Кровное родство. Книга вторая - Ширли Конран

– А Джош?

– Джошу придется жить той жизнью, которая по карману его матери.

Клер уволили после того, как она в очередной раз опоздала на работу: у Джоша поднялась температура, а врача пришлось ждать довольно долго. Это уже третье опоздание за месяц, заметил управляющий магазином, и, если бы не было нужно, чтобы она являлась на работу вовремя, ее бы не наняли.

Клер решила устроить собственный детский сад, или, точнее, группу, где работающие матери могли бы оставлять детей на целый день. Она продала кольцо с бриллиантом, ограненным „маркизой", – подарок Сэма по случаю помолвки, чтобы оплатить аренду второго этажа большого дома времен короля Эдуарда в Пимлико. Там имелся танцевальный зал, небольшая задняя комната и ванная. Помощницами Клер стали две одинокие матери, чьи детишки также ходили к миссис Гуден.

Таким образом, миссис Гуден лишилась трех воспитанников и, соответственно, трех фунтов в день, но взамен этого занялась значительно более доходным делом – приготовлением ленча на тридцать четыре персоны. В полдень мистер Гуден привозил ленч в группу на тележке, привязанной к велосипеду. Кроме того, он вел все счета. Доходы Клер за короткое время удвоились, а плюс к тому она чувствовала, что делает нужное дело.

В отличие от Клер ее сестра Миранда жила стремительной и легкомысленной жизнью бурных британских шестидесятых – эпохи первого настоящего бизнес-бума со времен войны с Гитлером. Товары текли рекой, акционеры обогащались, и Великобритания импортировала больше французского шампанского, чем любая другая страна, хотя для каждой третьей семьи телевизор по-прежнему оставался непозволительной роскошью.

Привычные аристократические стандарты относительно того, кто и что является приемлемым и приличным, пошатнулись; теперь каждый добивался, чтобы его отнесли к „новой аристократии", где ценились не происхождение, а талант, успех и приносимое ими благосостояние.

Художник Дэвид Хокни написал портрет Аннабел, а портрет Миранды кисти Брайана Нила, в мрачновато-серых тонах, был выставлен в Национальной портретной галерее. В глубине души обеим хотелось, чтобы Ба спрятала куда-нибудь подальше тройной портрет сестер О'Дэйр: Аннагони определенно выпадал из духа нового времени.

Мода, казалось, просто сошла с ума: бабушки со счастливым видом ходили в мини-юбках и облегающих ногу высоких сапогах на платформе, внучки облачались в платья из набивного ситца в цветочек, в викторианском стиле, и бабушкины ботинки, застегивающиеся на множество мелких пуговок. Тридцатилетние женщины старались выглядеть, как маленькие девочки, только что переставшие сосать пальчик: ступали нарочито неловко, ставя ноги носками внутрь, и щеголяли в едва прикрывающих бедра туниках, надетых поверх светлых колготок. Женщины „за тридцать" походили на шикарно одетых астронавтов. Все без исключения дамы за сорок надели элегантные брючные костюмы.

Изготовители косметики богатели не по дням, а по часам.

Вторник, 11 января 1966 года

Миранда привезла к себе Энни Трехерн, редактора отдела моды журнала „Куин", чтобы показать ей свой новый дом на Кэмберленд-Террас. Парк за окнами был завален снегом. Поскольку отопление еще не работало, обе молодые женщины ходили по дому в зимних пальто и сапожках, увертываясь от столкновений с рабочими (уже не в традиционных мешковатых рабочих штанах, а в обтягивающих джинсах), которые, посвистывая, таскали из комнаты в комнату какие-то доски.

Глядя из окна гостиной второго этажа вниз, на заснеженный Риджент-парк с высокими тонкими силуэтами деревьев, Энни восхищалась:

– Просто отлично! Потрясающе! Давай будем говорить откровенно, Миранда: мало кто в твоем возрасте может позволить себе купить такой дом, как этот. Судя по всему, дела у „КИТО идут великолепно, а?

Миранда кивнула:

– Да. Но „КИТС" так быстро расширяется, что денег у нас постоянно в обрез; средствами на эту покупку я обязана семейной компании.

– Да уж, такая бабушка, как у тебя, – это просто подарок судьбы. Кстати, как она себя чувствует?

– Врачи говорят, что новый курс лечения оказался очень эффективным, а сама она рассчитывает прожить еще лет сто.

– Рада это слышать.

– А сейчас, – сменила тему Миранда, – мне хотелось бы услышать твое мнение о моей новой серии средств ухода за кожей. Она адресована женщинам, которым двадцать или чуть больше, и я назвала ее „Образ". Как считаешь, может, запустить ее со снимками Денёв?

– Разумеется, сделанными Бэйли? Но это обойдется недешево, – заметила Энни.

Фотограф Дэвид Бэйли недавно стал мужем французской кинозвезды Катрин Денёв.

– Конечно, – кивнула Миранда.

– Кстати, как живется Аннабел после отставки?

– По-моему, намного спокойнее, чем раньше, – ответила Миранда. – Она отлично вписалась в свой новый образ процветающей нью-йоркской дамы, и, кажется, нет ни одного благотворительного комитета, в котором она бы не участвовала.

Никому и ни за что на свете не призналась бы Миранда в том, как тяжело на самом деле пришлось ее сестре. Вера Аннабел в себя, в собственные силы разбилась вдребезги. Больно было видеть, как она цепляется за эти обломки, силясь хоть как-то сохранить самоуважение. Чудом ей удалось избежать серьезного срыва, причем потребовались усилия всей семьи, чтобы морально поддержать ее и убедить – не в том, что она по-прежнему красива (ибо этого уже никто не смог бы сделать), а в том, что ее все так же любят и все так же нуждаются в ней.

– Она только что купила новую квартиру, – беззаботным тоном продолжала Миранда. – Ты бы как-нибудь слетала к ней на уик-энд, Энни: это действительно стоит посмотреть. Дом расположен в верхней части Ист-Сайд, на высоком холме, у него плоская крыша, и вот на ней, в надстройке, находится квартира Аннабел. Обзор из окон на три стороны, так что весь город как на ладони, и река, и даже то, что за ней. Одним словом, нечто изумительное. Ты знаешь, квартира практически уже была продана кому-то другому, но Аннабел все же удалось перехватить ее.

– Каким образом?

– Просто она предложила больше. Это устроил Адам.

– Что, снова благодаря семейной компании? Ну и везет же вам! А что слышно о Клер?

– Я редко ее вижу в последнее время. Она очень занята: ведь у нее теперь свой детский садик. – Она окинула взглядом раскинувшийся за окнами зимний парк, потом посмотрела вниз, на дорогу. – О черт, опять! Еще один штраф за парковку в неположенном месте… Да еще эти дурацкие счетчики, которые недавно понаставили по всему Лондону! Теперь водить машину в городе – целая проблема.

– Да и за его пределами тоже, – заметила Энни.