Времена выбирают (СИ) - Леонов Дмитрий Николаевич

– Бей их! – сжала кулаки Мария. – Заряжай!

– Уходят!

И действительно, напуганные взрывом, немецкие бомбардировщики не решались снова пикировать на пристань. Они стали разворачиваться, попутно избавляясь от бомб, которые неприцельно падали на берег и в воду.

– Так их… – Мария не договорила – горячий осколок бомбы ударил в грудь.

На пристани заливали горящие обломки, разбитую полуторку оттащили в сторону. Остальные машины снова выстроились в очередь, дожидаясь парома. Лейтенант подошёл к позиции зенитчиков. Солдаты устало поднялись навстречу.

– Молодцы! – воскликнул лейтенант и позвал. – Сержант Егоров!

– Отвоевался сержант Егоров, – хмуро ответил наводчик и показал на накрытое плащ-палаткой тело.

– А кто командовал орудием? – растерялся лейтенант.

– Вон она, – солдаты показали на девушку с забинтованной грудью, лежащую на снарядных ящиках.

– Откуда она тут взялась?

– Не знаем. Когда сержанта убило, она выскочила из-за бруствера и давай командовать.

– Что с ней?

– Когда немцы стали бомбы куда попало кидать, осколком в грудь ударило. В госпиталь бы её надо.

Скрипнули тормоза, рядом с позицией остановился джип. Лейтенант поправил фуражку и шагнул навстречу вышедшему из машины офицеру.

– Товарищ подполковник! Комендант переправы лейтенант Мищенко! В результате налёта вражеской авиации разбита одна машина, убито трое бойцов. Расчёт зенитчиков отразил налёт. Работа переправы не нарушена.

– Молодец, лейтенант! И зенитчики неплохо поработали. Это надо же – прямым попаданием «Юнкерс» завалили! Кто командир расчёта? Представить к награде!

– Командир расчёта сержант Егоров погиб смертью храбрых!

– Наградить посмертно! – приказал подполковник.

– Товарищ подполковник, разрешите обратиться! – вышел из строя наводчик. – Сержанта Егорова в самом начале убило, а боем командовала вон она.

– А это ещё кто? – удивился подполковник, глядя на перебинтованную девушку, лежащую без сознания.

– Наверное, на переправу шла. А как сержанта убило, стала командовать. Вот её документы.

– Сержант Климова Мария, 20 лет, из авиации, – подполковник развернул солдатскую книжку. – Сообщите по месту службы. И тоже пусть представят к награде.

Медсанбат располагался в городке, в здании школы. Зенитчики по очереди прибегали проведать свою новую знакомую. Но её мысли были заняты совсем другим. Сначала она воспринимала окружающее как сон, в котором она оказалась случайно, и стоит только сильно захотеть – можно проснуться. Но сержант Егоров… Она не знала своего отца, и даже никогда не видела его фотографий – она была ещё маленькая, когда мать умерла и её забрали в детдом. Как и все детдомовские, она мечтала когда-нибудь встретить своего отца. И хоть точно знала, что он погиб на войне, тайно надеялась, что это какая-то ошибка.

Она постоянно вспоминала этот бой с немецкими самолётами. Почему она вмешалась? Зачем? Ведь она знает, как закончится война. Она может не вмешиваться, всё предрешено. Но после того, как на её глазах убили её отца, а она не сомневалась, что сержант Егоров – её отец, как-то внезапно поняла – всё вокруг происходит по-настоящему, и непосредственно её касается. И события показали, что от неё тоже что-то зависит.

Её раздумья прервала санитарка:

– Климова, там к тебе пришли. Сможешь встать, или пусть сюда идёт?

– Сейчас поднимусь. А кто там?

– Какой-то подполковник, – в голосе пожилой санитарки сквозило уважение вперемешку со страхом.

Пока она запахивала халат и натягивала обувку, молнией проскочили мысли: «Связались с авиачастью? Приехал офицер оттуда?». Подполковник терпеливо ждал её на улице.

– Маша, здравствуй! Ну как, поправляешься?

– Да, спасибо, – недоверчиво ответила она.

– Я к тебе по такому делу…

Ну вот, сейчас всё выяснится. Она молча смотрела на офицера.

