Оружие и правила дуэлей - Джозеф Гамильтон

В июле 1824 года в Париже состоялась дуэль между лейтенантом Финчем и мистером Биби, которые в прошлом были близко знакомы, но их дружба сошла на нет из-за какого-то мелочного недоразумения. Оно так и оставалось невыясненным, пока Финч не оскорбил какого-то священника, и друзья последнего потребовали сатисфакции. Мистер Ф. не мог дать ее, и поэтому было выдвинуто предложение, чтобы лейтенант выбрал себе противника из числа друзей священника. Он выбрал мистера Биби, решив, что с ним сможет разрешить давнее недоразумение, пока тот защищает священника. Они сошлись, и мистер Биби пал от первого же выстрела.

В сентябре 1820 года господа Феншоу и Хартингер, поссорившись из-за какой-то родственницы, встретились на скачках в Аскоте. Они были друзьями и близкими родственниками. После первых выстрелов были предприняты бесплодные попытки примирить их, и во время обмена третьими выстрелами оба были весьма серьезно ранены.

Знаменитый герцог Честерфилд, узнав, что два подстрекателя пытаются организовать дуэль между ним и очень близким другом, договорился с ним, что те должны быть секундантами и что дуэль будет проходить, пока дуэлянты не получат последний сигнал, но вместо того, чтобы стрелять, они вместе уйдут с площадки, оставив секундантов подумать о своем недостойном поведении. План был великолепно претворен в жизнь, о чем позаботились дуэлянты. Перед тем как обмениваться выстрелами, их поставили спиной друг к другу на определенном расстоянии. Но когда был дан сигнал к началу дуэли, они, вместо того чтобы открывать огонь, разошлись в разные стороны, оставив пораженных секундантов размышлять о своем предательском поведении.

Сэр Ричард Стил (1672 – 1729) в своих «Умных любовниках» вложил следующие чувства в уста Миртл: «Как много друзей пало от рук своих же приятелей, которые поддались влиянию темперамента».

СКАНДАЛЬНЫЕ ЛИЧНОСТИ

Задиры всегда трусы, а трусы склонны к скандалам.

Автор некой интересной книги о войне говорит: «Тот, который легко оскорбляется, столь же легко сам может оскорбить. Человек, который все время находится в тревожном ожидании, что кто-то покусится на его честь и права, никогда не промедлит поссориться со своими соседями. Такая личность может быть опасна, как профессиональный убийца, но он редко вызывает уважение и никогда не высказывает сожаление; мы не оказываем ему ни симпатии, ни почестей и часто проявляем равнодушие, если даже нам что-то не нравится. Тем не менее жизнь такого человека полна ссорами и тяжбами; его спокойное бытие ничем не нарушалось бы, если бы он с такой яростью не кидался мстить по каждому мелочному случаю, не отвечал бы с такой злостью на каждое пустячное оскорбление. Встречаясь с гадюкой, мы позволяем ей жить, если она спокойно ведет себя, но, если она представляет собой опасность, мы наносим ей удар по голове».

Когда два человека, отличавшиеся бурными и скандальными характерами, предстали перед Филиппом II Македонским (ок. 382 – 336 до н. э.) в ожидании его решения, он, как говорят, сказал им следующие справедливые слова. «Тебе, – приказал он одному из них, – я повелеваю немедленно покинуть пределы Македонии. А тебе, – повернулся он к другому, – позаботиться немедля поспешить вслед за ним». Таким образом, царь выгнал из столицы двух личностей, мешавших цивилизованному обществу. «Он правильно освободился от них, – сказал историк о таких саламандрах, обожающих жить в огне раздоров. – Они устраивают бурные ссоры по совершенно ничтожным поводам и к тому же понятия не имеют, когда и как покончат с ними».

Дальше мы обрисуем интересную личность скандалиста и грубияна Джорджа Роберта Фицджеральда, который дрался на тридцати дуэлях и впоследствии был повешен за убийство. Решив вывести из себя лейтенанта Томпсона, он на цыпочках незамеченным пробрался на бал и, когда гости вышли пройтись в сад, запер двери изнутри. После тщетных стараний Томпсона добиться у Фицджеральда извинений за нанесенное беспокойство он предоставил ему право выбирать место дуэли и расстояние. «Вот он я, – сказал Фицджеральд, – стреляйте». Пуля второго выстрела скользнула ему по виску, от чего Фицджеральд пошатнулся, застонал и рухнул. Соседи, услышав звуки выстрелов, высадили калитку в сад и увидели, что Томпсон, распростертый на земле, плачет над телом своего противника. Он обвинил себя в убийстве и выразил готовность предстать перед законом. Но когда Фицджеральд пришел в себя, выяснилось, что трепанации черепа не понадобится; и пациент самым взволнованным образом стал умолять хирурга, чтобы при операции не пострадала его шевелюра.

