Она подняла взгляд, полный слёз, к небу и произнесла:

— Бес вас раздери…

Одинокая Дэл в лесу, потерявшая всех своих родных, кучу раз перешагивающая через трупы людей знакомых и друзей. Столько смертей она видела за свою жизнь, столько же жизней закончила своим мечом, а за этим наблюдал какой-то равнодушный бог, выбравший её своей любимой игрушкой. Кто знает, может это был тот самый Ишта, которому она молилась каждый вечер перед очередной вылазкой в лес.

Она отпустила руку, развернулась и пошла к колдуну. Не нужно было оборачиваться, чтобы представить, как остатки зелёной куртки Матфея качались на ветках.

Этот Лука смотрел на неё как-то странно, от чего на душе ещё гаже было. Но на него злости в ней не осталось. Дэл могла лишь опустить голову и пойти вслед за ним, пытаясь выкинуть любые мысли из головы. Но снова и снова она видела покачивающуюся на ветке одинокую зелёную куртку.

Глава 4.5 Застрявшая

Одинокая зелёная куртка висела на ветке напоминанием о том, что у всего есть конец. Даже у этого бесконечного пути, по которому вёл её колдун. Даже у её любви был конец. И от этого осознания глаза жгло.

Этот путь был бесконечно долгим. Над головой разгорался новый день. Над головой пролетали птицы. Она видела собственные руки, она видела потрёпанную накидку колдуна, его растрёпанные тёмные волосы и сутулую спину. Желание прирезать его никуда не делось, лишь затаилось в её сердце. Однажды наступит тот самый момент, и она обязательно прибьёт его.

Ноги устало передвигались, больших усилий стоило не споткнуться об очередную корягу и не грохнуться носом об землю. Однажды она упадёт. Однажды она его прибьёт.

Мысли крутились около одного и того же дерева, на ветке которого качались остатки куртки Матфея.

— Прекрати.

Она нахмурилась:

— Ты это мне?

— Ты слишком громко думаешь, Дэл.

Она возмущенно вздохнула. На такое даже сложно было найти грамотный ответ. На такое только врезать. Шутник бесов…

— А ты не слушай чужие мысли, колдун.

На этом и закончился их краткий разговор. Они продолжали идти через оживлённый лес, где всем обитателям было совершенно всё равно на гостей. Белки, ежи, птицы, мелкие грызуны и куча насекомых. По дороге было бы удобнее идти. Но они шли по какой-то старой тропинке, пусть и не через кусты, но тропа была настолько тонкой, что Дэл брали сомнения — ходили ли в этом году по ней вообще. Скорее всего, нет. Такую тропинку только бесовым чутьём можно было найти, не иначе.

Они шли по ней, в голове снова закрутился тот самый вопрос.

Было темно, но она заметила заинтересованный блеск в его глазах. "Куда ты идёшь?". Глупый вопрос от колдуна, который и так умеет слышать мысли. Глупый вопрос от колдуна, который забрал её из города и ведёт её по заброшенной всеми тропе. Глупый вопрос… просто глупый.

Матфей бы её не отдал колдуну.

Он никого бы не отдал. Боролся бы. Нашёл бы правильные слова. Он никогда не считал приказы командующих чем-то важным, настолько серьёзным, чтобы пойти против своих принципов. Никто её не защитил. Они просто её отдали, словно она никогда не рисковала своей жизнью ради всего этого города. Дэл прикрыла глаза… и почувствовала, как нога зацепилась за корягу.

На мгновение она потеряла равновесие… сердце ухнуло куда-то в пятки, тело накренилось вперёд… но как-то на ногах она удержалась.

Лука смотрел на неё. Руки не подставил, чтобы она не упала, просто смотрел. И, наверно, впервые она обратила внимание на её тёмные глаза… таких она не видела ещё ни у кого. Нет. Видела.

Она омывала свой меч по утрам, и в реке видела собственное отражение. И у него были такие же глаза.

Дэл сглотнула, чувствуя, как сжалось что-то в горле. Бес подери…

— Что такое? — невинно спросил Лука и… улыбнулся чуть.

Мразь. Он же слышал её мысли. Он же всё знает, что она скажет, до того, как она откроет рот. Зачем постоянно задавать бессмысленные вопросы? Чего добивается этот колдун?

"Куда ты идёшь?"

Она сжала кулаки и губы поджала, чувствуя, как злость в ней волной поднимается.

— У тебя глаза от ярости горят… страшно смотреть.

Лука невозмутимо стоял, руки заложил за спину и… сделал шаг. Она невольно дёрнулась. Нет, она не отойдёт. Этот колдун ничего ей не сделает. Он ничего не сможет. Он сам признавался, что не может её тронуть, как и она его.

Она приподняла подбородок. Она не отступит.

— Тебе не страшно, — проговорила Дэл, чувствуя, как голос вздрогнул на конце фразы. От злости или от страха?

— Тебе тоже не страшно.

— Куда мы идём?

— Ты знаешь, что я вижу в тебе? — невозмутимый колдун, даже бровью не пошевелил, вопроса её не заметил.

— Куда. Мы. Идём. — процедила Дэл, чувствуя, как щёки начинают гореть. Она определённо злится. Если бы не магия, она бы давно обнажила меч и проткнула его. Множество раз. И первый удар — в глаза.

Но её глаза абсолютно такие же.

— Ты видишь себя. Я знаю. Но… я никогда не буду такой, как ты. Я не буду отнимать жизни людей. Я… не буду такой, ты не дождёшься, проклятый колдун!

Лука улыбнулся расслабленно, словно… она не попала. Ни одно острое слово не попало в цель. И от этого стало не по себе.

Он медленно покачал головой.

— Я вижу невероятную силу в этих глазах. Даже странно, что ты не справилась со мной тогда…

— Ах ты… — она сорвалась с места и толкнула его, не сильно, но тот отступил на пару шагов.

Нет, рука не дёрнется достать меч и его убить. Но она может с ним хоть что-то сделать. Она может врезать кулаком по лицу? И рука на этот раз просто не поднялась. Вздрогнула — но не поддалась. Магия оказалась сильнее.

— Задел? Тебя же это злит, я вижу… ты не привыкла проигрывать. Наверняка больше никто тебя не побеждал в бою…