– Я понимаю, что ты служишь в авиации, и, наверное, любишь летать. Но я хочу предложить тебе перейти к нам в противовоздушную оборону. Так сказать, в противоположный род войск…

Она наконец догадалась взглянуть на его петлицы. Артиллерист!

– Товарищ подполковник, а вы…

– Я командир дивизии ПВО, куда входит и то орудие, на котором ты успела повоевать.

От неожиданности Мария растерялась. С одной стороны, она испытывала облегчение, с другой…

– Ты будешь командовать тем же орудием, с которым отбивала атаку немецких самолётов.

– Но я же… – засомневалась она.

– Женщина? У нас много девушек служит. Сейчас прислали пополнение – девчонок из Чувашии. Комсомолки, но опыта никакого. А ты уже больше года воюешь.

– А предыдущий командир?

– Сержант Егоров? – вздохнул подполковник. – Вечная память!

– Я буду на его месте?! – вдруг сообразила Мария. – Я согласна!

– Замечательно! – подполковник поднялся и торжественно произнёс. – А теперь ради чего я приехал. Сержант Климова, за проявленную находчивость и мужество вы награждаетесь медалью «За отвагу»!

Мария попыталась встать по стойке смирно.

– Служу Советскому Союзу!

Девчонки из Чувашии действительно оказались толковыми. Подполковник их недооценил – все они прошли курсы Осоавиахима, и физически были довольно крепкими, насколько это позволил скудный тыловой паёк. На фронтовом довольствии все быстро поправились. А 37-миллиметровая пушка всё же требовала меньше физической силы, чем 85-миллиметровое орудие. Проблема была в частых перебазированиях, когда пушку и имущество приходилось тащить чуть ли не на себе. Да и бытовые условия не были рассчитаны на женщин.

Вместе с семерыми своими подчинёнными Мария осваивала 37-миллиметровую зенитную пушку. Занятия с ними проводил зампотех полка – пожилой дядечка, которому погоны достались только по причине войны. Звали его капитан Озеров, но все обращались к нему не по уставу – Тимофеич. До войны он был мастером на заводе, и в совершенстве разбирался в ремонте всяческих механизмов, но вот командовать у него никак не получалось. Но все и так слушались его охотно – не только из-за умения починить всё, что сделано из металла, но и по причине справедливого и добродушного характера.

Мария на занятиях по мат. части слушала Тимофеича снисходительно – пушечка калибра небольшого, разработка ещё довоенная (Мария отсчёт времени всё ещё вела от своего 1968 года), и этим придётся воевать? А может, её знания о будущем как-то смогут помочь? Ведь за двадцать с лишним лет, прошедшие после войны, техника сильно продвинулась вперёд.

Однажды уже после занятий на традиционные слова Тимофеича «Вопросы будут?» она поднялась с места.

– Сержант Климова. У меня такой вопрос – сколько снарядов надо выпустить из этого орудия, чтобы сбить хоть один вражеский самолёт?

Тимофеич на мгновенье задумался.

– Я думаю – порядка тысячи, может – больше.

Мария вспомнила рассказы лейтенанта Ковалёва про полигон – ещё оттуда, из своей прошлой жизни. Он рассказывал, что для гарантированного уничтожения самолёта нужно всего три зенитных ракеты. А тут тысячи снарядов! Может, её знания из будущего чем-то помогут?

– Это что же – мы в основном будем стрелять в белый свет как в копеечку? – недовольно спросила она. Девчонки из её расчёта с интересом слушали.

– Именно так! – невозмутимо кивнул капитан.

– Как это?! – поразилась Мария. Её девчонки возмущённо зашумели.

– А вот так! – Тимофеич хитро прищурился. – Вот у тебя медаль на груди. Слышал я историю, за что ты её получила. Только прямое попадание в самолёт – это большое везение для зенитчика, которое случается очень редко. А обычно зенитчики ведут заградительный огонь, а не по самолётам.

– А почему так? – уже с меньшим напором спросила Мария.

– Вот ответь – какая твоя главная задача, как командира орудия? – вопросом ответил Тимофеич.

Девчонки замолчали, слушая, что ответит их командир.

– Ну как это? Отражать налёт вражеской авиации, – неуверенно ответила Мария.