В другом случае Фицджеральд, имея при себе оружие, явился к дверям уважаемого сборщика налогов Брауна, громогласно обозвал его трусом и потребовал немедленной дуэли на кинжалах или пистолетах. Браун предпочел шпагу и со своим оружием под мышкой отправился к другу, которого хотел пригласить в секунданты, но тут Фицджеральд внезапно снова обвинил его в трусости и разрядил в Брауна заряженный пистолет, что заставило того спешно вернуться в свой дом.

Фицджеральд однажды проследовал за ныне покойным Ричардом Мартином, членом совета графства Голуэй, до дублинского театра, нанес ему удар тростью и сказал: «Получай, ублюдок!» Мистер Мартин послал ему вызов через мистера Лайстера, который тоже получил удар тростью за вмешательство. Мартину долго не удавалось получить удовлетворение. Наконец было обговорено, что встреча состоится на казарменном дворе Каслбара, на дистанции в девять ярдов. Но здесь грубиян дважды мешал прицелу мистера Мартина, когда видел, что находится на мушке меткого стрелка. В первый раз он сказал: «Мартин, я не готов», вынудив противника опустить пистолет. Во второй раз он прервал ход дуэли выкриком: «У тебя кровь на глазу, кузен Дик, опусти пистолет!» При втором обмене выстрелами оба дуэлянта были ранены.

Цезарь Френч однажды потребовал от капитана Фицджеральда явиться в Каслбар. Несколько раз обменявшись выстрелами, Френч получил ранение в бедро, и мог бы прикончить Фицджеральда, если бы тот якобы случайно не упал на землю; но мистер Френч был настолько благороден, что не воспользовался этим преимуществом.

Эта печально известная личность была как-то представлена английским послом королю Франции с сообщением, что он дрался на несчетном количестве дуэлей, в том числе шести или двенадцати фатальных. Король же сказал, что с такой жизнью мистер Фицджеральд может составить отличную компанию Джеку Потрошителю Великанов.

Среди завзятых дуэлянтов, которым нашлось место в нашем перечне, есть такие господа, как Макманус, Макнейл, Хардиган, Скроггс и Марриот. Офицеры, которые, исходя из выводов Утрехтского договора, доставляют неприятности цивилизованному обществу, в которое они вторгаются с единственной целью организации дуэлей, и все остальные офицеры должны избегать общения с ними. Макманус был послан в Вест-Индию, где ввязывался во множество ссор, пока наконец некий плантатор после многих оскорблений вызвал его на дуэль и застрелил. Макнейл был повешен. Хардиган, убив на дуэлях пятерых ирландцев при обстоятельствах, которые не делали ему чести, к удивлению тех, кто знал его, все же умер в своей постели. Скроггс и Марриот поссорились и, к счастью для общества, пали от шпаг друг друга.

Следующий случай – один из многих, который стоит привести в качестве примера, что дуэль не всегда служит доказательством настоящей храбрости. Во время германской войны было замечено, что офицер, служивший под началом герцога Камберлендского, проявлял большую трусость при выполнении каждого приказа; тем не менее он был известен своим скандальным нравом, и вряд ли была неделя, в которой он не дрался на дуэли, что и заставило его королевское высочество воскликнуть: «Совершенно удивительно, что под моей командой находится один из самых завзятых трусов, но тем не менее нет человека, который осмелится сказать ему это».

Несколько замечаний и анекдотов на эту тему мы прибережем, пока не зайдет речь о смелости.

ХИТРОСТИ И УЛОВКИ

В споре и ссоре благородный, бесхитростный человек безжалостному оружию предпочтет примиряющий кубок вина.

На честь некоторых противников полагаться невозможно. Движимые эгоистичным и мстительным духом, многие личности, когда не имеют значения ни доводы, ни друзья, ни время, могут пойти на убийство.

В случае с Ксантусом и Меланктусом, который приводит Страбон, было договорено, что противники выходят на место без всяких сопровождающих, но тем не менее, когда они готовились к схватке, Меланктус закричал, что условия нарушены, потому что при Ксантусе кто-то есть, на что тот непроизвольно оглянулся и был предательски убит противником.

В истории Питтакуса и Фрино первый взял с собой сеть, которую спрятал за щитом, и, набросив ее на ничего не подозревающего противника, легко справился с ним и убил его.